отправили на черновую работу 'в дыру' - по ряду политических соображений нужно было временно поддержать независимость Греции. И что же? Он возвращается оттуда не подавленный, не униженный, но довольный - с орденом, золочёной саблей и парадным портретом, написанным по приказу греческого короля. Он не купил всё это, не украл - он был награждён за честное выполнение долга в соответствии с личными убеждениями. И было бы наивным предположить, что всё поголовно Адмиралтейство было от этого в восторге, поскольку с точки зрения англичан в те годы только одно государство имело право на независимость - это сама Великобритания. И очень похоже (ай, до чего ж современно выглядит эта ситуация!), что Прайсу кто-то там что-то такое едкое по этому поводу сказал, а тот, несомненно, достойно ответил, и на том раскланялись; а в результате своё следующее назначение он ждал ещё восемь лет, всё правя и правя цивильный суд в графстве Брекнок.
И почему-то мне вдруг захотелось сравнить судьбу контр-адмирала Прайса с судьбой опального советского подводника Александра Маринеску...
* * * А теперь, подводя некоторые итоги, я предлагаю мнение писателя-мариниста Максима Токарева, пока не очень широко известного. Он имеет такое же право высказаться, как и Майкл Льюис, и Джон Лафтон, поскольку с историей флотов знаком не понаслышке. Правда, Максим слова не просил, и я просто процитирую его письмо ко мне.
...А я знаю, отчего застрелился Прайс. Эта фраза - о посылании в бой молодых и достойных парней - гораздо глубже по смыслу, чем кажется. Биография Прайса такова, что его самого частенько посылали в бой - причём всё больше в рукопашный, который отличается от ЛЮБОГО другого боя тем, что ты ясно видишь результаты своих действий, и не только видишь, но и непосредственно ощущаешь. А глубинная психика в этот момент находится в жутко угнетённом состоянии, подавленная вёдрами адреналина, забитая, уничтоженная. Но она, эта психика, очень стара, она гораздо старше разума, и просто смеётся над колебаниями оценок и самооценок - ведь убийство без употребления в пищу или без единственной возможности выживания абсурдно. Это в любом случае - самоубийство, только размазанное по времени.
Если эта работа выполняется экстравертом, он выплеснет этот деструктивный потенциал не искупаемой внутренней вины за содеянное наружу - снова кого-нибудь убьёт, или книжку напишет, или в депутаты выберется. Так или иначе, но он с этой виной что-то будет делать. Интроверт же будет всю эту возрастающую энтропию носить в себе, и она будет жрать его изнутри. Тем более - эмоциональный интроверт, чувствующий. А Прайс был именно таким человеком. Смотри - потрясающий план атаки составлен благодаря его опыту, здесь работало только левое полушарие его мозга, а правое было отрезано от восприятия, а ведь оно у него главное, как у любого интроверта. Зато когда настала пора командовать, левое - рациональное - оказалось не у дел, т. е., формально адмирал перестал воспринимать реальность рационально: остался только опыт штыковых атак, опыт абордажных схваток, опыт убийства, опыт образно-символический, наводящий очень мощный транс, глубокий и непредсказуемый, выводящий на поверхность содержание подсознания. Прайс оказался перед давящей необходимостью смотреть вокруг на людей, которых ему предстояло послать на смерть. Очень тяжелая ситуация: обрати внимание на то, что если человек сам убивал, он предпочитает идти в бой, а не командовать с тыловых позиций. Более того - тот, кто без зазрения совести кладёт в штыковом бою полк за полком, сам, как правило, такого вот опыта убийства не имеет.
Полагаю, Прайс не смог пережить груза ответственности, а отказаться от командования не хватило духё. Все. Левое полушарие не работает, рациональных путей выйти из ситуации нет. Остаются иррациональные, самый простой из которых - уход. Кататония, обморок, инфаркт - в жизни на каждом шагу. В ожидании боя командующему все они большей частью недоступны: он на пике пирамиды и понимает, что от его поведения зависят жизни людей, а жизни эти всё равно придётся терять в непосредственном бою.
