нос себе Саша, – никуда не денешься...
«А может быть, – шевельнулась у нее мысль, – что Эльвира Максимовна уже ждет меня там? Вряд ли – она же не знает наверняка, что машина ее пришла в норму...»
Саша подкатила к кафе. Поставила машину так, чтобы ее легко можно было заметить с дороги, и направилась в кафе.
ГЛАВА 3
Зал кафе «Придорожное» представлял собой довольно широкую комнату, сплошь заставленную двухместными деревянными столиками. Потолки в зале были такие низкие, что Саша вполне могла дотронуться до них кончиками пальцев, если бы поднялась на цыпочки.
Эльвиры Максимовны в зале не было. За столиками сидели несколько мужчин, судя по виду – водителей-дальнобойщиков.
Саша вспомнила, что видела стоящие впритык друг к дружке пять или шесть грузовиков.
До отказа используя недолгую паузу остановки в пути, водители жадно поглощали довольно подозрительные на вид сосиски и поджаренную колбасу, наливались чаем и кофе, которые здесь подавали в одинаковых пол-литровых кружках; яростно дымили сигаретами.
Появление Саши вызвало их естественный интерес. Все взоры немедленно обратились к ней.
Присев за столик в углу, Саша, ожидая официанта, принялась смотреть в окно.
Через некоторое время до нее стали доноситься обрывки разговора, предметом которого, как несложно было догадаться, была она.
Выслушав различные мнения о размере собственных бюста и бедер, о длине юбки и нравах современной молодежи вообще, озвученные, впрочем, в тоне, который нельзя было назвать неодобрительным, Саша, так и не дождавшись официанта, проследовала к стойке бара и заказала себе кофе.
«Странно, – думала она, – уже целый час прошел с тех пор, как мы с Эльвирой Максимовной расстались, а ее все нет. Этот Эдик говорил ведь – через полчаса...»
Саша допила свой кофе, и в голову ей пришла другая мысль.
«А может быть, Эльвира Максимовна сейчас развлекается с этим самым Эдиком? – размышляла Саша. – Вон как она смотрела на его пузо...»
Семь чашечек из-под кофе, опрокинутых на блюдцах, были похожи на семь диковинных корабликов на серой скатерти столика.
Солнце клонилось к закату – багровый глаз заполнил все окошко, рядом с которым сидела Саша.
«Скоро стемнеет, – устало стучала в голове Саши одна и та же мысль, – где же Эльвира Максимовна? Может быть, она не заметила машину и проехала мимо – искать меня на трассе? Да нет – я машину поставила так, что с дороги ее не заметить совершенно невозможно... Тогда что же? Неужели она до сих пор развлекается с этим Эдиком»?
Саша вытащила из кармашка юбки монетку, одной рукой подкинула ее вверх, другую поспешно выставила вперед, успев поймать ее, когда она уже приближалась сверху к плоскости стола.
– Орел или решка? – прошептала Саша, глядя на свой сжатый кулак. – Если орел, тогда посижу еще немного здесь... Выпью кофе. А если решка – тогда... А что тогда? Что мне остается делать, кроме того, как сидеть здесь и ждать Эльвиру Максимовну? Куда мне ехать ее искать?
И вдруг вспыхнула мысль, внезапная и сильная – такая, что, едва появившись в сознании, она заставила Сашу тихонько вскрикнуть:
«Как это раньше-то не догадалась?! Все эти постоянные разговоры Эльвиры Максимовны о том, что если бы ей найти настоящего мужика... Такого, каких теперь не осталось. Неужели в Эдике она увидела свой идеал мужчины?.. Увидела – так и есть, чего я себя обманываю... А увидев, укатила с ним куда-нибудь, не потрудившись даже предупредить меня... А впрочем, постойте! Вполне возможно, что она была в этом кафе, когда я, как улитка, тащилась по трассе, и... И оставила мне записку! Ну, конечно! Что же это я, дура такая, сижу здесь и кофе пью... Записка у этого бармена, надо ее только спросить. Я ведь знаю Эльвиру Максимовну – она во всем точность любит, ни в чем неясностей не допускает...»
