Смерть придумали люди

мало общих знакомых. Я еще продолжала смеяться, когда улыбка полуэльфа превратилась в хищный оскал. Вереск взвился в воздух со стремительной кошачьей грацией, одновременно освобождая от ножен один из своих мечей, ухватил рукоять двумя руками и сильным колющим движением опустил клинок вниз. В то же мгновение перед ним появился человек (видимо, он стоял на коленях - или, по крайней мере, на одном колене - со своего кресла я видела только коротко стриженый затылок и плечи, обтянутые кожаной курткой). Пантера настигла жертву, саблезубый тигр ее прикончил. Бритоголовая жертва не успела ни удивиться, ни испугаться прежде, чем с тихим хлопком покинуть этот мир. В буквальном смысле.

Я инстинктивно подалась вперед, вцепившись в подлокотники кресла. С глухим стуком упал пистолет, который парень сжимал в руках, сдулась опустевшая одежда, сверху плюхнулся потускневший голубой камень… И только тогда с моего лица сползла приклеенная улыбка, сменившись неопределенной гримасой - словно губы никак не могли решить, то ли округлиться в паническом вопле, то ли испуганно задрожать, то ли уже расслабиться наконец.

Вереск выдернул из груды тряпок серую рубашку, заботливо обтер меч и вложил обратно в ножны.

Я шумно выдохнула и бессильно обмякла в кресле, ощущая себя шариком, из которого выпустили воздух. Как всегда после пережитого стресса, меня начало мелко потряхивать. Наверное, этот бедолага, лица которого я даже не увидела, тоже сейчас испытывает адреналиновый отходняк. И запоздало переживает всю гамму эмоций - удивление, испуг, ярость и горькое отчаянье от того, что игра закончилась. Навсегда.

- Хорошо, что после смерти Игрока не остается трупа, - вырвалось у меня.

- Да, это очень удобно, - рассеянно отозвался Вереск, рассматривая оставшиеся от парня вещи. - Копать меньше.

Мыслями он был уже очень далеко - в таких сферах, куда женщинам вход заказан. Я испытала мимолетный укол досады. Намечался такой дивный вечер - и тут заявился какой-то бритоголовый отморозок и все испортил (как будто не мог попозже зайти!) Мой статус мгновенно упал с 'приятного собеседника' до 'условно-полезного предмета обстановки', и меня это совсем не устраивало.

Я подождала, пока уймется нервная дрожь, и решительно поднялась.

- Вереск, если вам не нужна моя помощь, то я, пожалуй, отправлюсь спать. Осторожней с пистолетом, не нажимайте на спусковой крючок. Подозреваю, что он взведен - во всяком случае, я бы взвела перед тем, как перемещаться.

Полуэльф стремительно и грациозно поднялся с пола.

- Ох. Прошу извинить меня, Юлия. Я увлекся, - разумеется, ни капли раскаяния в голосе не было, но, по крайней мере, взгляд сфокусировался на мне. - Амулеты и артефакты подождут. Мы ведь с вами не закончили беседу.

Я кивнула, но осталась стоять, демонстрируя готовность довести беседу до логического завершения немедленно.

- Я понимаю ваше беспокойство за жизнь и безопасность друга. Тем более такого друга, который сам о своей жизни не особо беспокоится. Но я не могу сделать то, о чем вы просите, Вереск. Для меня это больше, чем просто прихоть. В некотором роде это тоже вопрос жизни и смерти. И кроме того, я, в отличие от вас, полностью доверяю своей интуиции, а она подсказывает, что мое место - здесь. Разумеется, если я буду на сто процентов уверена, что мое пребывание рядом с Женей несет непосредственную угрозу его жизни, я уберусь с максимально возможной скоростью. Но не раньше. Так что не надейтесь, что я сдамся без боя, - последняя фраза прозвучала слишком резко, и я смягчила ее улыбкой.

- Ну хорошо, я понял, - сдержанно сказал Вереск. - Я не стану предлагать вам сдаться. Как насчет перемирия?

- На каких условиях? - мгновенно сориентировалась я.

