Он опять вспомнил об этом неуемном англичанине. Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к выводу, что на троих порошка не хватит. Имеет смысл ограничиться этими двумя, и тогда он сможет доложить Батисте, что все в полном порядке. И получить с него положенное.
Цена пятерых будущих матросов на «Каргада де Эсперанса» – пять дублонов, по одному дублону за каждого. Оставалось одно препятствие: этот капитан-англичанин, заморский бахвал.
Панчо был баском, а не испанцем – большая разница. Тем не менее он так же мало уважал людей с Британских остров, как и испанцев. Англичане много воображают о себе, хотя, впрочем, они храбры и очень опасны – и как торговцы-конкуренты, и как корсары.
Жаль, что этого капитана никак с ног не свалить! Но ничего... Надо его под каким-либо предлогом выманить из этой комнаты. Только под каким?
И вдруг трактирщик в вое ветра расслышал низкие раскаты грома. Надвигалась гроза. Гроза с громом и молнией. Вот оно, решение!
Маленькая комната действительно оказалась удобной. Гости бывали здесь нечасто, поэтому вся мебель выглядела как новая. Кроме одной картины на стене, изображавшей судно в бурном море. Картину написали давненько, о чем свидетельствовали поблекшие краски. Со своего места Витус мог внимательно ее разглядеть.
– Отличная картина, – сказал он. – И шторм на море, и корабль изображены очень впечатляюще.
– Это точно, – Лум с Магистром тоже присмотрелись к картине.
Появилась служанка с бренди. Взяв кружки, они встали с мест, чтобы получше рассмотреть картину.
– Этот парусник – каравелла, – объяснил Лум, в котором проснулась гордость моряка. – Таких кораблей еще пару десятков лет назад было много. Их распознают прежде всего по тому, что нос у них не возвышается над средней частью. Надводный борт в средней части низкий, а надстройки на корме, наоборот, довольно высокие. У каравелл было не по четыре мачты, как у сегодняшних галеонов, а по три и даже по две. Это, возможно испанское судно, если у него красный косой крест на парусе... – Хотя в данном случае это не так, – он наклонился вперед, чтобы лучше видеть, – вместо этого на парусе что-то вроде герба. Так, узнаю английского льва и шар с двумя парусами на его фоне.
– Да ведь это... ведь это... – Витус даже побледнел. – Посмотри, Магистр, разве это не точь-в-точь мой герб?
– Что вы сказали? – Лум настолько увлекся картиной, что до него не сразу дошел смысл сказанного Витусом.
– Это напоминает мой герб!
– Ваш герб? – Лум выглядел озадаченным.
Витус с Магистром, прерывая друг друга от возбуждения, рассказали Луму предысторию своих странствий.
Когда они закончили, Лум с грохотом поставил на стол свою кружку.
– Чего же вы еще ждете, кирургик?! – зычно гаркнул он. – Куда вы подевали ваш герб? Давайте его сюда, чтобы я мог сравнить его с этим!
Витус быстро расстегнул камзол и рубашку и снял с себя камчатую ткань с блестящим золотым шитьем.
– Клянусь всеми рогами тритонов! – вырвалось у капитана, вертевшего головой туда-сюда, сравнивая гербы. – Они абсолютно одинаковые!
– Погодите, я хочу рассмотреть, как называется корабль, – Магистр, глядя поверх своих очков, старался разобрать название судна. Потом снял очки – без них, мол, лучше. – С-п-а-р... – разбирал он букву за буквой.
Лум мягко отстранил маленького ученого:
– Позвольте-ка мне. По-моему, у корабля английское название. – Его губы соединили отдельные буквы в целое слово: – «Спарроу». Да, «Спарроу»! – восторженно воскликнул он.
– Что это значит? – спросил Витус, которому это слово ничего не говорило.
– Sparrow, кирургик, у меня на родине зовут маленькую птичку, которую вы называете «воробей».
– Sparrow, – повторил Витус за англичанином. – Звучит недурно.
– Послушай, Витус! – торопливо перебил его Магистр. – Очень возможно, что «Спарроу» принадлежал твоим предкам или родственникам, иначе откуда взялась бы эта камчатая материя? Выходит, твои предки бороздили океаны. Может быть, были торговцами или открывателями новых земель.
– Очень даже может быть, – согласился с ним Лум. – По конструкции своей это не военное судно – слишком оно легкое, я полагаю, соотношение длины и ширины его не больше, чем три к одному. Помимо всего прочего «Спарроу» очень слабо вооружен. Я лично насчитал всего четыре пушки.
– Сяду-ка я лучше, – прошептал Витус.
Выходит, по происхождению он англичанин. Действительно ли это так?
То, что у него оказалась камчатая ткань с гербом, идентичным тому, который они видят на парусе «Спарроу», может оказаться чистой случайностью.
– Мне этот герб незнаком, кирургик, – словно издалека донесся до него голос капитана Лума, – только это ничего не значит. В Лондоне будет проще простого разузнать, что...
Оглушительный грохот перекрыл его последние слова. Гром был такой силы, что у них едва барабанные перепонки не полопались. Лум помотал головой, как бульдог, и снова взялся за кружку.
– Гости, которых поджидает этот хитрец-трактирщик, выбрали для себя не погоду, а настоящее дерьмо, извините за грубость, чтобы пображничать тут.
