чем-нибудь занят. Но зимой…
— Как сохраняешь форму зимой?
— Нужно есть достаточно.
— Больше, чем летом?
— Не в этом дело. Человек тратит калории и лежа. Зимой похолоднее, и калорий тратится больше.
— А как остаешься бодрым, не полнеешь при таком режиме?
— Бег на месте.
— Что «бег на месте»[8]? (Смеемся.)
— Делать нечего. В лесу снега по грудь. Бегаю на месте возле хижины по несколько часов через день.
— Это же ужасно скучно.
— Когда привыкнешь, можешь в это время читать мантры, молитвы, медитировать, обдумывать проблемы.
— Почему через день?
— Ноги должны отдыхать.
Посмотрев, как Шаман бегает на месте, я определил, что бегущий таким темпом человек пробежит в час 10–11 км. Так я бегал на тренировках в юности, когда занимался легкой атлетикой. Зимой Шаман набирает каждую неделю часов десять бега, то есть не менее 100 км. А в месяц 400–450. Любой был бы подтянутым.
В 1973 году я поступил на физический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. В почете были «физики», а не «лирики», и конкурс был серьезным — 28 человек на место. В группе из 26 человек оказались только две девушки, не очень интересной внешности. В пятиэтажном общежитии физфака девушки занимали лишь треть пятого этажа, остальные комнаты были мужскими. Учеба на первом курсе отнимала очень много энергии и времени. На занятия вставали в семь, а последние домашние занятия заканчивали в переполненном читальном зале общежития за полночь.
Летом почти всей группой[9] отправились в обязательный тогда стройотряд. Работали на реконструкции льнозавода в поселке Слобода Монастырщенского района Смоленской области. На танцах местные девушки, типичные русские красавицы с русыми волосами, голубыми глазами и точеными загорелыми телами, произвели на нас после года воздержания действительно сногсшибательное впечатление. Девушки были моложе нас на год-два, наших сверстниц не было, так как, окончив школу, местная молодежь стремилась уехать в город. Мы перезнакомились, и после некоторые из них, будучи в Москве, заезжали к нам в общежитие.
Вот что было удивительно: к четвертому курсу, когда нам было 20–21, а смоленским знакомым по 19– 20, почти все смоленские деревенские красавицы как-то «обабились», стали выглядеть гораздо старше нас, в то время как наши невзрачные однокашницы оформились в интересных интеллигентных старшекурсниц МГУ. Тогда я еще не знал леонтьевского[10] выражения «деятельность конституирует», то есть формирует психику и телесность, но остро почувствовал, так как все произошло на глазах.
Для Шамана история не показалась удивительной. Он дополнил ее до некоторого не окончательного, но вполне достаточного для начальной работы целого.
— У твоих однокурсниц в эти четыре года было на две энергии больше.
— На две из скольки?
— Из весьма большого набора.
— А есть какой-то минимальный?
— Для начальной практики достаточно семь: энергия пищи, воздуха, мысли, эмоций, воли, времени и духа.
— Понятно, что у однокашниц было больше энергии мысли. А вторая какая?
— Воли. Много регулярно заниматься — нужно каждый день делать волевые усилия.
— Энергия мысли и воли так сильно отразилась на внешности?
— За три года в молодости — обязательно.
— Энергия пищи — правильно питаться?
— Да.
— А воздуха?
— Правильно «дышаться».
— А времени?
— Начни с того, что согласуй свои режимы и пищу с дневными и сезонными циклами солнца и луны.
— В чем смысл?
— День — как маленькая жизнь. Сон — сам понимаешь. Попадаешь в ритмы мира (солнца)[11] в маленькой жизни, начнешь попадать и в большей.
Купание в Охотском море — особое понятие. В окрестностях Магадана есть не много песчаных отмелей, где вода в отдельные июльские дни «прогревается» градусов до двенадцати — четырнадцати. В такой воде можно плавать минут десять — пятнадцать.
В большинстве же мест вода зимой примерно минус полтора-два градуса[12], летом — шесть-восемь. Купание зимой — до одной минуты[13], летом — до пяти. Для любителей, конечно. Многие и не подходят к воде.
Глядя на плавающего фыркающего Шамана, думаю о его возрасте и уникальном здоровье.
— Как удается оставаться таким энергичным?
— Не конфликтуй с миром. Энергия не будет тратиться.
— Но я видел, ты бываешь жесток с людьми. Помнишь «грабителей»?
— Не жестоким, жестким с теми, кто конфликтует. И мир в этом помогает.
— Хотел бы я дожить до твоих лет таким же бодрым.
— Нужно изменить мировоззрение.
— Что именно?
— Тебе зачем жить долго?
— То есть как это, зачем?
— Представь, что живешь не сто, а, например, двести лет бодрым.
— Здорово.
— Зачем?
— Много бы успел.
— За первые семьдесят люди успевают решить основные задачи.
— Но сделал бы гораздо лучше.
— Ладно, в следующие двадцать пять ты бы еще вырастил детей получше. Хотя это вряд ли. А потом?
— Еще лучше.
— Надоело бы.
— Почему?
— Тебе за пятьдесят. Хочешь решать детские или подростковые проблемы?
— Ну-у, которые не были до конца решены.
— Хорошо, еще за три года ты бы наездился, натрахался и напробовался. А потом?
— Наука, политика, помощь другим.
— Всерьез?
— Да.
— Ладно, даю еще тридцать для помощи другим. (Шаман не улыбнулся.)
— Спасибо. (Я тоже сохранил серьезное выражение лица.)
— А потом?
