опасности и конспирации..
Он уже спускался по ресторанным ступенькам, когда напротив ресторана притормозил черный «БМВ», из него прозвучала автоматная очередь и – Игорь рухнул на ступеньки... За его спиной зазвенело по асфальту выбитое пулями стекло в окне ресторана...
Игорь был очень бледен, когда я подбежала к нему и приподняла его голову. Сразу заметила, что пуля ударила в плечо. Это уже хорошо, от этого не умирают. Игорь сознания не потерял.
– Оля, – сказал он тихо. – Извини, что так получилось... Он встречался с Придорожным, вице- губернатором... Через два часа, в Атаманском ущелье, на строительстве коттеджа... Какого – я не понял... Морозов с него деньги требует. Большие. А тот резину тянет...
Больше Игорек мне ничего не сказал. Подбежал милиционер-охранник из соседнего универсама, начал звонить по сотовому телефону, вызывать «Скорую помощь». Вокруг нас уже начал собираться народ, и скоро тут должна была образоваться порядочная толпа.
Я поняла, что мне нужно уходить. Помощь Игорьку окажут и без меня... А вот я могу тут увязнуть и не попасть непрошеным свидетелем на свидание Морозова с вице-губернатором в Атаманском ущелье. Ведь я даже не знаю еще, где находится это самое ущелье и далеко ли оно отсюда... А если не получится у меня – тогда и Игорь пострадал зря!
Бегом я помчалась вслед Морозову и успела в самый последний момент увидеть, как он останавливает машину и садится в нее. Мне ничего не оставалось делать, как поймать такси и попросить водителя не выпускать из вида красный «жигуленок», маячивший впереди...
Каково было мое удивление, когда я увидела, что красная машина остановилась перед небольшим двухэтажным зданием с вывеской «Буглаковское территориальное управление МЧС». Какого черта ему понадобилось у местных булгаковских спасателей?
Однако и здесь Морозов задержался недолго, «жигуленок» не уезжал, и я поняла, что свидание с моими здешними коллегами у Морозова будет кратким. Оно таким и вышло. Вскоре Морозов вновь вышел на улицу, но уже в сопровождении местного начальника – полковника. Они что-то оживленно обсуждали, стоя рядом с машиной, но я ничего, естественно, услышать не сумела...
Затем Морозов уселся опять в машину и вновь поехал, теперь уже в Атаманское ущелье, как подсказал мне водитель моего такси.
Заметив, что Морозов вышел из машины и расплатился, я сделала то же самое и двинулась за ним на безопасном расстоянии, готовая каждую секунду нырнуть в кусты или спрятаться за первым попавшимся забором. Сейчас мне показываться ему на глаза было бы ни к чему.
Морозов привел меня к какому-то недостроенному коттеджу, похожему больше на многоквартирный дом, поскольку этажей в нем было уже три, а площадь его вполне позволяла разместить на одном этаже два подъезда по четыре стандартные квартиры...
Начинало темнеть. С одной стороны, это мою задачу усложняло, поскольку Морозов был в черной рубашке и потерять его в сумерках можно элементарно. Но с другой – было на руку, так как позволяло мне пробраться незаметно на территорию здания.
Выждав момент, я проскользнула в недостроенный коттедж незамеченной Морозовым и устроилась у одного из окон второго этажа, заняв очень хорошую позицию для наблюдения – просматривалась и большая часть территории около коттеджа, и значительная часть ведущей к нему дороги... Я увидела бы любого, кто приблизился бы сюда.
Машина показалась через двадцать минут... Я приготовилась к любому варианту развития событий. Вдруг охранникам вице-губернатора вздумается обыскать недостроенное здание, прежде чем пустить в него охраняемого ими человека... Халтурщики!
Но охрана, судя по всему, мало верила, что их подопечный может кому-нибудь понадобиться. Они ограничились беглым осмотром первого этажа, на котором тут же выловили притаившегося Морозова.
– Алексей Василич! – кричал тот, отбиваясь от охранников. – Куда они меня тащат! Алексей Василич! Идите сюда... Нам нужно поговорить...
– Мне разговоры с тобой уже осточертели! – Из машины вышел молодой подтянутый человек в строгом сером костюме, в котором я узнала того, что покинул ресторан перед Игорем... – Ты какого хрена сегодня в ресторан приперся? Там же и глаз полно посторонних, и ушей... Если выкинешь что-нибудь подобное, пеняй на себя, с тобой церемониться не будут...
