это время можно уже было 10 дырок в гараже просверлить и все что надо увидеть. Слушай, Игорь, ты тут посиди, а я быстренько к ним сгоняю. Может, помощь какая нужна…
Я уже набрал в легкие побольше воздуха, чтобы раскрыть перед другом детства все прелести добродетели под названием 'терпение', как вдруг… Как вдруг пулей выскочил из машины и подхватив изумленного Витьку под руку быстро потащил его в направлении криминального гаража, бормоча что-то вроде: 'Хренушки, ты без меня пойдешь. Нам вдвоем бы справиться…' А что я мог еще сказать, если за секунду до этого неожиданного для меня самого, в нарушении всякой логики перед глазами возникло темное чрево гаража, на полу которого неподвижно лежал Звягинцев, а над ним, поигрывая здоровенным разводным ключом, склонялся какой-то бритоголовый амбал.
Отложив анализ этого необъяснимого с точки зрения материалистической теории явления до наступления более подходящих времен, я осторожно подкрадывался к гаражу, ощущая рядом напряженное плечо Курицына. Слава богу, не пришлось ничего ему объяснять, наверное, хватило моего обалдело- испуганного вида. Подойдя вплотную к запертым воротам, я весь обратился в слух. Ничего. И никого. На дверях навесные замки. На всякий случай мы с Витькой их как следует подергали. 'Закрыто', – подумал Штирлиц. Но где же тогда ребята? Витька, продолжая соблюдать конспиративную тишину, сделал рукой вращательное движение, подсмотренное, не иначе, в американских боевиках, и должное означать – 'пошли кругом'. Ну, мы и пошли. И успели, надо сказать, вовремя.
Из-за неплотно прикрытой дверцы черного хода, предусмотрительно спроектированного в задней стенке гаража, замаскированного непроходимыми зарослями высоченной крапивы, до нас донесся шум непонятной возни. Пока мы соображали, что лучше: попытаться незаметно заглянуть внутрь и сориентироваться в ситуации или, понадеявшись на авось и внезапность, с криками 'Всем лежать! Работает ОМОН!' ворваться в гараж и действовать по обстановке, нашего слуха достиг смачный звук удара и приглушенный стон. Тут уж Витька не выдержал и, рванув на себя дверцу, пушечным ядром влетел в гараж. Чертыхнувшись, я последовал за ним и был тепло встречен опускающейся на мою голову монтировкой.
Пришлось мысленно поблагодарить товарища Макарова за веселую жизнь, которую он устроил мне, сразу же после возвращения в клуб. Дело в том, что в отместку за бесконечные поражения, которые я регулярно наносил ему в схватках на мечах, он большую часть наших с ним тренировок отрабатывал на мне свои каратистские замашки. В Макаровской интерпретации это называлось 'обучение новичка приемам восточных единоборств'. Короче, последние полгода я работал мальчиком для битья, поначалу приплетаясь домой с ног до головы покрытый ссадинами и синяками. Но, в конце концов, сыграл свою прогрессивную роль инстинкт самосохранения и пропущенные удары стали скорее исключением, чем правилом. Мне теперь даже иногда удавалось заставить Макарова попотеть прежде, чем он, а ля Стивен Сигал, засадив ногой в мое солнечное сплетение, отправлял меня в нокаут.
Так, что монтировка эта быстро поменяла владельца и с противным треском опустилась на голову своему предыдущему хозяину. Тут у меня появилась возможность наскоро оглядеться и перед глазами вырисовалась следующая картина: Звягинцев лежал ничком без движения (как мне и привиделось), Андрей сидел, привалившись к колесу искомой 'Делики' и периодически сплевывал кровь на замасленные доски пола, а Витька уже скручивал в бараний рог двоих доставшихся на его долю противников. Вот кого силой бог не обидел: ему все эти восточные заморочки без надобности, – счастливчик!
Именно, что 'счастливчик' – когда раздался выстрел, он как раз нагнулся, чтобы поудобнее пристроить последнего поверженного им громилу. Пуля вдребезги разнесла стоящую на полке початую бутыль, судя по запаху с ацетоном, а нам с Витькой под звон посыпавшихся осколков удалось укрыться от стрелявшего за корпусом микроавтобуса. Послышались уверенные тяжелые шаги вновь прибывшего, сухой смешок и четкий приказ:
– Руки на затылок и выходить по одному, иначе вашим друзьям не поздоровится.
