ринулись на нее.
— Давай, Леха! — свирепо захохотал Михаил. — Как в песне!
Алексей о песнях не думал, но в нем вспыхнула жестокая радость. Морально, аморально?.. Свой, чужой — вот и вся мораль. Своих спасай, чужих бей — заповедь первая, она же и последняя.
Меркурьев чуть подправил руль. Цель вижу, вот она, длинный, худой, лысый. Еще позавчера был человеком, может, нормальный мужик, не дурак выпить, по бабам пройтись… Был, да весь вышел.
Удар — и бампер снес длинного, лысая голова, резко мотнувшись, долбанула по стеклу.
— Мать твою! — вскрикнул Михаил.
В месте удара стекло лопнуло, лучи трещин разбежались по нему. Длинные руки нелепо взметнулись, пропали под капотом, и тут же левое колесо машины подкинуло, как на резком ухабе, подкинуло и всех в салоне. Меркурьев услышал противный хруст перемалываемой человеческой — все-таки человеческой! — плоти.
— А-а! — истошно взвизгнул кто-то из женщин.
«Соболь» мчался со скоростью километров шестьдесят — очень много для узкого пространства! Маневр для столь громоздкой машины был здесь невозможен, поэтому Алексей просто посшибал, как глиняных болванов, других зомби, мини-вэн бешено запрыгал на их телах, людей в салоне нещадно бросало, его самого кинуло так, что он чуть не ударился о баранку. Вдребезги разлетелась левая фара.
Алексей будто бы оглох в горячке боя. Он все видел, но ничего не слышал. Бросив взгляд в зеркало, он увидел, как поверженные дергаются, корчатся, пытаясь подняться. Один встал на карачки, и тут же его поймала машина ДПС. Костенко вильнул рулем, угол бампера настиг башку зомби. Удар — тело кувыркнулось и исчезло под днищем «десятки».
— Так! — зло подтвердил Меркурьев.
Проезд кончался полутупиком: такой же длинный, как все прочие, ангар — и поворот влево между ним и торцом соседнего. Алексей тормознул, круто вывернул руль — мини-вэн вписался в вираж не хуже спортивного болида.
— Вон корпус! Вон он! — крикнул Костя, но Меркурьев и сам догадался, куда рулить.
«Соболь» понесся к цели, следом за ним «десятка». Алексей увидел, где у корпуса вход…
Входная дверь отворилась, из нее выбежали двое: один молодой, второй значительно старше, в черной униформе частного охранника.
— Пашка! — радостно ахнул Игорь. — Вот он! Жив!
Алексей сгоряча так дал по тормозам, что чуть не устроил в салоне кучу-малу. Впрочем, никто и не пикнул!.. Костя вмиг распахнул боковую дверь, и двое бегущих влетели в нее, как ракеты.
— Пашка! — Игорь стиснул брата в объятьях. — Пашка, балбес!..
— Ты что, охранник здешний? — повернулся Зверев к мужчине в униформе.
— Он самый. — Тот вытер багровое лицо. — Еще немного, и на том бы свете охранял… А вы откуда?
— Оттуда, — Михаил не блеснул юмором, зато охранник, видно, был оригинал еще тот:
— С того света?..
— Да типун вам на язык! — возмутилась Тамара.
Она вовсе не казалась испуганной, наоборот, разрумянилась, глаза сияли: схватка словно зарядила ее новой энергией. Михаил на секунду скосил на нее взгляд, и Алексей очень хорошо понял смысл этого взгляда.
— Ну ладно, — сказал он. — Восторги восторгами, а что дальше, босс? На базу?
Михаил думал не долго.
— Тех надо добить, — решил он. — Не очень весело, но надо.
Алексей кивнул: приказ есть приказ. Включил левый поворотник, давая сигнал экипажу ДПС. Однако спросил:
— И как ты это себя представляешь?
— Ну, как… — неохотно буркнул Михаил. — Придется по бошкам лупить чем-то тяжелым. Монтировками, ключами… Молотки найдутся в мастерских.
Меркурьев уже разворачивал микроавтобус.
— Да уж, служба… — поморщился он. — И кто?..
— Все! — отрезал Зверев. — Что — чистые, нечистые, что ли?.. Нет уж, все пойдем.
— Нет! — вдруг воскликнул Игорь. — Не надо этого. Близкий контакт… Нановиты у них везде, в крови… А у нас не все в масках, лучше не надо…
— М-м!.. Тоже верно, — согласился Михаил. — Тогда что, еще разок проутюжить всю эту сволочь?
— Это вы про что? — встрял охранник. — Не про тех ли? Я тут когда стоял на посту…
— Потом! — оборвал Зверев. — Все узнаешь. Ну, Леха…
— А может, бензином? — осенило Гусева. — Ведь здесь должно быть, а?..
— Ну да! — сообразил охранник. — Вон там склад ГСМ как раз.
— Нормальный вариант! — Михаил повеселел. — Ну, молоток, Серега, мозг!
«Соболь» вывернул на место побоища.
Картина, представшая взорам путников, была не то чтобы ужасная… хотя, по сути, являлись таковой. Просто ужас был не главным впечатлением. Главное — дикая невообразимость всего происходящего. Такого не могло быть на этом свете!..
Но оно было.
Поверженные зомби судорожно дрыгались, корячились в лужах крови, пытались встать — бредовый ритуал, какого не придумать никакой фантазии. У этих роботов из мяса и костей что-то было переломано, что-то разбито, была нарушена целостность нервной системы, и нановиты, управлявшие своими биомашинами, пытались и никак не могли восстановить разорванные связи…
— Хичкок, — дрогнувшим голосом сказала Тамара. — Фильм ужасов.
— Хуже, — ответила матери Света.
А однокурсник Павла Константин даже восхитился:
— Ух ты! Как в шутере, но по-настоящему… — Видно, был фанат компьютерных игр.
— Дурачок, — вздохнул Алексей.
Парень не успел обидеться, потому что Зверев вскрикнул:
— Смотрите!
Одно из полуразбитых существ каким-то чудом сумело встать и на одной ноге — вторая нелепо вывернута — запрыгало к огромным двустворчатым воротам, в которых была сделана калитка в человеческий рост.
— О! — воскликнул охранник. — Так там склад ГСМ и есть.
Какая-то неясная тревога промелькнула в подсознании Меркурьева… но Зверев с Гусевым, взбудоражась не по-детски, в один голос возопили:
— Давай! За ним!..
И Алексей рванул, на ходу подивившись Гусеву: такой спокойный мужик и поддался ажиотажу… «Соболь», промчавшись прямо по искалеченным телам, подлетел к открытой калитке, Зверев и Гусев синхронно выскочили из машины, Михаил успел крикнуть:
— Будьте здесь!
— И я!.. — ломанулся было Пашка, но Игорь вцепился в него мертвой хваткой.
— Павел! — взвизгнул он каким-то не своим голосом. — Стой! Хватит! Не пущу!..
И не пустил.
Подбежали Мустафин с Костенко:
— Ну, что тут?!
Вновь странная тревога кольнула Алексея.
— Постойте, — сказал он, поспешил вылезти…
И в этот самый миг внутри склада вспыхнул свет.
— Вон он! — взвился торжествующий вопль Зверева. — Вон он, гад, куда полез!..
