– То есть как это? – от удивления Магистр даже хлопать перестал. – Это что, ты его надоумил?
– Мы с Артуро. Мы сочли, что будет лучше, если зрители убедятся, что мы работаем по-честному, как положено, и никакого колдовства нет и в помине! Если до властей дойдут слухи, будто у нас что-то нечисто, нам и до тюрьмы недалеко. Опять!..
– Кому знать об этом, если не нам! – Магистр даже растерялся немного. – Почему я сам об этом не подумал? Да-а, плохое забывается быстро, – он снова захлопал. – А все-таки здорово, что вы уговорили Церутти не разводить секретов сверх всякой меры!
– Мы напомнили ему о том, что и номер с клоуном и человеком в ночной рубашке не пользовался бы таким успехом, если бы под конец не объяснялся фокус с головой капусты. Иногда даже лучше играть с открытыми картами. И, кроме того, у Церутти остается номер, в котором он распиливает Майю, причем никто не может догадаться, как это у него получается.
Витус обнял Магистра за плечи, и они оба вернулись к своим повозкам.
– Это верно. Теперь они будут думать, что и этот трюк объясняется очень просто, раз все остальное им ясно. И что никакая это не чертовщина.
– Не желаешь ли супа, Тирза? – Витус стоял перед котлом с черпаком в руке. – Он действительно вкусный...
– Нет, спасибо.
– Но поесть-то тебе нужно! – он оглянулся на стоявших за его спиной артистов. – Мы уже три дня стоим здесь лагерем, и за все это время ты почти ни к чему не притронулась. Что с тобой?
Тирза обиженно надула губы и уставилась на языки пламени.
– Я не голодна. Оставь меня в покое.
– Как хочешь, – Витус пожал плечами и присел к остальным.
Он дал себе слово выяснить, что с ней стряслось.
В последующие дни они ехали строго на север, все дальше и дальше – вдоль реки, которую местные жители называли Бесайей.
Как-то вечером Витус не на шутку испугал Тирзу, которая, согнувшись в три погибели, стояла за повозкой, прижав руки к животу. Заметив, что он смотрит на нее, девушка хотела убежать, однако Витус удержал ее.
– Что с тобой, Тирза? Уж не заболела ли ты?
– Да нет, ничего. Я хорошо себя чувствую, – она распрямилась, но на Витуса не смотрела.
– Тирза! – Витус решил быть понастойчивее. – Ты не только почти ничего не ешь в последние дни, ты вдобавок делаешь вид, что меня не замечаешь, и, самое главное, говоришь мне неправду. У тебя что-то болит, это и слепому видно. Ну, так в чем дело?
Тирза расплакалась.
Витус ощутил полную беспомощность, как и большинство мужчин при виде плачущей женщины.
– Успокойся, ну, успокойся же, – шептал он, – я не хотел тебя обидеть. Я подумал только, что у тебя боль... э-э-э... в нижней части живота...
Ее всхлипывания стали громче. Витус не знал, что делать, и обнял ее. К его удивлению она прильнула к нему и положила голову ему на плечо.
– Да.
– Что да? – не понял он.
– Да, боли внизу живота. – Тирза проглотила ком в горле, но голову от его плеча не отняла. – Уже несколько дней.
Он почувствовал что-то вроде облегчения. Вот чем, значит, объясняется ее странное поведение!
– Может, у тебя воспаление мочевого пузыря? – Он невольно прижал ее к себе покрепче.
– Я тоже так подумала, – пробормотала она. – У меня сильные боли, когда я... когда я...
– При мочеиспускании?
– Да. Я принимаю лекарство. Но никаких улучшений...
– Сколько времени ты принимаешь это лекарство?
Она задумалась, не отрывая головы от его плеча: ее длинные черные волосы щекотали нос Витуса. Они пахли лавандой.
– С неделю примерно. По несколько раз в день.
– Вообще-то оно должно было бы снять воспаление, – он рассуждал вслух. – Дни становятся короче, по утрам и вечерам довольно прохладно. Может быть, поэтому болезнь снова дает о себе знать? Чему нас учит наука? Что принесено холодом, должно быть отнято теплом. При одном условии: тепла должно быть достаточно, и оно должно действовать продолжительное время, чтобы его целительная сила оказала необходимое действие.
Она снова начала дрожать всем телом. Он видел, как она сжала зубы, а руки ее снова легли на низ живота. Ее мучил очередной приступ боли.
– Самое время что-то предпринять, – решительно проговорил он. – Мне бы давно пора заметить, что тебе нездоровится. – Он высвободился из ее объятий и зашагал к их общей повозке. А там взял книгу
Через некоторое время – Тирза находилась по другую сторону ширмы – он закрыл книгу.