Или я ничего не понимаю, или так мог говорить только человек из органов. 'Оборотень в погонах'? Просто бывший мент на содержании у мафии? Да какая, блин, разница! Делать-то что?! Увы, ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться. Мы с Витькой даже переглядываться не стали и в полном соответствии с предъявленными требованиями вышли из своего укрытия, хотя прекрасно понимали, что это нас не спасет. Оборони царица небесная…
Человека, остановившегося рядом с бесчувственным телом Алексея и державшего нас на мушке (да не табельного 'макарова', а убойного 'ТТ'), с первого взгляда можно было принять за обычного работягу. Со второго – за отставного вояку. А на третий взгляд нам не хватило времени, потому, что раздался неизбежный выстрел. Инстинктивно зажмурив глаза, я ожидал второго, абсолютно уверенный, что прежде чем пуля разворотит мой череп, успею услышать, как грохнется рядом подстреленный Витька, но… Но вместо этого услышал дикий вопль, перешедший в поток матов. Осторожно приоткрыв один глаз, я, сквозь почему-то набежавшие слезы, разглядел нашего несостоявшегося убийцу, выронившего 'ТТ' и обхватившего лицо руками. У его ног, крепко сжимая побелевшими пальцами небольшой револьвер системы 'Бульдог', пытался подняться, весьма вовремя очнувшийся Звягинцев.
– Не стойте столбами! – заорал на нас экстрасенс Андрюша, в перерыве между сплевыванием кровавых сгустков, – сейчас здесь от перца будет не продохнуть. Бежим!
Легко сказать! Прежде чем выскочить из газового облака, нам пришлось провернуть сразу три очень важных дела: от души пнуть, опустившегося к тому времени на колени полубандита-полумента, приватизировать его 'пушку' и, подхватив экстрасенса с Алексеем, закинуть их себе на закорки.
Очутившись на свежем воздухе и подперев обнаруженным неподалеку бревнышком дверь гаража, временно превращенного в газовую камеру, мы с Витькой набросились с вопросами на горе- разведчиков.
– Да что вы пристали к нам, как листья банные?! – прогундосил экстрасенс Андрюша, ощупывая свой разбитый нос, – Сами видели, небось, – ворота закрыты. Ну, мы и решили на всякий случай вокруг обойти. Обошли. На свою голову. Только заглянули в щелку, а нас сзади ка-ак шарахнут. Алексу, чуть черепушку ключом разводным не пробили. Он тут же вырубился, и только сейчас врубился. Так они на мне отыграться решили, сволочи!
– Меня даже не обыскали, – невесело усмехнулся Алексей, подбрасывая на ладони газовый револьвер, – Видать, не думали, что вообще оклемаюсь. Ну, да башка у меня, как у всякого аномальщика, крепкая. Слава богу, очухался…
– В самый ответственный момент, – встрял Витька, – Я уже себе и некролог сочинил, и кого на похороны приглашать обдумал…
– Погоди ты с некрологом, – прервал я его, – Дальше – то, что делать будем? Не пора ли ментов звать?
– Пора-пора. Только не просто ментов, а шестой отдел – ментов над ментами, – уточнил Звягинцев, – у меня там знакомый работает. А то у этого, с пушкой, уж больно физиономия однозначная и плечи как раз под погоны скроены.
– Телефон надо искать, – подытожил Курицын, – давай, Алекс, бери экстрасенса и езжай. А мы покараулим.
– Никуда не поеду! – запротестовал Андрюша, – Я можно сказать главный свидетель и потерпевший. Это вам светиться нельзя, с вашей 'черной' археологией. Так что лучше вы телефон ищите, а мы здесь подождем.
– Не нужно ничего искать, – примирительно улыбнулся Алексей, запуская руку во внутренний карман, – я же говорил, они меня не обыскивали.
И, чуть провозившись, извлек на божий свет сотовый телефон, соперничающий древностью с египетскими пирамидами.
После того, как переговоры с товарищем из шестого отдела благополучно завершились, мы немного поспорили: вызывать 'Скорую' или нет? По зрелом размышлении решили, что не стоит: бандитским козлам так и надо, а экстрасенс с Алексеем идею о госпитализации встретили в штыки, сославшись на невозможность откладывать экспедицию.
– Игорю с Витей, наверное, действительно лучше слинять, – потирая грандиозную шишку, сказал Алексей, – Я с приятелем переговорю, чтобы их не светить. На всякий случай. Андрей лицо в какой-то мере официальное, – представитель общественной организации и все такое… Опять же пострадавший – мучить
