убийцы. Надавив вперед на кисть большим пальцем, я мгновенно сместила центр тяжести его тела, провела прямой удар ногой в голову, сделала подсечку и с хрустом заломила нападавшему руку за спину. Убийца сопротивлялся отчаянно, не желая сдаваться, но заключительный удар сзади в голову отправил его в страну грез. Я вынула из ослабевших пальцев шприц и выдохнула с облегчением.
Едва не попалась. Он ждал меня, прячась за соседними машинами, наверно, вел от самого дома так, что я даже и не заметила. У моих ног валялся суперпрофессионал, скорее всего бывший инструктор какого- нибудь спецподразделения. Короткий поединок с ним отнял столько сил, что я еле держалась на ногах. Не почувствуй я его за секунду до атаки, история имела бы мрачный финал. Я как можно старательнее запеленала киллеру руки и ноги скотчем, запихала его на заднее сиденье и сама повалилась рядом, тяжело дыша. Парень довольно долго не приходил в себя. Из носа и рта струилась кровь. Я даже начала волноваться: не переусердствовала ли? Наклонившись проверить пульс, я неожиданно получила от киллера удар головой в лицо. Рыча и извиваясь всем телом, убийца навалился на меня, нацелившись зубами на мое горло. Я врезала ему в ухо и отпихнула, вытирая кровь с разбитых губ. Наши глаза встретились.
– Если б ты мне сломал нос, придурок, – процедила я сквозь зубы, – то ты бы молил меня о быстрой смерти.
Парень ничего не ответил, только криво улыбнулся.
– Значит, смелый? – спросила я и, быстро прижав киллера рукой к противоположной дверце, достала из внутреннего кармана портсигар. Сигареты в нем кончились, но в потайном отделении находился шприц и парочка ампул галоперидола – сильнейшего психотропного вещества.
Я отломила кончик одной ампулы, наполнила шприц, выпустила из него лишний воздух с видом медсестры со стажем. От созерцания шприца в мой руке парень покрылся испариной. В глазах промелькнул страх. Посмотрев на киллера, я со злым торжеством в голосе произнесла:
– Что, готов принять лекарство? Ведь не ты один мастак делать уколы.
– Сука чертова, – прохрипел в ответ киллер, пятясь, насколько это позволял салон машины.
– Извини, но протереть нечем, – осклабилась и загнала иглу ему в шею. – Не дергайся, это безболезненно. – Выпустив весь препарат из шприца, я отпустила парня и отодвинулась, ожидая, когда нейтролептик подействует.
– Что ты мне вколола, тварь? – хрипел, дергаясь, киллер.
Я зевнула.
– Что-то спать хочется, вот не высыпаюсь постоянно из-за таких, как ты, а потом хожу целый день, как вареная рыба.
– Тебе все равно недолго осталось, – хорохорился убийца. – Ты слишком много знаешь.
Не слушая этих воплей, я обыскала его карманы и нашла пачку «Мальборо». Когда в очередной раз киллер обложил меня матом, я с мстительным злорадством выпустила дым ему в лицо. Постепенно ругань начала стихать. Слова слились в неясное бормотание, потом и вовсе оборвались. Я высвободила из скотча ладони полусонного киллера, стиснула их в своих руках и ровным голосом отчетливо произнесла:
– Слушай только мой голос. В данный момент самое главное для тебя – слушать мой голос…
Земляной был удивлен, словно младенец, получивший первую в жизни конфету, когда я привезла ему наемного убийцу, готового без всякого давления делать чистосердечное признание. Когда это случилось, следователь как раз закончил допрашивать Вара.
В состоянии легкого ступора Земляной курил в коридоре. Я стояла рядом и ждала, что он мне скажет.
– И откуда ты их только берешь? – вздохнул Земляной, тяжело глядя в темное окно.
– Сами так и липнут ко мне, ничего не могу поделать, – отозвалась я.
– Может, он вообще псих какой, с чего бы это ему писать чистосердечное признание? – недоумевающе спросил следователь.
– Видать, совесть заела, – улыбнулась я, – пользуйтесь моментом.
