поглотил на несколько минут позже. Один раз туман меня стал догонять часа за два до дороги, и я «бежал»[18] все время по его кромке до условленного места на трассе, где ждал сын. Потом мы на «Делике» сына оторвались, и туман накрыл город только через полтора часа, когда я уже вылез из душа и смотрел в окно, попивая чай. Не то, что мы с туманом друг друга не любим. Но лишний раз показать нос…
Описание лет ежовско-бериевских репрессий представляется мне как тяжелый валик тумана, который люди видели, знали, что «накроет», только бежать было некуда. Или не могло быть таких решений у людей?
— А эти беглые зэки[19] потом сохранили свободу?
— Не знаю.
— А ты свободен в этом теле?
— Да.
— В чем твоя свобода?
— Сам определяю события своей жизни.
— А как ты чувствуешь себя свободным?
— Свободен как не боящийся смерти.
— Не страшно умереть?
— Плохо умереть, не вылупившись[20], не возмужав, не построив духовную развивающуюся структуру.
— Ты построил?
— Да.
Смотрю в небо, лежа на спине. В синеве медленно проплывают кажущиеся маленькими белоснежные чайки.
Свободна ли чайка? Действительно ли летит куда хочет?
Много лет вижу чаек. В темноте сидят, в дождь сидят, в шторм без дождя сидят на своих скалах. Прилетают в мае и долго голодают, так как море действительно оживает, наполняется их пищей лишь к середине июня. В голодный период насиживают яйца. Рыбаки в шутку называют чаек «летающий желудок»: чайки постоянно заняты поиском пищи. Когда рыбы много, они уделывают камни и море у своих жилищ (птичьих базаров) пометом так, что иногда за километр чувствуется. Чайки постоянно орут громко и пронзительно, не могут не орать. Так они обо всем оповещают своих, передают не описания, а состояния. Многие магаданцы чаек недолюбливают: городские чайки начинают орать на крышах с рассветом, а ночи летом белые… Плюс помет. Например, крышу центрального корпуса СВГУ [21] чайки обсидели так, что запах весь год чувствуется в аудиториях верхнего этажа: студентки педфака ищут свободные аудитории на других факультетах и предлагают преподавателю провести занятия там.
Больная чайка одинока. Она не кричит, сидит и ждет смерти. Или ничего не ждет. Здоровая асоциальная чайка тоже обречена. Сила и жизненный принцип чаек — в стае. Впрочем, если физически здоровая чайка асоциальна — то нездорова психически. А асоциальный человек? Ответ очевиден — «тоже».
А Шаман? А я? Люблю побережье больше города, но большую часть жизни работаю в городе. И Шаман хоть раз в десять лет, а отправляется пожить в город. Теперь понятно, почему. Неужели и Шаман порабощен социальной системой, как все мы? Начну расспросы издалека, не о нем.
— Как система порабощает человека?
— Сначала с помощью родителей. Ребенок стремится соответствовать их ожиданиям.
— Может ли ребенок противостоять влиянию системы?
— (Шаман ответил риторическим вопросом.) Может ли младенец противостоять маме?
— Зачем это системе?
— Став частью системы, человек поддерживает ее своей энергией.
— Рентабельно. Ребенок растет двадцать лет, а поддерживает систему — сорок.
— Гораздо раньше и часто гораздо дольше.
— Почему же взрослые умные люди не выходят из системы?
— Система дает защиту, комфорт. Ты сможешь без них?
— Не знаю. Ты же смог.
— Это одна из цен свободы.
Одному человеку никогда не построить даже хрущевскую пятиэтажку. Нужны бетонные блоки, арматура, провода, розетки, стекла, перекрытия, сварочные аппараты, подъемные краны, бензин… Это все — система, которая начинается с поиска и добычи руд и нерудных материалов, типа щебня и заканчивается для хрущевки подачей электричества и горячей воды с ТЭЦ.
Хочешь жить один в лесу — вся эта система тебя не поддерживает. Хотя все равно будешь пользоваться железным топором, ножом, чашкой и кастрюлей, всякими крючками- сапогами, то есть продукцией системы.
Можно забрать что-то из системы и уйти на определенный срок. И все равно потом придешь лечить зубы, обновлять обувь, закупать чай и соль… То есть не нужно иллюзий — без системы уже не прожить.
Вынужденный Робинзон может выживать на побережье, добывая железо из плавника[22], нити из выброшенных морем канатов… Но и это потому, что он знает, что такое железо, что такое леска. Чтобы изготовить простейший гальванический разрядник и подавать сигналы SOS, нужны хотя бы минимальные знания по физике и химии. Откуда знания? Из социальной системы. Для чего подавать SOS? Чтобы вернуться в систему.
Однако отшельники, похоже, были всегда, и меньше их не становится, хотя человек из системы все более изнежен, неприспособлен. И далеко не все — беглецы от проблем. Много и относительно успешных, которые что-то ищут, следуют своим целям.
— Все же комфорт и безопасность не удержали бы всех в системе. Многих, но не всех.
— Да, есть более глубокая причина.
— Какая?
— Мышление.
— Человек не мыслит себя вне системы?
— Глубже. Мышление ребенка сначала возникает только для системы.
— Как функция системы?
— На твоем языке так.
— Как же ты мыслишь, живя вне системы?
— Не вне. Просто более широкая система.
— Но какие-то ограничители есть?
— Например, род, планета.
— Род — понятно. А как планета тебя ограничивает?
— Земное существо не может жить вне планеты.
— Ну да, и космонавты?
— Они несут с собой систему жизнеобеспечения, и ее хватает ненадолго. При этом быстро стареют.
— Так человек не будет жить на других планетах других звезд?
— Для долгой жизни там потребуется приспособление к новым системам. Немного другой человек.
— Такой, как ты?
— Чуть-чуть такой. (Смеется.) И я не только иначе мыслю.
— Так ты опасен для этой системы?
— Может быть, наоборот. Стагнация системы — смерть системы. Для выживания нужно развиваться. Как раз нужны такие, как я.