Сила внутренней агрессии из прошлого чудовищна. Это называется 'навалилось'. Кстати, присущие любому здоровому человеку мысли о суициде стократ усиливаются в результате низких оценок данного человека окружающими. А Прайса в Адмиралтействе и бульварной прессе оценивали невысоко. И всё сложилось. В таких вопросах не бывает чётких единичных причин, это следствие комплексного решения человеческого существа. А по большому счёту, следствие ублюдочной политики Адмиралтейства, приведшей к тому, что героически воевавший человек потом тридцать лет пережевывал этот героизм наедине сам с собой. Личный, настоящий героизм, который на службе стал бы основанием для уверенного служебного роста и реализации личности в военно-морских областях.
Ты совершенно прав, то же самое было и в случае с А. Маринеску. Мне сложно воспринимать его героем после подробного описания очевидцев того, что творилось в кормовом бассейне 'Вильгельма Густлова', в котором прямо на кафеле со своим обмундированием был размещён женский батальон СС - более двухсот бестолковых девчонок в возрасте от 16 до 20 лет. Третья124 торпеда взорвалась в корпусе в метре под дном этого бассейна. Это был первый и последний случай в истории эксплуатации круизных лайнеров, когда плавательный бассейн оказался полностью заполнен человеческой кровью и кусками тел. Не было не только живых, но и целых. А кто скажет, как он сам воспринимал себя? И мы знаем, как он свои годы закончил...
Дикая энергия собственной инициативы, когда-то сообщившая разуму, что она в состоянии давить, оказалась заключённой внутри оболочки человека, который даже краешки её показывать боялся, ибо даже эти искорки в рутинном, размеренном, спокойном быту взрывались, как тактические ядерные боеприпасы, разнося в пух и прах уклады ячеек гражданского общества.
Парадокс в том, что такая энергия, однажды преобразованная психикой из других видов - очень целевая: ну не применить её даже в волчьем бизнесе, там хитрость и выдержка гораздо нужнее. Это энергия берсерка, который идёт в бой уже мёртвым. Понимаешь? И это разрывает на части. А с возрастом, накопленным вне сферы атак и осад, это вообще край - она, эта энергия, теряет одну за другой возможности собственного выхода. Адмирала Дэвида Прайса эта энергия просто разорвала на части, став неуправляемой, как только надпочечники чуть подбросили в организм адреналина. Вот и весь сказ. А если бы адмирал Дэвид Прайс всё это время прослужил на флоте, эта энергия понемножку бы выходила, не скапливаясь. Зря отменили дуэли - отменный был способ в мирное время гасить такие вот импульсы...
Ну, как? Однако читаем дальше.
Человеческий мозг разделён на два полушария не только физиологически, но и функционально: левое полушарие, грубо говоря, контролирует сознательные действия, правое - подсознательные. Ещё проще - сфера ответственности левого представлена дискретной, смысловой, вербальной информацией, формальной логикой, алфавитами, отдельными значениями слов, цифр, элементарной математикой и эксплицитными (последовательными) фазами разумной деятельности, то есть содержанием сознания; правого - образами, символами, невербальными сообщениями, то есть интонациями, мимикой, интуицией, музыкой, художественным вкусом, математикой высшей и комплексной, и объёмными (параллельными) фазами этой самой разумной деятельности, иными словами - содержанием подсознания. Само собой, зона ответственности правого - в миллион раз объёмнее и значимее. Но левое - оно контролирует поведение в социуме, ведь в его ведении находится сознание, знание, общее, как минимум, для социальной группы.
Выбираясь из этих дебрей, следует добавить, что у конкретного человека одно из полушарий всегда является доминирующим - отчасти наследственно, но большей частью как следствие воспитания125, причём с, увы, негативным подтекстом - одно из полушарий воспитанием угнетается, и если угнетается то, которое от рождения было сильнее, то получается изначальный залог будущей деструкции, так как психика человека борется с воздействиями социума по отношению к нему. Большинство психических отклонений, как бы и когда бы они не проявляли себя, закладываются до пятилетнего возраста.
Вообразим картину: маленький Дэйв, человек, судя по независимому поведению, 'правосторонний' изначально, даже не особенно перекованный, как представляется, весьма либеральной семьёй в традиционного для викторианской эпохи 'левостороннего' сознательного аристократа, попадает одиннадцати лет от роду на флот, где 'правосторонние', творческие натуры могут существовать лишь в
