Я попросил водителя отвезти меня в город, сказав ему, что, поскольку не запомнил названия нужной мне улицы, я подскажу ему, куда надо ехать, ориентируясь на свою зрительную память.
На полпути к центру города я попросил таксиста остановиться у будки телефона-автомата. Из нее я позвонил в квартиру Эрнестин.
Мне ответил женский голос.
— Эрнестин? — спросил я.
— Одну минутку. Я позову ее.
Я решил, что это была или Бернис или женщина-полицейский, которой было поручено оставаться с Эрнестин.
Вскоре послышался голос Эрнестин, звучавший несколько осторожно. Она спросила:
— Алло?
— Эрнестин, не называй меня по имени, — предупредил я ее, — ты одна?
— Нет.
— Я знаю, что в квартире Бернис. А полицейский тоже там?
— Нет, в квартире только Бернис и я.
— Это — Дональд, — сказал я, — мне надо увидеться с тобой.
— Дональд! — воскликнула она. — О, Дональд, я так хочу видеть тебя! Ты можешь подойти сюда?
— Я еду к тебе, — ответил я.
— О, Дональд, я должна так много сказать тебе. О, это был такой потрясающий день! Просто замечательный, замечательный…
— Стоп! — перебил я ее. — Я не знаю, прослушивается ли твой телефон. Если да, то ты не увидишь меня, поскольку они сразу же арестуют меня, как только я выйду из такси у твоего дома. Если же я доберусь до твоей квартиры, то, вероятно, со мной будет все в порядке. Будь готова к тому, чтобы сразу открыть дверь, когда я постучу. Если это возможно, то мне хотелось бы поговорить не только с тобой, но и с Бернис.
— О, Бернис сама ужасно возбуждена. Она…
— Помолчи! — приказал я ей, — пока я не доберусь до тебя.
Я повесил на место телефонную трубку, вернулся к такси и сделал вид, что не совсем уверен, как добраться до нужного мне места.
— Это многоквартирный дом, где-то в центре города, — пояснил я, — мы подъедем в тот район и там немного прокатимся по улицам, пока я не увижу тот дом. Я узнаю его, когда увижу. Я был там пару раз, но не запомнил точного адреса.
Водитель такси был на редкость услужлив. Он был также чрезмерно любознателен. Если ему не было знакомо какое-либо место в этом районе, то он настойчиво добивался от меня, чтобы я немедленно описал ему это место в подробностях.
Я посылал его то на одну улицу, то на другую, а затем обратно, пока, наконец, не сказал неожиданно:
— А вот и это место. Вот тот многоквартирный дом.
Таксист подвел машину к дому и внимательно осмотрел его. Я расплатился, вышел из машины и вошел в здание.
Я не сомневался, что Эрнестин сидит у двери, держась одной рукой за дверную ручку. Едва я успел слегка прикоснуться кончиками пальцев к двери, как она распахнулась. Я вошел в квартиру.
— О, Дональд! — воскликнула она. — Я так возбуждена! Дональд, это — Бернис. Ты знаешь о ней все.
Бернис оказалась шикарной красоткой, брюнеткой с большими ясными глазами и с пышными соблазнительными формами. Она, несомненно, прекрасно знала, как использовать эти глаза, чтобы покорить мужчину, а также знала, как в лучшем свете продемонстрировать свои ножки в нейлоновых чулках.
— Хорошо, — обратился я к Эрнестин, — как сегодня развивались события?
— Дональд, Бернис поможет нам, — ответила Эрнестин.
Я взглянул на Бернис.
Бернис пару раз манерно взмахнула ресницами и улыбнулась. Это была трепетная, полная томления улыбка.
Было совершенно ясно, что при изобилии поклонников Бернис не нуждалась в том, чтобы обедать дома, если, конечно, она сама этого не хотела.
— Эрнестин, ты по-прежнему готова помогать мне? — спросил я.
— Во всем, — подтвердила она, — только…
— Только что? — перебил я ее.
— Знаешь ли, я должна также сотрудничать и с полицией.
— Почему?
— Видишь ли, они сказали мне, что я должна делать это. Они расследуют убийство и… в общем, ты понимаешь.
— Конечно, — заверил я ее, — я все понимаю.
Я повернулся в сторону Бернис.
Бернис заморгала ресницами и затем, погладив подол юбки, нервно прошлась кончиками пальцев по чулку.
— Чем я могу быть вам полезной? — спросила она.
— Я хотел бы выяснить некоторые вещи относительно Эвелин Эллис, — пояснил я, — те самые, о которых, возможно, руководство отеля не хотело бы, чтобы вы рассказывали.
— Я уже рассказала полиции все, что я знаю.
— Нет, не все, — возразил я, стремясь использовать информацию, полученную мною от Эрнестин. — Как насчет сексуальной жизни Эвелин?
— Откуда мне знать об этом — за исключением того, что эта ее жизнь была весьма насыщенной.
— Продолжайте, — попросил я, — хотя бы ради Эрнестин. Вы поможете ей тем, что расскажете мне о некоторых вещах, которые вы знаете и о которых я хочу знать.
— Ну, что ж, она значительно старше двадцати одного года. Я бы не сказала, что она совсем неопытная девушка — для вас это неожиданность, не так ли?
— Бернис, хватит канителить, — предложил я.
— Что именно вы хотите знать?
— Все, что касается ее и японского фотографа, — пояснил я.
— О, вы имеете в виду того парня с пронзительным высоким голосом. Он — сущий милашка.
— Хорошо, — нетерпеливо сказал я, — что вам известно о нем?
— Абсолютно ничего. Я никогда не встречала его. Я знаю, конечно, номер, по которому она звонит в фотомагазин «Хэппи Дейз». Они фотографируют модели. И они немало фотографировали ее для рекламы.
— И у них дружеские отношения?
— О, да.
— Насколько дружеские?
— Я не думаю, что она увлекалась им, если это вы имеете в виду, но… у них создались отношения, которые трудно объяснить. Он готов целовать следы ее ног. Она — его божество, его вдохновение. Знаете ли, могу поспорить, что он считает, что она прелестная, лояльная, милая девушка и что она чиста, как первый утренний снег.
— Они часто говорили по телефону?
— Она звонила ему часто, и я слышала его голос, когда он отвечал.
— О чем они говорили?
— Я не знаю. Я не слушала их разговоры.
— Вот теперь, — заявил я, — мы подошли кое к чему. Я намерен позвонить по междугороднему телефону. Разговор я оплачу, но я хочу, Бернис, чтобы он был заказан на ваше имя. Затем я возьму трубку и
