— Сегодняшняя?
— Вчерашняя, раис, сегодняшний день еще не кончился.
— Зачем же ты мне суешь вчерашнюю?
— Вы ее не смотрели, раис.
Сахиб аш-шурта бегло просмотрел сводку, вернул мухтасибу и сказал:
— Доставь мне список заключенных, сидящих в тюрьме.
— Когда?
— Что когда?
— Когда доставить?
— Срочно.
— Слушаюсь и повинуюсь, раис. Еще будут указания?
— Приведи мне толкового богослова, только мутаккалим[19] мне не нужен, грамотного приведи, — начальник посмотрел на Бахтияра и добавил, — сегодня.
— Слушаюсь, раис, — сказал Бахтияр и спросил, словно невзначай, что-нибудь случилось?
Ахмад Башир хотел, было осадить любопытного мухтасиба, но передумал.
— Катиб дивана тайной службы из Багдада, — сказал он, задумчиво глядя на Бахтияра, — прибыл к нам для поимки махди. Слышал о таком?
— Вы о каком махди говорите? Многие секты ждут махди.
— Я говорю о махди исмаилитов. С сегодняшнего дня усилить контроль на всех городских воротах. Ежедневно мне на стол список всех прибывших в город. О подозрительных докладывать особо. Кстати, возможно, что он уже в городе. Ты меня понял?
— Понял, раис. Значит, мы окажем услугу халифу?
— Ты поразительно догадлив, Бахтияр, — с иронией сказал сахиб аш-шурта.
— Удивительное дело, — нимало не смутясь, продолжал мухтасиб, — почему так устроено, что великие обращаются к малым за помощью, а не наоборот.
Ахмад Башир улыбнулся. Ободренный Бахтияр спросил:
— Что мы с этого будем иметь, раис? Ведь мы не подчиняемся халифу.
— Думаю, что ничего, кроме неприятностей, — ответил начальник полиции и, подумав, добавил. — Халифу подчиняются все мусульмане.
— Хорошо, — сказал Бахтияр, — поставим вопрос иначе, что с этого буду иметь я?
— Хватит болтать, — рассердился сахиб аш-шурта, но осекся и внимательно посмотрел на мухтасиба. Бахтияр был воспитанным молодым человеком и, вероятно, дерзил неспроста.
— Ну, давай, выкладывай, — приказал сахиб аш-шурта.
— Старшина рынка мне сказал, что во дворце султана живет один подозрительный человек.
— Почему он так решил?
— Старшина встречал караван, с которым прибыли его товары. С этим караваном пришел один купец, но товара у него не было, а потом он его увидел во дворце правителя, у старшины там брат работает поваром. Он пошел навестить брата, смотрит, тот самый купец. Старшина спросил брата, а брат сказал, что это хаким, врач и он несколько дней уже лечит султана. Мои агенты проследили за ним. К нему приходил человек, он исмаилитский даи, читает проповеди в доме Алима башмачника. Прикажете арестовать его?
— Лечащего врача правителя?
— Подождем, когда он выйдет из дворца, и схватим. Султан ничего не узнает.
— Торопиться не будем, тут главное не плюнуть против ветра. А ты завтра пойдешь на операцию.
— Завтра пятница, — возмутился Бахтияр.
— Ничего, я тебе потом дам отдохнуть.
Ну вот, — расстроился Бахтияр, — так всегда.
Как особо опасный преступник, Имран содержался в одиночной камере. Услышав грохот засова, он открыл глаза, и увидел мужчину плотного телосложения, входящего в камеру в сопровождении стражника. Имран сел, привалившись спиной к стене и потирая левое плечо. Спал он на глиняном полу, и вся левая сторона тела онемела.
— Встать, — рявкнул стражник.
Имран нехотя поднялся.
— Оставь нас, — приказал мужчина.
Стражник молча повиновался.
— Ты знаешь, кто я? — спросил мужчина, когда они остались одни.
— Нет, — ответил Имран.
— Я сахиб аш-шурта.
В безучастных глазах заключенного появился интерес. Приход начальника полиции вдруг вселил безумную надежду.
— Твое имя Имран ибн Али ал-Юсуф.
— Да, это так, — хрипло подтвердил заключенный.
— Ты будешь приговорен к отсечению головы за убийство налогового инспектора.
— Раис! — воскликнул Имран. — Не было возможности терпеть его жадность. Если бы я заплатил ему все, что он потребовал, моя семья умерла бы с голоду. Он увеличил харадж в два раза.
— А что теперь будет с твоей семьей?
Имран опустил голову и ударил по ней кулаками.
— Я могу сохранить тебе жизнь, — сказал сахиб аш-шурта.
Заключенный встрепенулся.
— Но ты должен кое-что для меня сделать.
— Я все сделаю, — с горячностью сказал Имран.
— Вернее, не для меня, а для халифа.
— Для халифа? — поразился заключенный.
— Для халифа, — подтвердил начальник, — надо помочь задержать одного бунтовщика. Если сделаешь, тебя помилуют и, кроме того, получишь награду, деньги.
— Как я это сделаю?
— Тебе нужно будет войти в доверие к исмаилитам. Человека, которого мы ищем, зовут Убайдаллах. Они считают его махди, мессией. Ты должен узнать, где он находить и выдать его нам.
— Я согласен, — сказал Имран, — только денег мне не надо.
Сахиб аш-шурта с подозрением посмотрел на заключенного.
— Дело нечистое, — объяснил Имран, — в обмен на мою жизнь и ради своих детей я могу это сделать, но не ради денег.
— Ну что ж, пусть будет так.
Ахмад Башир достал из рукавов халата веревку и пучок шерсти.
— Когда стражник принесет тебе еду, свяжешь его и засунешь ему в рот кляп. Наденешь его платье. Выйдя отсюда, пойдешь по коридору налево и попадешь во внутренний двор, во время обеда там будет стоять мой человек, он тебя проведет через ворота. Вот тебе деньги.
Ахмад Башир протянул ладонь, на которой лежали несколько дирхемов.[20]
— Купишь себе другую одежду, но не покупай новую. На рынке найдешь красильщика, его зовут Бургин, скажешь, что от меня. Все остальные указания получишь у него. Ты все запомнил?
— Да.
— Смотри, ничего не перепутай.
Сахиб аш-шурта, не прощаясь, вышел из камеры.
Имран сделал все в точности. Оказавшись на улице, он быстро переcек маленькую площадь перед зданием тюрьмы и углубился в одну из узеньких улочек, расходившихся лучами от площади. В свое