Саша поднялась из-за стола и вдруг заметила, что все еще держит монетку в сжатом кулаке.
– Решка, – увидела она, расцепив пальцы, – да к черту, все равно ехать никуда не придется...
Она подошла к стойке бара. Толстяк-бармен, которому, судя по его внешнему виду и манере поведения, больше подошло бы слово «буфетчик», лениво поднял на Сашу заплывшие жиром глазки.
– Еще кофе? – осведомился он. – А не лопнешь? Почти полбанки выпила...
– Мне не кофе, – заговорила Саша. – Понимаете, в вашем кафе мы должны были с подругой встретиться. Она не пришла, и я подумала, что, может быть, она заходила сюда раньше и оставила мне у вас записку?
Невыразительное лицо и необъятные размеры бармена-буфетчика делали его похожим на матрас. Сходство дополняла грязная полосатая рубашка из той материи, из которой матрасы шьют.
– За-аписку? – протянул бармен-буфетчик, и глазки его оживились. – За-аписку? – повторил он громче, словно приглашая к разговору всех присутствующих в кафе, – какую такую записку?
– Ну... – растерялась Саша, – она могла оставить записку, чтобы я знала...
– Кто?
– Моя подруга... Мы договорились тут у вас встретиться, я немного опоздала и подумала, что она могла оставить записку...
– Нет, – ухмыльнулся бармен-буфетчик и почесал под рубахой живот, – никакой записки мне никто не оставлял.
– Тогда... – Саша была озадачена и тем, как рушатся ее прекрасно выстроенные размышления, и свинским поведением бармена-буфетчика. – А может быть, она заходила и... забыла оставить записку?
Бармен-буфетчик заржал, засмеялись и мужики, сидящие за столиками.
– Может быть, вы ее запомнили?
– Да кого я должен был запоминать? – обрадовавшись развлечению, преувеличенно изумился бармен- буфетчик. – Мало ли тут народу ходит... Что же мне всех запоминать и имя-фамилию спрашивать? Придумают тоже... Как она выглядела-то, твоя подруга?
– Так... – Саша прикусила нижнюю губу, лихорадочно соображая, – она небольшого роста, худенькая... Около тридцати лет ей. Тоненьким голоском говорит, но всегда... как бы это... всегда уверена в себе.
– Мужики! – заорал развеселившийся бармен-буфетчик. – Не видели такую – маленькую, худенькую, говорит тонким голосом и всегда уверенную в себе?!
– Видели! – вразнобой заговорили включившиеся в игру мужики. – Пять или шесть маленьких-худеньких проходили. И восемь – больших-толстеньких!..
Саша растерянно оглядывалась. Несколько минут никто не мог говорить – и бармен-буфетчик, и посетители кафе закатились со смеху.
– Как она одета была? – отсмеявшись, продолжал бармен-буфетчик.
– Белая маечка, белые брюки просторные, – быстро заговорила Саша, – и блузка от Кардена...
– Блузка от кого? – тут же спросили ее.
– От Кардена...
– Нет, не видели!
Саша стояла у стойки, теребя рукав своей рубашки, не зная, как вести себя дальше.
– А ты подожди еще, – предложил бармен-буфетчик, – кофе еще попей. Пять рублей чашка...
– Спасибо, – проговорила Саша и стала отступать к выходу.
– Эй, ты куда?! – заорали ей вслед мужики. – Иди к нам, мы тебе новую подружку найдем!! Или – если хочешь – друга...
– А я чем хуже твоей маленькой-худенькой?! – заглушая общий гомон и смех, прогнусил толстый бармен-буфетчик. – Посмотри на меня!
Саша послушно бросила на него взгляд и, распахнув дверь, вышла на свежий воздух.
Красный закат скользил лучами по серебряной спортивной машине.
«Что теперь делать? – думала Саша, усаживаясь на водительское место. – Куда мне теперь ехать? В город? А там где искать?