– Я тоже церемониться с вами не буду, вот что, Лешенька! – неожиданно озверел Морозов. – Ты сколько мне уже мозги трешь – завтра, завтра... Я свое дело сделал, мне уезжать нужно!
– Вот и уезжай! – подхватил Придорожный. – Самое умное решение на твоем месте...
– А деньги! – даже подскочил на месте от возмущения Морозов. – Ты помнишь, сколько ты обещал мне заплатить за все это?
– У меня сейчас тысячи лишней нет, не то что миллиона. Да и потом – куда тебе такая уйма денег? На баб их все равно не истратишь, пропить их невозможно...
– Не твое дело! – огрызнулся Морозов. – Это мои деньги! Я их заработал! А вы только и делали, что мешали мне. И вообще – договаривались мы об одном. О самом главном – что ни ты, ни он к моим подопечным ни ногой, никаких контактов... Так чего он приперся, куда его не просили, и разорался там, как на базаре... Там еще, между прочим, одна странная телка крутилась, когда он орал во все горло... Он что-то слишком беспечен стал, как бы чего с ним не случилось. Плакали тогда заработанные мною денежки!
– Не забывай, что они пока еще государственные. А твоими станут только после того, как их из Москвы на наш счет переведут, а потом я их с этого счета сниму целевым назначением... Тебе остается только ждать... Сейчас ни у меня лично, ни в казне областной ни рубля драного нет. Сам в кредит живу, только за счет того, что должность мою уважают... Уезжай домой, Эдик, я тебя найду, когда получу деньги...
– Ну уж нет! – запротестовал Морозов. – Так я и поверил, что ты отдашь мне эти деньги. Я хочу присутствовать при том, как их будут делить. Иначе, боюсь, обо мне никто не вспомнит...
Придорожный выдержал паузу. Видно мне было неважно, но я поняла, что он внимательно и угрожающе смотрит на Морозова.
– Напрасно ты здесь хочешь остаться, – сказал он. – Так ты можешь никогда не увидеть этих денег...
– А ты мне не угрожай, я твоих бандитов не боюсь...
Придорожный засмеялся, ничего не ответил, и я услышала, как хлопнула дверца его машины и заурчал мотор. Машина ушла... Я сидела в полном недоумении – какие же деньги требовал Морозов с местного деятеля? Миллион рублей – огромная сумма даже по московским меркам, не говоря уже про булгаковские или тарасовские... За какую же услугу можно получить такие деньги? Просто ребус какой-то...
Морозов покинул стройплощадку первым, и я, конечно, его потеряла. Но особенно из-за этого не расстраивалась – о нем и его контактах я и так получила достаточно много информации. Нужно ее осмыслить, а тогда уже отправляться за новой порцией...
К тому же мне пора было встречаться с Кавээном и, кроме всего прочего, необходимо было узнать, как дела у раненого Игорька...
С Кавээном мы разговаривали по дороге в дежурную городскую больницу, куда «Скорая» увезла Игоря. Он сообщил мне не менее интересную информацию.
Элементарно, через работающее круглосуточно адресное бюро УВД он узнал, что семья Самойловых в составе трех человек сначала зарегистрировалась в Булгакове месяц назад, а затем снялась с регистрации и уехала – за три дня до катастрофы... Он пытался узнать, куда уехали мать с дочкой, и по слухам во дворе их дома установил, что уехали они за границу, «кажись, во Хранцию», как выразилась одна беззубая старушка...
Этот факт неплохо согласовывался с поведением капитана, но окончательные выводы делать было бы рано... Стало совершенно неясно – кто стрелял в Игорька, о каких деньгах шла речь у Морозова с Придорожным, как они связаны с мостом, в конце концов?..
Но эти вопросы мы с Кавээном даже обсудить не успели. Новость, которая ждала нас в больнице, была малоутешительной. Рана Игорька оказалась достаточно серьезной, он потерял много крови, врачи установили, что у него сложный перелом ключицы, который лечится очень долго. Все зависит от того, как будет срастаться кость. Мы уже хотели было пройти к Игорьку в палату, как вдруг выяснили, что полчаса назад поступил приказ руководителя спасательных работ генерала Кольцова срочно отправить Игоря на
