твоего родича.
– Вон тот. Или тот. – Витька поочередно тыкал во все стороны света. – Нет все-таки вон тот. Черт! Я и был то здесь всего один раз. Только тогда зима была. Все совсем по-другому выглядело.
– Да уж. Ладно, не дрейфь. Это же деревня. Тут все про всех знают. Гляди, мужик идет, у него и спросим. Как зовут твоего родственника, хоть помнишь?
На встречу нам, вдоль покосившегося забора действительно двигалась некая фигура, слегка покачиваясь и периодически приваливаясь к попадавшимся на ее пути деревьям. Не смотря на августовскую теплынь, она щеголяла в распахнутой телогрейке, из-под которой виднелись с трудом различимые полоски засаленной тельняшки. Экипировку дополняли кирзовые сапоги, и джинсовая бандана. В руках мужик нес нечто, отдаленно напоминающее дипломат.
– Витек! – обрадовано заревел мужик. – А я тебя с утра встречаю. Ты не поверишь, через каждые полчаса сюда хожу.
Очевидно, в доказательство он пристроил дипломат на капоте и минут пять под нашими пристальными взглядами безуспешно пытался его открыть. В течение этого времени Витька тихим голосом просвещал нас с Ольгой:
– Вот он, родственничек мой, – Серега Грачев. У них тут пол деревни Грачевых. Служил в морпехе. Дослужился до капитана, уволен в запас по состоянию здоровья. Как-то они со старлеем на двоих выпили три литра тормозной жидкости. Прапорщик, зараза, подменил бутылки, отомстить хотел за что-то. Но не рассчитал. У Сереги желудок гвозди перетирает. Потом этого прапорщика искали всей ротой.
– Нашли?
– Нашли.
– Живого?
– А как же. Он сам со страху сбежал, чем себя с головой выдал. Серега даже и не подумал бы, что что-то не так. Им местные такую самогонку привозили, что те, кого в звании повышали, просто капали ее на погоны, и к утру дырки для новых звездочек были уже готовы. Вот так он и заработал себе язву.
– Не боишься ему машину оставлять? – поинтересовалась Ольга.
– Нет. Только бензин в канистру солью, а канистру зарою. Чтоб потом уехать смогли.
Тут Серега, очевидно, осознав всю безуспешность дальнейших попыток открыть дипломат цивилизованным путем: с помощью ключа, ножа и топора, с криком «И-я-я-я» дважды рубанул рукой по замкам. После этой демонстрации армейской выучки на капоте остались две солидные вмятины, и два замка, начисто срубленные человеческой ладонью.
– Вот это да! – вырвалось у меня. – Сила!
– У нас в роду все такие. – расхвастался Витька, – Это еще что. Знаешь, как он хулиганов усмирял? Если кто вдруг при нем буянить начинал, Серега просто подходил к нему, говорил: «Да не шуми, ты. Давай, лучше обнимемся», и обнимал. После чего буяна увозили на «скорой» с переломанными ребрами.
Раскрывшийся дипломат явил нам в своем чреве пять бутылок водки (три уже были пусты) и пять пластиковых стаканчиков, уже давно не одноразовых. Сергей быстренько их наполнил и церемонно поднес каждому, включая Ольгу и Альфу.
– Я… – Ольга собиралась отказаться, водку она употребляет лишь при дикой простуде, предварительно высыпая в рюмку полпачки красного перца. Но Витя поспешно наступил ей на ногу и состроил жуткую рожу, которая в его понимании должна была означать «Нельзя обижать родственника».
Жена все поняла, мило улыбнулась Сергею, выпила… И даже не поморщилась. Умеет, оказывается, держать удар.
Труднее было заставить Альфу принять участие в возлиянии. Но и тут смекалистый Витька нашел выход: извлек из рюкзака кусок колбасы, обмакнул в водку и протянул нашей доверчивой овчарке. Когда последний кусок колбасы был перемолот крепкими собачьими зубами, Сергей решил, что знакомство состоялось (даже не узнав наших имен), что-то нечленораздельно буркнул, махнул Витьке, поехали, мол. И мы поехали.
