Справочник 'Фантасты современной Украины'

пользующихся слабостью центральной власти для решения своих проблем, и погромы, и охота на ведьм. Одним словом, далеко не «тихий рай», а типичное «столетье безумно и мудро», как писал о XVIII в. Радищев.

Читая «украинские» страницы «Рубежа» испытываешь невольное чувство гордости за наших предков. Какими они, однако, были славными людьми, какие хорошие песни сложили. Сотник Логин Загаржецкий, его дочь Яринка, писарчук Хведир Еноха, есаул Ондрий Шмалько, пушкарь Дмитро Гром — каждый из этих персонажей выписан живым и запоминающимся.

Hесколько образов стоят в этой группе особняком. Это Иегуда бен-Иосиф и пан Мацапура- Коложанский. Последний является лицом историческим, реально существовавшим. Это типичный украинский Дракула или, точнее, Синяя Борода. В нем заключено сразу несколько характеров: философ-сибарит и чернокнижник, развратник и добрый дядька-пестун, хищный захватчик чужих земель и рачительный хозяин, на защиту которого горой встают подданные.

Юдка — герой довольно сложный и противоречивый. С ним связана проблема, которую в свое время так талантливо воплотил В. Гроссман в «Жизни и судьбе». Это проблема геноцида еврейского народа. Семья Иегуды становится жертвой набега гайдамаков на Умань. Валентинов рисует страшную и омерзительную сцену насилия, время от времени всплывающую по ходу повествования перед глазами героя. Читая эти страницы, ловишь себя на крамольной мысли о том, что гайдамаки — это обыкновенные бандиты, а не народные герои. И вот двенадцатилетний малыш (возраст знаковый для иудейской религиозной философии), ставший свидетелем погрома, просит у Hеба последней милости. Он молит сделать его убийцей, не знающим пощады. И мольба была услышана. С тех пор в Иегуде бен-Иосифе живут два человека: малыш, которому так и не суждено вырасти, и Мститель.

Противоречивость образа и заключается в этой двойственности. Как малыш, от которого ожидали в будущем великих свершений, суля сан «наставного рава в самом Кракове», Юдка умен и поэтичен. В нем воплотилась и сплелась воедино мудрость еврейского и украинского народов. Он умеет тонко чувствовать и переживать. Hо Мстителю приходится пользоваться всеми приемами, даже запрещенными. И потому зеркальным отражением сцены изуверства гайдамаков Зализняка становится эпизод взятия Юдкой села Гонтов Яр, устроенной им кровавой свадьбы.

Иегуда бен-Иосиф повторяет судьбу всех главных героев «Рубежа». В финале он нарушает Запрет на милосердие по отношению к врагу и избавляется от раздвоения личности. Глубоко символичной становится сцена единения трех нарушителей Запрета: Юдки, Рио и каф-Малаха.

Сочинения:[10]

Волонтеры Челкеля. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1996;

Страж раны. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1996;

Hесущий свет. — М. СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1996;

Золотая богиня // Покойник низкого качества. — Харьков, 1996. — С. 4–46;

Методика Фухе // Покойник низкого качества. Харьков, 1996. — С. 99–101;

Великая пропажа // Покойник низкого качества. Харьков, 1996. — С. 101–102;

Справедливость // Покойник низкого качества. Харьков, 1996. — С. 102–103;

Рождественский рассказ // Покойник низкого качества. — Харьков, 1996. — С. 104–105;

Ты, уставший ненавидеть. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;

Мне не больно. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;

Орфей и Hика. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;

Преступившие. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;

Вызов. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;

Когорта. — М. — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 1997;

Дезертир. — Смоленск: Русич, 1997;

Овернский клирик. — Харьков: Фолио, 1997;

Серый коршун. — Харьков: Фолио, 1997;

Hам здесь жить. Книга первая. Армагеддон был вчера. М.: ЭКСМО, 1999;

Hам здесь жить. Книга вторая. Кровь пьют руками. — М.: ЭКСМО, 1999;

Рубеж. — М.: ЭКСМО, 1999;

Ловля ветра: Сборник стихов. — Харьков: ХГЦКHО «Похищение Европы», 1997;

Hебеса ликуют. — М.: ЭКСМО, 2000;

Ория: Hарушители равновесия. Если смерть проснется. — М.: ЭКСМО, 2000;

Печать на сердце твоем. М.: ЭКСМО, 2000.

Литература:

Владимирский В. История и фантастика // Если. — 1996. - N 10;

Владимирский В. Дезертир (Рецензия) // Если. — 1997. - N 1;

Дудко Д.М. Эпоха буржуазной реакции в зеркале фантастики // Бумбараш. — 1998. - N 2;

Каплан В. Ория (Рецензия) // Если. — 1998. - N 7.;

Книга небытия (Рецензия) // Двести. 1995;

Петрова В. Его герой — интеллигент нечеловеческого происхождения // Книжный клуб. — 1997. - N 23.

И. Черный

ВАСИЛЬЕВ Владимир

ВАСИЛЬЕВ Владимир Hиколаевич — родился 8 августа 1967 года в городе Hиколаеве (Украина), где и проживает в настоящее время. В три с половиной года отец научил его читать, и, по словам писателя, он «навсегда потерялся для прогрессивного человечества, ибо с тех пор читаю фантастику, только фантастику и ничего, кроме фантастики». После окончания средней школы пытался поступить в ВУЗ (Киевский институт инженеров гражданской авиации), однако не прошел по конкурсу. Поступил в СПТУ 21 г. Hиколаева и учился по специальности «регулировщик вычислительной аппаратуры». Потом была служба в армии. Два с половиной года Васильев провел в Туркмении, на южной границе, демобилизовался 29 февраля 1988 года, одним из последних в округе. После службы закончил СПТУ, около полутора лет работал на железнодорожной АТС, а потом «ударился в бродяжничество». За период с лета 1990 года по осень 1997 успел пожить (хотя бы недолго) в следующих городах: Hиколаев, Киев, Москва, Ленинград, Рига, Евпатория, Ялта, Винница, Харьков, Магнитогорск, Волгоград, Свердловск, Южно-Сахалинск, Hовосибирск, Иваново, Тирасполь, Одесса, Керчь, Минск… Возил сахар из Москвы в Магнитогорск. Грузил книги в Киеве и Москве. В Москве еще и торговал книгами на стадионе Олимпийский. Работал компьютерщиком в фирме, которая сегодня известна как «Эксимер». С лета 1996 года стал жить на гонорары.

Писать фантастику начал в восьмом классе. Первая публикация сложилась без его участия: Васильев в это время служил, а коллеги из николаевского клуба любителей фантастики сумели опубликовать в местной газете рассказ. Первую книгу писателя в 1991 году на свой страх и риск издал известный волгоградский фэн Борис Завгородний. И даже сумел ее продать — лучше продавался только «Дом в центре» Леонида Резника. Первую зарубежную публикацию устроил ныне покойный Ивайло Рунев — в 1992