- Перестаньте лезть на рожон. Ваши необдуманные поступки ставят под угрозу безопасность всей команды. По крайней мере, советуйтесь с Женей или со мной прежде, чем ринуться в очередную авантюру.

'Черт возьми, женщина, я требую уважения!'

- Хорошо. Только если вы признаете за мной наличие разума и право выдвигать идеи.

'Не смей меня игнорировать!'

- Договорились.

- Договорились.

Мы синхронно потянулись за бокалами и приподняли их в приветственном жесте.

- За перемирие, - с суховатой улыбкой предложил Вереск.

- За перемирие, - согласилась я.

И посмотрим, что из этого получится.

В спальне было темно и неожиданно прохладно. Возможно, действовало какое-нибудь кондиционирующее заклинание. В конце концов, магу воздуха это должно быть раз плюнуть.

Чистое белье я предусмотрительно постелила еще днем, и теперь, стаскивая опостылевшие ботинки и тяжелые дорожные брюки, сладострастно мечтала о том, как растянусь на свежей хрустящей простыне. Одна на просторной кровати - хочешь, ложись вдоль, хочешь - поперек, никто не упирается в бок костлявыми коленками и не натягивает на себя одеяло. Мечта!

Но оставшись в одном белье, я зябко поежилась, закуталась с головой в уютное пуховое одеяло и уселась посреди огромной кровати - замерзший воробей посреди аэродрома. Впервые за последние несколько дней я осталась в полном одиночестве, и то ли с непривычки, то ли по контрасту с насыщенным событиями днем, вместо ожидаемого облегчения на меня навалилась тоска и депрессия.

Я одна. Совсем одна в этом чужом, жестоком, полном опасностей мире. Никому нет до меня дела. В том числе - и особенно! - этим новоявленным 'друзьям'. Что самое мрачное, даже Женя, мой кареглазый рыцарь, смотрит на меня лишь как на очередную загадку, которую надо разгадать - и идти дальше.

Неожиданно вспомнилась мама. Вот единственный человек, который любил меня по- настоящему. Почему умерла ты, а не я? Почему, мама?… Вот бы умереть, совершив что-нибудь героическое. Тогда Женя непременно обратит на меня внимание. Но будет уже поздно…

Я не выдержала накала страстей и расплакалась. Сидела, размазывала по щекам слезы и чувствовала себя самым несчастным, самым одиноким, самым бесприютным существом в мире. Как отчаявшийся пятнадцатилетний подросток.

'Бинго!' - радостно пропел внутренний голос.

В первый момент я не поняла, что он имеет в виду. А когда до меня дошло, вскочила с кровати и лихорадочно принялась натягивать брюки. Точно! Ну какая же я свинья - совсем забыла про Ника. Бедный ребенок проснулся от шума потасовки в гостиной, наверняка решил, что там без него началось самое интересное, а его все бросили, как бесполезную вещь, и теперь ужасно переживает.

'Бедному ребенку, на секундочку, уже пятнадцать лет, - недовольно напомнил Умник. - С каких это пор ты взяла на себя ответственность за его душевное состояние?'

'Прояви сострадание, жлоб. Нам с тобой было пятнадцать не так давно. Жуткий возраст.'

'Ну- ну. Мальчишка посмотрел на тебя своими наивными большими глазами, разок попросил помощи -и готово дело, в тебе проснулся материнский инстинкт. 'Игры, в которые играют люди', часть две тыщщи пятая с половиной. Юля, тобой так легко манипулировать, что порой мне становится за тебя просто страшно.'

'Зашибись, какой ты у меня умный, - огрызнулась я. - Просто диву даешься, как я при таком гениальном советчике ухитрилась остаться такой дурой.'

'Ты просто не умеешь мной грамотно пользоваться, - пояснил внутренний голос, на сей раз без тени сарказма. - Не забывай, я ведь твоя интуиция. '

'Ну извини, дорогой. Руководство пользователя в комплект поставки не входило,' - от того, что я осознавала его правоту, мои слова прозвучали особенно мрачно.

Я тихонько постучала в соседнюю спальню.

- Кто там? - глухо спросили из-за двери.

- Это я. Юля. Можно войти?

- Да.