Хозяйство Грачевых оказалось не так запущено, как сам хозяин, исключительно стараниями его жены Клавы – миловидной особы небольшого росточка, с огромными, в пол лица глазами. Её маленькие ручки крепко держали бразды правления, не позволяя Сергею окончательно спиться. Трое детей (две девочки и мальчик), все как один похожие на отца, восхищенно уставились на Альфу, подталкивая друг друга, и боясь подойти.
– Не бойтесь, – успокаивала их Ольга, – Она не кусается и очень любит детей.
– А это пограничная собака? – набрался храбрости самый младший.
– Ну, в какой-то мере, – да. Хотя на границе она не служила, но знает все команды. Вот смотрите! Альфа, лежать!
Альфа укоризненно покосилась на Ольгу, и не двинулась с места.
– У-у-у, – огорченно протянул пацан, – не слушается, почти как я!
– Ой, я совсем забыла. Нужно ей дать что-нибудь. У вас есть яблоки?
– Яблоки? – недоуменно переспросила одна из девчушек?
– Зачем? – подхватила вторая.
– А за тем, что яблоки у нее самое любимое блюдо. За яблоко, она не только выполнит все команды, но даже скажет «Мама».
– Не может быть!!!
Это они уже все втроем.
– Очень даже может. Так есть у вас яблоки?
– Есть! Сейчас принесу, – уже с порога крикнула старшая.
Когда она вернулась с большим зеленым яблоком, Ольга разрезала его перочинным ножом на восемь равных частей и, помахивая ими перед носом Альфы, стала давать обычные команды, вознаграждая овчарку каждый раз одной долькой. Когда в руках супруги остался последний кусочек, Ольга снова выразительно помахала им перед носом Альфы.
– Скажи «Мама».
– Мау-ма, – сказала Альфа и радостно вильнула хвостом, получив обещанное лакомство.
Радости детворы не было предела. Все оставшееся время они были заняты тем, что таскали Альфе яблоки, снова и снова приходя в восторг от ее лингвистических талантов. Ольга быстро нашла общий язык с Клавой и они, сидя на летней кухне, с наслаждением перемывали нам косточки. А мы же с Витькой как каторжные копались в вещах, пытаясь отделить свое от чужого. Наконец, с полной уверенностью можно было сказать, что экспедиция к выходу готова.
– Ну, присядем на дорожку, – скомандовал Сергей.
Мы с Ольгой присели на лавочку, помолчали немного, потом впряглись в лямки и, помахав Грачевым, в полном молчании потянулись за проводником-Курицыным. Витька бодро вышагивал по большаку, каждые пять минут сверяясь с картой. Что бы окончательно не заскучать я спросил:
– Вить, а что это у тебя за бандура к рюкзаку приторочена.?
– Это же металлоискатель, тундра ты деревенская.
– Что-то не похож…
– Он в разобранном виде. Чтобы всякие любопытные следом не тащились и милиция не приставала. Случаи разные бывают. Нас «научники» и силовые структуры не очень жалуют.
– Вить, а ты где его взял? – заинтересовалась Ольга.
– Купил, где же еще. Почти штуку баксов выложил, хотя он б/у. И не жалею. Немецкий. Берет на глубину до двух метров, различает черный и цветные металлы. Сразу можно сказать, что там внизу: золото, серебро или железо. Классная вещь. А то у одного моего знакомого самопальный металлоискатель был, который выл на простые кирпичи так, как будто они из нержавейки сделаны. Намучался он с ним, бедолага. А все жадность: нам бы подешевле, попроще…
– Мне когда-то бабушка говорила «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи», – поддакнула Ольга.
Ага, значит в том, что она купила зимой на последние деньги шикарную шубу, виновата бабушка… Интересно, а что еще наговорила старушка?
Протопав с час и, намозолив с непривычки плечи неподъемными рюкзаками, мы, наконец, устроили
