химичил, что и назвать его иначе было невозможно.
Если Химик и сообразил, что речь идет об украденной короне, то вида он не подал совершенно. Да и Лев умело уводил его в сторону камина.
– Ты хорошо подумай, Химик… Мне нужен человек, который ночью лезет в чужую печную трубу. Там крадет что-то антикварное и возвращается весь в пепле и саже.
– Страшная картина!
– Просто тихий ужас… Так ты знаешь такого человека?
– Боюсь соврать, но что-то такое слышал.
– Вспоминай, Химик! А я похлопочу о большой премии.
– Деньги мне не нужны. Деньги – бумажки! А мне славы хочется… Наградите меня орденом.
– Сложно нынче с орденами! Просто тихий ужас… А медаль ты, Химик, не желаешь? Скажем – «За отвагу».
– Понятно! Я не гордый, я согласен на медаль… Человека этого я видел мельком. И то – со спины. Мне на него Ося Шнейдер указал и сообщил, что это спец по дымоходам. И кликуху его назвал – или Печник, или Трубочист… А еще Ося сказал, что этот тип живет в Хамовниках. Все!
– Молодец, Химик!.. А пусть твой Шнейдер подробности выдаст. Едем к нему немедленно!
– Далековато будет, Лев Львович. Ося год назад в Израиль уехал и адреса не оставил… Нет, мы можем поехать и поискать его там.
– Не надо… Особые приметы у него были?
– У Оси?
– На хрен мне теперь твой Ося? Я о Трубочисте говорю!
– Понятно! Особые приметы у него были – он был весь в черном.
– Почему.
– Я думаю, Лев Львович, что в белом костюме неудобно в трубу спускаться. Можно испачкаться… И не забудьте – вы мне медаль обещали!
10
Первую ночь они спали в разных комнатах… Катя знала, что робких мужчин нельзя пугать близостью. Даже соблазненный, он может сбежать на следующее утро. Таких, как Мамлеев можно брать только хитростью.
Понятно, что для Вайс директор был не столько мужчиной, сколько стартовой площадкой. Не век же ей жить в общежитии! А вот квартира на Фрунзенской набережной была действительно хороша…
Екатерина выбрала себе дальнюю комнату с большой кроватью и с видом на Москву-реку… Квартира располагалась на верхнем этаже и девушка позволила себе выйти на балкон в ночной рубашке.
Она держалась за перила и гордо вглядывалась в панораму… Справа Воробьевы горы и Нескучный сад. Впереди – просторная река, а за ней культурный парк с каруселями и фонтаном для десантников. Слева красивый Крымский мост, высоченный Петр и что-то от собора и кремлевских башен…
Да, за такую квартиру стоит повоевать!
Катя вошла в комнату и, стоя перед зеркалом, начала переодеваться… Однако, она хороша! Все на своих местах. Не сможет этот рохля устоять. В этом деле нельзя торопиться, но и медлить нехорошо – всего неделя впереди… Она вспомнила, как за секунды до обнаружения пропажи короны директор прихватил ее за талию. И даже чуть пониже.
Воспоминания раззадорили и расшевелили охотничий инстинкт. Ситуация была, как на рыбалке – он заглотнул наживку, Катя начала подсекать, но из-за глупой случайности все сорвалось… Гад этот вор! Не мог украсть корону через день или два…
Директор еще спал, а Екатерина суетилась на кухне. Это было одним из элементов ее плана. Она понимала, что путь к московской квартире лежит для нее и через желудок директора. И через другие части его тела, включая голову.
Вайс собиралась принести завтрак к постели Мамлеева. Это был бы высший пилотаж! И она уже водрузила все на поднос, но над дверью зачирикал звонок.
Кто бы это ни был, но он совсем некстати… Катюша бросилась открывать, надеясь выпроводить гостя и успеть с завтраком к постели соблазняемого шефа.
Не получилось! В квартиру вихрем ворвался вчерашний криминалист Хилькевич, а за ним женщина, которая допрашивала Семена Петровича… Точно! Она представилась, как капитан Багрова.
Гости бесцеремонно ворвались в большую гостиную, где на разложенном диване спал директор… Собственно, он уже не спал, а стоял в центре комнаты обмотанный простыней, как римский патриций тогой.
Ирина Романовна набросилась на него, как пантера на поросенка. Она даже не поздоровалась, а прямо продолжила вчерашний допрос Мамлеева.
– Нам известно, что вор пришел домой весь в саже.
– Очень любопытно.
– Почему это произошло? В последнее время вы топили камин?
– Бывало… В музее финансирование очень скудное. И нам разрешили изредка проводить в зале мероприятия.
– Банкеты и свадьбы?
– Да. А камин жгли для антуража. Для понтов! Некоторые даже шашлык пытались жарить… Но все отчеты сохранились. Все деньги только на нужды музея.
– С сажей все понятно… Вы еще не постирали рубашку, в которой вчера лезли в камин?
– Не успел.
– Хорошо… Передайте ее криминалисту. Сегодня мы возьмем вора, и он у нас не отвертится. Мы сразу же сравним его сажу с вашей…
Катя Вайс провожала гостей, уносивших грязную рубаху Семена Мамлеева… Из всего разговора девушка поняла главное – уже сегодня шустрые следователи поймают вора и вернут корону. А значит, что прощай ее домашний арест в чудесной квартире директора. Получается, что ей снова идти в общагу. Опять, блин, в комнатку вместе с аспиранткой из Уфы… Нет! Надо спешить.
Семен Петрович все еще стоял, завернувшись в простыню… Он, конечно, маленького роста, но совсем не карлик. И даже в чем-то очень милый.
Екатерина подошла вплотную, жалостливо посмотрела в глаза директора и произнесла то, о чем минуту назад и не думала:
– У нас в общежитии редко дают горячую воду. Можно я помоюсь в вашей ванной?
– Конечно, Катюша.
– Но у вас там очень маленькие мочалки. Вы мне поможете спинку намылить?.. Я вас позову через минуту.
Она плавно развернулась и уплыла в коридор… А он не шелохнулся. Только простыня сползла на пол, а коленки начали трястись. И сразу эта дрожь охватила все тело… Минута ему показалась часом!
11
Утреннее совещание было сорвано. В кабинете Потемкина сидели трое. На председательском месте – генерал Вершков. По правую руку от него полковник, а по левую – бригадир Муромцев… По непонятным причинам не было самой бригады – ни Ирины Багровой, ни Кузькина, ни даже Хилькевича.
Паша начал доклад. Его первая часть прошла блестяще – про сигнализацию в музее, про веревку в камине, про отпечатки на тумбе. А вот рассказ о ювелирах не получался. Там не было никакой дельной информации.
А Муромцев тянул время. Он в деталях говорил об одесском детстве Абрамовича, о запахе жареной скумбрии и об особенностях приготовления баклажанной икры… Паша нарвался-таки на генеральский гнев! Вершков хлопнул ладонью по столу и начал медленно вставать, втягивая голову в плечи. Он уже раскрыл рот для крика, но не успел…
Багрова ворвалась в кабинет, увлекая за собой Хилькевича.
– Мы нашли его! Мы установили вора. Его кличка – Трубочист, но на самом деле это Гриша Посевин… Его надо брать в адресе. В ночь грабежа он был дома и получил скалкой по голове…
