Мне показалось, он хотел добавить что-то еще, но передумал.
— Ты владеешь техникой двуручного боя? — с интересом спросил Фернанд, пряча меч в ножны.
Дан едва заметно усмехнулся:
— Похоже, что да.
— У тебя хорошая база, но ты в отвратительной форме. Давно не тренировался?
— Я… долго болел.
— Приходи завтра к восьми утра на тренировку в мой фехтовальный зал. Я хочу, чтобы ты показал мне пару приемов.
— Как вам будет угодно, ваше высочество.
Принц повернулся ко мне.
— Юлия, я приношу вам извинения за этот инцидент. Поступок лорда белль Фарро, безусловно, недостоин дворянина и мужчины. Хотя, должен признать, вы действительно вели себя несколько… провокационно.
— Простите, ваше высочество, — я потупила взор в попытке изобразить раскаяние. — Я испортила вам бал.
— Напротив, вы его очень скрасили, — с серьезного лица наследника престола на меня глянули дерзкие глаза обольстительного мальчика, с которым мы целовались полчаса назад. — Но все-таки не делайте так больше, если вам дорога ваша жизнь и честь.
Я склонилась в глубоком реверансе:
— Да, мой принц.
Фернанд вышел (стало слышно, как он разгоняет в коридоре любопытствующих придворных), и мы остались вдвоем.
— По крайней мере, в этом есть один положительный момент, — рассеянно заметил Дан, пытаясь разглядеть рану на плече. — Теперь никто не усомнится в том, что вы были со мной, а не с принцем.
— Что?!!
Не знаю, что меня задело больше: высказанное Даном предположение или его равнодушный тон. Возмущенно передернув плечами, я направилась к выходу.
— Юлия!
Я обернулась с недовольной миной, ожидая очередного нравоучения.
— Вам идет платье.
— Я не уверена, что все было именно так. Но это, по крайней мере, объясняет, как твоя внучка смогла появиться на свет. Хотя чисто технически, — усмехнулась Альтерра, — она получается не совсем твоя.
— Они правда такое делают? — аристократическое лицо Энриля скривилось в гримасе отвращения. — Но это же противоестественно!
— Зато действенно, согласись? — весело парировала девушка. — Люди вообще изобретательны.
— Не могу сказать, что меня это очень радует.
— Да брось, — Альтерра легкомысленно повела плечом. — Они забавные.
— Я заметил, — с мрачной иронией согласился Энриль. — Кое-кто уже позабавился. До сих пор от смеха в себя придти не можем.
Лэйо привычно вскинулся, готовясь отбиваться от очередного нравоучения, но брат не смотрел на него.
— Постой-ка… — пробормотал Энриль, рассеянно постукивая пальцами по кожаному подлокотнику. — Если кристалл был сделан на крови… а моей крови в ней нет… Может, все обойдется, а? Как ты думаешь?
— Не тешь себя надеждой, Риль, — девушка покачала головой. — Не обойдется. Кровь — только медиатор. С таким же успехом он мог взять слюну или слезы, к примеру. В этой девочке — частица твоего Дара. Сам подумай, как бы она смогла переместиться?
Глава 4
— Госпожа Юлия, позвольте вам представить господина Розверо, он будет писать ваш портрет.
Художник, смуглый худощавый мужчина лет тридцати с небольшим, коротко поклонился, не отрывая от меня исследующего взгляда.
— У вас интересное лицо, — без улыбки сказал он. — Вы чем-то похожи на кхаш-ти.
— Это комплимент?
— Нет, профессиональная оценка.
Я огляделась. Студия была просторная, светлая и на удивление аккуратно прибранная — такой порядок не ассоциировался у меня с мастерской художника. На мольберте уже висел холст — пока еще пустой. На столике рядом располагался большой деревянный ящик, из которого выглядывали головки разнокалиберных кистей. В углу стояли несколько пустых рам. Ни готовых картин, ни набросков в комнате не было, если не считать портрета миловидной девушки в обтягивающих джинсах со стразами, сиротливо прислоненного к стене за дверью.
— Это тоже ваша клиентка? — спросила я у господина Фьеротти, кивнув на картину.
— В некотором роде. Брюки действительно пошиты в моей мастерской, но портрет заказал ее кавалер. Она кхаш-ти.
— Работа не готова, — с едва заметной гримасой неудовольствия пояснил художник прежде, чем я успела удивиться отсутствию амулета возврата на лбу у девушки. — Заказчик отказался забрать его.
— Я уже сказал, Серхио, я заплачу вам за эту картину. Она станет достойным пополнением галереи.
Моему изображению тоже было уготовано место в личной галерее господина Фьеротти. Мне самой, разумеется, никогда не пришла бы в голову мысль заказывать собственный портрет (да еще и в том самом, скандальном, наряде), но ушлый диганаррец уговорил меня в два счета, пообещав вернуть половину денег, которые я заплатила за платье. Учитывая сумму заказа, предложение было более чем заманчивым.
Господин Фьеротти мягко взял меня под локоть:
— Идемте, Юлия, я провожу вас в гардеробную.
Мы вышли в узкий полутемный коридорчик. Родгер, молодой гвардеец, приставленный лордом Дагерати к моей особе, молча последовал за нами.
— Родгер, вы что, собираетесь идти за мной в гардеробную? — холодно осведомилась я.
— У меня приказ не оставлять вас без присмотра ни на минуту, — сумрачно ответил парень.
— Вот еще новости! А в туалет вы тоже вместе со мной пойдете?
Мой доблестный страж отчаянно покраснел, и мне на секунду стало его жалко. Юноша всего лишь выполняет приказ. Может, и правда, позволить ему пойти со мной? В самый пикантный момент попрошу отвернуться… 'Еще чего!' — тут же возмутилась женская гордость. Я не нанималась бесплатный стриптиз устраивать. Стоит только сделать одну крохотную уступку, и в следующий раз лорд Дагерати без всякого зазрения совести выставит охрану прямо в спальне. (И все это — для моей личной безопасности, кто бы сомневался!)
Мы остановились перед дверью в гардеробную.
— Войдите, убедитесь, что там нет засады — и выметайтесь, — мрачно предупредила я. — Я отказываюсь раздеваться в вашем присутствии.
Родгер зыркнул на меня свирепо и вместе с тем растерянно, явно не зная, что предпринять, но в конце концов молча скрылся за дверью. На мое счастье (точнее, как выяснилось позднее, несчастье), мама с папой воспитали его в убеждении, что неприлично пялиться на переодевающуюся девушку. Особенно если