– Когда же сегодняшняя ночь закончится? – тихо взмолился Земляной. И, погасив сигарету, бросил ее в мусорное ведро. – Я уже ничему не удивляюсь, после того как какая-то сопливая девчонка в одиночку скрутила Вара. Он раньше был мастером спорта по самбо, у него первый дан по карате. Чудеса, да и только!
11
Антона Кострюка арестовали на следующее утро. Позже я связалась с Валерием Игнатьевичем и узнала от него, что дело медленно, но верно движется к суду. Обвинений столько, что никто из них не уйдет безнаказанным, пообещал он мне. Его слова вселили в меня некоторую уверенность в завтрашнем дне. После разговора со старинным другом отца мне позвонил Авдеев, не осведомленный о событиях последних дней.
– Как идут дела? – спросил он бодрым веселым голосом.
– У меня все отлично, чего не скажешь о твоем друге, – ответила я.
– В каком смысле? – не понял Авдеев. – Что, опять было покушение или что похуже?
– Похуже, – призналась я, – семейство Кострюков чуть ли не в полном составе в тюрьме, правда, внука Дмитрия Ивановича в ближайшее время собираются отправить на обследование в психушку, уж очень странно он себя ведет. Домработница Валерия Евгеньевна, в прошлом убийца, планируя покушение на нас с антикваром, сама погибла от рук старика. Дмитрий Иванович пытался и меня укокошить, но я не далась. Потом меня пытался устранить при помощи наемника твой друг Антон, однако я, как в той сказке, и от него ушла…
Я замолчала, прислушиваясь к тишине в трубке. Выдержав продолжительную паузу, Авдеев собрался кое-как с мыслями и спросил с надеждой:
– Это все шутка? Да?
– Нет, чистая правда, – огорчила я его.
– Черт, я не общался с Антоном неделю, закрутился в делах, а вчера звоню, звоню и не могу дозвониться. Думаю, что за черт! – запнувшись, он спросил: – А зачем Антон хотел вас убить? Он что, тоже свихнулся?
– Нет. Дело в том, что они с отцом планировали загнать все ценные вещи, инсценировать смерть Дмитрия Ивановича, сжечь квартиру, а потом бы Антон спокойно получил завещанную ему страховку отца. Вас они хотели привлечь как свидетеля, что на жизнь Дмитрия Ивановича действительно покушались. Но вы подсунули им телохранителя, и пришлось менять первоначальный план. И я уже должна была выступать в роли свидетеля. Для большей достоверности Дмитрий Иванович через внука Василия слил бандитам информацию о несметных сокровищах, хранящихся у него квартире. Из-за этого мы все потом чуть не поплатились жизнью. Банда устроила нам настоящую осаду. Вскоре Дмитрий Иванович подслушивает разговор Валерии Евгеньевны, с которой он состоял в любовной связи. В разговоре домработница сообщает сыну, что собирается отравить антиквара, а заодно и меня, чтобы сынок был готов явиться в квартиру и вскрыть со своим тюремным дружком сейф. В приступе ярости антиквар убивает любимую и вместе с Антоном вытаскиваЕт ее тело в подъезд. Вину сваливают на подвернувшегося под руку Василия. Тот не вовремя сбежал из психушки. Им бы все сошло с рук, если б не я. Я догадалась о чем-то с самого покушения, когда снайпер прострелил антиквару ухо. Со временем моя уверенность в том, что вокруг происходят темные дела, росла. Чем больше я узнавала, тем сильнее вокруг меня сжималось кольцо зла. Я чудом вырвалась живой из этого ада. Когда я сдала Дмитрия Ивановича милиции, Антон решил меня убрать. Мне удалось скрутить киллера, и теперь он дает против Антона признательные показания. Этот же человек стрелял и в антиквара через окно.
– У меня просто голова кругом идет, – признался Авдеев, прервав мой монолог. – Я всегда знал, что у Антона ветер в голове, а его отец порядочная сволочь, но такого я не мог вообразить даже в самом жутком ночном кошмаре.
– Еще и не такое встречается в жизни, – успокоила я его, – это еще цветочки…
– Только не надо подробностей, – предупредил меня Авдеев.
– Хорошо, – согласилась я.
– Ну ладно. Не будем больше о грустном, – предложил Авдеев, желая сменить тему. – Я завтра приезжаю в Тарасов, может быть, встретимся где-нибудь?
– У меня другие планы, – сухо ответила я.
