или, скажем, редкий магический амулет - тогда другое дело. А таких безделушек через мои руки в хороший день по десятку проходит.
Господин Фандор держался уверенно и благожелательно и вроде бы искренне сожалел, что не может помочь славному молодому человеку. И все же что-то в его словах меня насторожило. Что-то неуловимое - словно бы в безупречной симфонии проскользнула одна фальшивая нота, и через секунду ты уже не уверен - было? показалось?
Хозяин лавки не смотрел на меня, поэтому я отважилась состроить едва заметную скептическую гримасу. Жене хватило и этого.
- Господин Фандор, я понимаю, что в интересах безопасности клиентов вы стараетесь сразу вычеркнуть из памяти информацию о том, откуда приходят и куда уходят товары в вашем магазине. Однако, - тут Женя драматически понизил голос, - ситуация, косвенной причиной которой стал этот камень, затрагивает жизнь и честь одной очень дорогой мне особы. Вы знаете, что кхаш-ти редко выбираются за пределы крупных городов, но ради нее я проделал долгий путь и готов, если надо, отправиться на край света. И вот я здесь, и вынужден просить вас о помощи. Разумеется, - спохватился он, - ваша доброта будет оплачена по достоинству.
Жестом заправского фокусника Женя извлек откуда-то золотую монету и положил ее на прилавок. Я мысленно подивилась такой щедрости. За один золотой можно было на три или четыре дня снять комнату в хорошей Вельмарской гостинице. По моим представлениям, информация о камне, который и так лежал у меня в кармане, не стоила этого.
Фандор, однако, на монету даже не взглянул.
- Такая преданность делает вам честь, юноша, - медленно произнес он. - Это такая редкость в наше время… Хорошо. Я расскажу вам все, что помню. Три месяца назад ко мне в лавку зашел чхен и сказал, что ему нужно… некое снадобье - для нашей истории не важно, какое именно. Сам я, разумеется, в снадобьях ничего не смыслю, но у меня есть знакомый аптекарь, которому я иногда оказываю посредничество в таких делах. Я принял заказ и попросил клиента зайти на следующий день в то же время. Увы, оказалось, что аптекарь болен и не сможет изготовить снадобье к назначенному сроку.
'Молодой человек, - сказал я чхену на следующий день, - я дорожу своей репутацией, и мне бы не хотелось, чтобы о господине Фандоре говорили, что он обманывает клиентов. Я провинился перед вами, приняв заказ, который не в состоянии исполнить. Чтобы загладить свою вину, я хотел бы вам сделать небольшой подарок. Вот эту коробку мне принесли сегодня утром, и я еще сам не знаю, что в ней находится. Возьмите из этой коробки любой предмет, который вам приглянется.'
Чхен молча открыл коробку и сразу вытащил оттуда камень, о котором вы спрашиваете. На другие предметы он даже не посмотрел. Я не заметил в этом камне ничего необычного - он не представлял художественной ценности, магическими свойствами не обладал. Во мне проснулся профессиональный интерес.
'Простите мое любопытство, - сказал я. - Этот камень - ваш, и я ни в коем случае не стану нарушать свое обещание. Но все же - почему вы выбрали именно его?'
'Это он меня выбрал', - ответил чхен и вышел из лавки. С тех пор я его ни разу не видел.
Старик замолчал.
- Вы можете описать этого человека? - спросил Женя.
- Признаюсь, я вряд ли узнал бы его в лицо, если бы встретил еще раз. Но его главная примета была не на лице. Длинные волосы чхена были стянуты жгутом на затылке, и когда он повернулся, чтобы выйти, я заметил, что их концы окрашены в разные цвета. Вы знаете, что это значит?
- Да, почтенный Фандор. Благодарю за информацию, вы мне очень помогли. Прощайте.
- Всего доброго, молодой человек. Удачи вам в ваших поисках.
Две минуты спустя, когда мы уже медленным шагом ехали по улице, Вереск негромко сказал:
- Про интересы клиентов ты зря упомянул. У Фандора есть свои, хоть и довольно странные, понятия о чести, и задевая лишний раз эти струны, ты мог испортить все дело. Но легенда отыграна очень убедительно.
