– Кстати, о любви, – прозрел Баров, – ты занимался с ней любовью в ювелирном магазине? Чтобы тебе было легче отвечать, я скажу, что перед тобой директор этого магазина.
Паша смотрел на торговца сквозь восемь литров водки, судя по количеству стоящих везде пустых бутылок.
– Она любила в необычном месте, чтоб дух захватывало.
– Ясно. Вернемся к ключам. Делал или нет?
– Делал, делал. Еще я ей запасную дверцу принес для сейфа. Мы же выпускаем такие. – Язык его почти не заплетался.
– Антон, Антон... – Дарья попыталась отвлечь его от разговора. – Почему она сдала его?
Баров лихорадочно осмотрел кухню, затем стал осматривать две комнаты, в которых понятие «порядок» отсутствовало как таковое.
– Что ты ищешь?! – крикнула Дарья, оставаясь рядом с Серебряковым.
– Причину! – раздался ответ из ванной.
– Перестань метаться, давай сядем и подумаем!
Предложение Дарьи нашло поддержку в глубинах предпринимательского сознания, и Баров вернулся к столу, уставленному стеклотарой и полупустыми банками с маринованными огурцами и помидорами.
– Ты понимаешь. – Он, не брезгуя, опустился на табурет, усыпанный чешуей от воблы. – Она уверена, что у нее все получится.
– С ней должен быть еще кто-то. Не могла же она ловко залезть в твое отделение, а затем приладить на место новую дверцу.
– Почему я не поставил на сейфы сигнализацию?! – взвыл Баров. – И на окнах датчики, и на двери датчики, а вход-то всего один, и человека посадил на всю ночь. Все равно товар уходит. Слушай, мне, наверное, там новый сейф привезли.
– Что ты волнуешься? Валя справится, – попыталась успокоить его Дарья.
– Нет у меня доверия к людям. – Антон был мрачен. – Поехали трахаться, а?
Дарья покраснела, он мог бы постесняться постороннего, хоть и пьяного.
«Стесняться, стесняться, постороннего человека, а если все равно, все равно, все равно».
Она щелкнула пальцами и тут же скисла.
– Что с тобой? – не понял Баров.
– Мне кажется, мы в ловушке.
– Нет! Вы у меня дома! – напомнил Серебряков.
– Заткни-и-и-ись!!! – проорал торговец на ухо жестянщику так, что тот вздрогнул. – А ты не пори ерунды, сейчас поедем в «Афродиту».
Девушка вздрогнула. Дверной звонок был на редкость громким, но в коридоре это воспринималось как- то спокойно. В квартире же зудело так, что, казалось, сверлят зуб.
– Хозяин, иди открой. – Большой палец правой руки показал на дверь.
Серебряков нехотя поднялся и, шмыгнув носом и подтянув трико, отправился отпирать, а Баров пошел следом.
Дарья, подчинившись простому любопытству, тоже вышла в коридор.
– Кто? – спросил пьяный Паша.
– Это от Клавдии Евгеньевны.
Дарья подумала, что знает этот голос, но дверь уже начала открываться.
Первое, что просунулось в квартиру, был пистолет. Увидев оружие, Баров кинулся к двери, пытаясь не дать тому, кто стоит снаружи, проникнуть внутрь, но он опоздал.
Это был Виктор, охранник. Тот самый, который дежурил в день разоблачения Дениса. Он продавил Серебрякова и влетел в коридор.
Баров кинулся на него с криком:
– Даша, уходи!
Прозвучал выстрел.
Она смотрела, как мужики колготились около двери, и не могла поверить в то, что у нее получится проскользнуть. Антон смог подмять под себя нападавшего, несмотря на то что тот был моложе и здоровее. Выстрелы звучали один за другим. Она поняла, что Антона, лежащего сверху на киллере, уже не спасти. Надо уходить, уходить.
Неожиданно озверевший хозяин квартиры навалился сверху на Антона и еще больше прижал охранника, но он не смог перехватить оружие, а оно уже было около его виска.
Больше Дарья ничего не видела, она только слышала выстрел.
Справедливо полагая, что теперь он бросится за ней, девушка скакала по ступенькам, как коза.
Выбежав на улицу, она закричала Тимохе, чтобы он заводил.
Запрыгнув на сиденье, она со слезами на глазах потребовала от водителя, чтобы он увез ее отсюда.
– Что случилось? – Тимохин еле копался, поворачивая время от времени ключ в не желавшем заводиться «уазике».
– Двигай давай! – кричала она, не помня себя от страха и глядя на дверь подъезда. Если он сейчас выбежит, то им каюк.
– Неужели у него другая баба? – удивленно интересовался Тимка.
– У него уже свидание кое с кем повыше. Поехали!
Наконец двигатель заработал.
– Надо было аккумулятор поменять. Говорил же Роману, – чертыхался про свое Тимохин, выруливая со двора. – Где кавалера-то оставила?
Она промолчала.
«Теперь все. Теперь лучше самой идти в милицию. Добегалась. Или ничего, обойдется? Вот это я влипла, вот влипла! Боже мой. Их оказалось двое. Только не те, о ком мы думали. Совсем не те. Знать бы наперед».
Дарья попросила остановиться на углу, вызвала «Скорую» и милицию, назвав точный адрес и «забыв» представиться.
На следующее утро Дарья пришла в магазин, где нашла Валю в растрепанных чувствах.
– Что случилось? – плохо скрывая волнение, спросила она у продавщицы.
– Вы разве не знаете? В нашего директора стреляли.
– Как?! Он жив?! – Дарье не надо было вкладывать душу в произносимые слова, она и так всю ночь не спала.
– Лежит во второй горбольнице в реанимации. – Валя металась вдоль прилавка. – Что мне делать, не знаю. Утром пришла на работу, а охранник сказал, что наш магазин их агентство больше не охраняет. Денис с сегодняшнего дня уволен. Бухгалтерши нет. Я одна.
Дарья только сейчас заметила, что золота в витринах нет.
– А где драгоценности?
Продавщица замялась.
– Все в сейфе. Вчера привезли новый. Директора не было, ключи отдали Денису, а он уже мне. Я одна торговлю не начну.
– Ну так закрывай магазин, только никуда не уходи. А я поеду навестить Антона.
Дарья запрыгнула в свою «девятку» и покатила к больнице.
Ей казалось, что теперь Антон должен ненавидеть ее за то, что она убежала, а он остался там. Как ей теперь быть? Как ей теперь жить? Что сказать ему?
Коридор был длинным. В его конце на поставленных друг к другу стульях сидел зрелый мужчина в легком темно-зеленом джемпере и читал газету, названия которой Дарья не видела.
– Простите, вы не знаете, где здесь реанимационная палата?
Он оторвался от чтения. Его черные глаза и волевой подбородок пригвоздили девушку к полу.
– Так вы не врач?
