к себе.
Та легко, одним неуловимым движением высвободилась и заняла исходную позицию.
– Че за рамсы?!
Мелкоуголовный жаргон невоспитанного Кирилла Ген... сопровождался пыхтением и маловразумительной жестикуляцией, отчего ведущему дважды едва не перепало по сыто ухмыляющейся физиономии. Впрочем, сейчас в этой сытости появился оттенок некоторого беспокойства.
– Простите, Кирилл Геннадьевич, но кому, как не вам, должны быть прекрасно известны все правила нашего «Колизеума»? Что никакое боевое оружие в рамках нашего шоу не применяется, – продолжал вполголоса увещевать несговорчивого завсегдатая распорядитель. – Можно покалечить девчонок, а им еще работать...
– Плачу «тонну»!!
– Тысячу долларов? – На медовом лице ведущего появилось нечто вроде угловатой резиновой полуулыбки. – Но, Кир...
– Пол-то-ры!
Желтый смокинг смерил назойливого Кирилла Геннадьевича пристальным взглядом, облизнул губы и наконец медленно проговорил:
– Хорошо... Катя!
Застывшая фигурка девушки в алом дрогнула.
– Катя, иди сюда!
Алая Пантера медленно приблизилась и вопросительно взглянула на ведущего. Тот оглянулся на агрессивно почесывающего бритый затылок Кирилла Геннадьевича и прошептал несколько слов на ухо девушке.
На ее лице появилось сначала недоумение, потом пробежала хрупкая тревога, а потом медленно, словно изображение на выползшей из «Полароида» мгновенной фотографии, проступила приглушенная, оцепенелая покорность:
– Да.
– Прекрасно, Кирилл Геннадьевич, – проговорил ведущий, широко улыбаясь. – Сейчас вам принесут другое оружие.
Глава 4
Работа для паяца
...На ринге бушевало настоящее, подлинно захватывающее шоу. В спину Свиридова кто-то барабанил, но он этого не замечал: не до этого было.
Он был захвачен иным.
Два столика быстренько переместились к самому рингу, и толпа возбужденных зрителей, среди которых было немало лиц женского пола, смотрели на захватывающее действо, страшное и одновременно комичное, что разворачивалось в двух метрах от них.
Страшное – потому, что Кирилл Геннадьевич, несколько раз пребольно стукнувшись о пол после ряда неудачных выпадов, кажется, потерял над собой контроль. Девушка по имени Алая Пантера, по всей видимости, пробудила в нем зверя. Еще бы... сначала растормошить в пьяном мужчине – своим полуобнаженным стройным телом – алчущего самца, потом разжечь азарт борьбы, а под конец, после того как он пытался несколько раз грубо смять ее своей огромной массой, хватаясь за ее тупой клинок голыми руками, – раз за разом терпеть фиаско... В нем запенилась ярость.
Ядовитый смех окружающих и обидные реплики из стана собутыльников – особенно из-за и из-под бильярдного стола – превратили эту гремучую смесь эмоций в дымящуюся слепую злобу.
Но, несмотря на то что, по всей видимости, здоровенный Кирилл Геннадьевич понимал толк в обращении с холодным оружием, девушка в алом легко парировала его неуклюжие и порой даже смехотворные – вероятно, от немалой дозы выпитого – выпады.
Правда, пару раз ему удалось пробить ее защиту, но единственным от того уроном Алой Пантере был моральный дискомфорт от легко надорванной на плече туники.
– Что, Кирюха? Небось гандоном легче бы в нее попал, чем этой железной херью! – выкрикнул с места один из дружков незадачливого гладиатора.
Кирюха крякнул и, головокружительно выругавшись, запустил в девушку «железной херью» – хорошо заточенным мечом, прекрасно сработанным под антиквариат эпохи Древнего Рима.
Она успела уклониться, и меч попал прямо в ведущего – хорошо еще, что удар пришелся рукоятью, а не острием, не то господин в желтом смокинге непременно испытал бы чувства, какие испытывает протыкаемый вертелом молочный поросенок, предназначенный для жаркого.
И тут началось.
На ринг выскочили два охранника и, схватив Кирилла Геннадьевича под руки, попытались убрать его оттуда. Да не тут-то было!
Здоровенная туша развернулась, и оба амбала разлетелись по углам ринга, словно щенки.
– Ге-е-еть!!
А он неплохо владеет своим телом, этот Кирилл Геннадьевич, отметил Влад, которого продолжали настойчиво наколачивать в спину. Не исключено, что если бы не катастрофическая доза спиртного, он сумел бы пробить защиту этой девушки в алом.
...Она стояла совершенно неподвижно и смотрела на все происходящее взглядом, который более уместен при просмотре сводящего скулы бездарностью американского боевика. Словно и не в одной реальности с ней происходила нелепая свалка на арене.
Влад обернулся: один из ударов в спину оказался довольно болезненным. Он увидел того самого толстячка, который весь вечер путался под ногами у честной публики, заполонившей клуб «Центурион».
– Ты, плешивый отстой, – медленно проговорил Влад и поймал на себе ироничный взгляд своих сегодняшних собутыльников. – У тебя жена есть?
Тот оторопел: вероятно, выяснение его анкетных данных в планы почтенного толстопуза не входило.
– Е-есть.
– И как же она удерживает при себе такого обворожительного мужчину, как ты?
Собутыльнички Свиридова хихикнули. Кирилл Геннадьевич продолжал толкаться с охранниками, его приятели демонстративно пили за его здоровье, кричали, визжали и улюлюкали, но в происходящее не вмешивались. Зачем портить такое удовольствие?
– А известно ли тебе, что твоя жена не одинока в своем горе? Что женщины разных народов тоже пыхтят вокруг своих мужей? – Свиридов фыркнул: повод устроить занимательный чудовищный скандал, кажется, нашелся.
К тому же Влад вошел в роль не только благодаря врожденному актерскому таланту, но и изрядной дозе термоядерных коктейлей.
– Каждая жена хороша в своем духе, – продолжал Свиридов, стальными пальцами сжимая плечо толстяка. – Каждая не отпускает муженька по-своему. Немка – питанием, англичанка – воспитанием, чешка – властью, испанка – страстью, кубинка – пляской...
– А-а? – промычал толстячок, который почувствовал, что сильные руки, которым бесполезно противодействовать, легко отрывают его от пола.
– ...полька – лаской, – продолжал задумчиво Влад, скроив мудрую мину, – китаянка – лестью, мексиканка – местью, гвинейка – пением, грузинка – терпением, негритянка – умением, гречанка – красотой, армянка – полнотой, француженка – телом...
– В-ва... ым-м-м!! – Толстяк, как куль с мукой, поднялся над головами клубных завсегдатаев в полном соответствии с задумкой Свиридова и засучил ногами.
Собутыльники Влада от смеха опрокинули соседний столик вместе с теми, кто за ним сидел.
– ...американка – делом, – ритмичный речитатив Владимира словно вколачивал слово за словом в череп несчастного забияки, – итальянка – шиком, еврейка – криком, японка – грацией, а русская – судом и парторганизацией!
При последних словах Свиридов пружинисто привстал на носках и легко, словно это была маленькая девочка, а не тяжеленный рыхлый мужчина, – перекинул толстяка через ограждения ринга – бутафорные