Женя пожал плечами, как бы говоря 'Разве у меня бывает по-другому?', но было видно, что ему приятна похвала друга. Меня же, напротив, вся эта ситуация слегка покоробила.
- Чему радоваться-то? - с досадой буркнула я. - Что обманули старика?
Вереск исподлобья посмотрел на меня.
- Юлия, этот старик занимается скупкой краденого. Он не задает лишних вопросов, но это не значит, что он не догадывается о происхождении вещей, на которых зарабатывает деньги. И вряд ли старик настолько наивен, что не понимает, для чего чхену мог понадобиться яд.
Умом я осознавала, что полуэльф прав. Хозяин лавки определенно не являлся образцом безупречной морали. Но в то же время я видела, что старик помог Жене только потому, что поверил в его слезоточивую историю, и спекуляция на доверии почему-то оставляла гаденький осадок.
- Это не доказано, - упрямо возразила я. - И потом, если уж вы допускаете обман во имя великой цели, то хотя бы не бахвальтесь тем, как удачно его провернули.
- Вас с собой не звали, - ледяным тоном напомнил Вереск. - Если вы так боитесь запачкаться, сидели бы дома и протирали свою кристально чистую совесть бархатной тряпочкой.
- Вы непоследовательны, господин белль Гьерра! - вскипела я. - Вы уж определитесь: то ли я беспринципная сука, готовая ударить в спину вашего друга, то ли изнеженная барышня с устаревшей моралью.
- Не называйте меня 'белль Гьерра'.
Лицо полуэльфа оставалось непроницаемым, но меня обдало таким потоком ярости, что я даже испугалась. И вместе с тем испытала приступ отстраненного любопытства: до каких пределов можно довести хладнокровного полуэльфа? Опустится ли он до того, чтобы ударить женщину? Нет? Ну хотя бы просто выругаться?
- Тихо, тихо, бойцы, - Женя вклинился между нами, блистательно веселый и отчаянно безмятежный - как обычно. - Зато мы теперь точно знаем, что из лавки Фандора камень попал к Чин Тану. Это объясняет две вещи: как Луч Воздуха оказался в Вельмарском лесу и как Чин Тан наложил на себя невидимость такого высокого уровня. Осталось понять, как чхену при полном отсутствии магического Дара удалось использовать артефакт.
Такая уверенность меня удивила:
- Почему ты думаешь, что это был Чин Тан? В Карантелле, конечно, не слишком много чхенов, но все же твой доморощенный мститель - не единственный, чтобы сбрасывать со счетов другие варианты.
- Я тебе уже, кажется, говорил, что после смерти хозяина чхен должен совершить ритуальное самоубийтво. А если хозяин погиб в результате злого умысла, то сначала месть, а потом самоубийство. Так вот, готовясь к мести, чхен выкрашивает волосы в разные цвета.
- Ну и что? Так ведь делают все чхены, не только Чин Тан.
- Обычай дозволяет только сорок дней отсрочки. Если за это время чхену так и не удается свершить месть, он в любом случае должен совершить ритуал Ухода. Этот народ слишком серьезно чтит традиции, чтобы в Карантелле могло найтись хотя бы два чхена, которые позволили окрашенным в цвета мести волосам отрасти. А Чин Тан вполне вписывается в хронологические рамки.
Когда Женя замолчал, мы отчетливо услышали сзади топот ботинок по мостовой - кто-то бежал по направлению к нам. Мои спутники развернули лошадей. Внешне они выглядели ничуть не обеспокоенными неожиданным преследованием, но я заметила, что Женя как бы невзначай положил руку на пояс.
Из- за поворота вылетел мальчишка лет тринадцати:
- Подождите!
Увидев, что удалявшаяся цель уже никуда не торопится, он тоже замедлил шаг. Подождал, пока дыхание выровняется, подошел к Жене и лишь тогда степенно - явно подражая кому-то из старших - произнес:
- Господа, я прошу прощения за то, что задерживаю вас. Однако у меня есть информация, которая может вас заинтересовать.
Женя потянулся к внутреннему карману - там у него хранились деньги для текущих расходов. Вереск мягко перехватил его руку.
