На почтовой тележке

удовольствие?.. Я кричал всё громче и размахивал руками.

Наконец Йенс поднял голову; он понял, что дело пошло всерьёз. Я хотел воспользоваться моментом, схватил вожжи и уселся. Ну вот, наконец, я могу ехать дальше. Важен только первый шаг, подними он одну ногу, за ней пойдут и другие. Конечно, ту ногу, какую он сам пожелает, за ним право выбора. Ну?

Но Йенс не двинулся. Он снова опустил голову и уставился перед собой, Тут я сдался, я бессильно поник. Теперь мне было совсем всё равно, как всё это кончится. Я натянул на себя попону и стал устраиваться на ночь. На Йенса я уже больше не рассчитывал. Кто знает, сколько он ещё простоит здесь? Кто вообще может поручиться, что он двинется вперёд? Сам чёрт не пронюхает, собирается ли он тронуться с места до завтрашнего утра! Во всяком случае, сказал я сам себе, я сделал всё, что мог: моей вины тут нет, я умываю руки.

Тут я вижу у подножья холма почтовую тележку, которая едет нам навстречу; даже Йенс насторожил уши и потихоньку заржал, — это был мой возница, который ехал обратно. Он остановился и удивлённо смотрел на нас, тогда я соскочил с тележки и рассказал ему, что со мной случилось. Парень тотчас же поворотил свою лошадь и предложил, что поедет впереди меня. Йенс упрям, сказал он, Йенса должна, так сказать, вести другая лошадь.

Я опять сел в тележку, Эта выдумка ехать с проводником, с форейтором, была достойна человека с хорошим положением и очень мне понравилась; в сущности, это было всё равно, что ехать на паре лошадей. Я забыл и простил всё то, что раньше произошло между Йенсом и мною, я пришёл в наилучшее настроение и стал напевать песенку.

Деревья, камни и дома проносились в танце перед моими глазами в то время как мы подвигались вперёд. Так, на паре лошадей, я подъехал к станции.