оцените обстановку и сразу назад. Мустафин за старшего. А решать буду я!
Рылеев окликнул:
— Эй, ну чего вы там? Давай грузиться, здесь и кирпичи, и блоки есть.
— Идем! — крикнул Михаил. — Ну, давайте по-быстрому. Сабирьянов, Рябинин — за мной!
База и в самом деле была рядом. Ворота, дверь проходной — нараспашку, на территории никого. Грузовики стоят рядами, на первый взгляд все целехонькие. «Соболь» на скорости влетел на пустой асфальтовый плац, лихо развернулся, подняв шлейф пыли.
— Как будто порядок! — сказал он.
— Полуприцепы надо смотреть, — догадался Алексей, — блоки лучше на них везти.
— Точно, — одобрил Мустафин, а Костенко лишь носом шмыгнул.
«Ворота открыты, — пробежала мысль, и Алексей напрягся, — неспроста…»
Но на этом мысль и оборвалась.
Глухой взрыв громыхнул невдалеке. И тут же — вой, рев адских глоток. Вспыхнула стрельба.
— Наши!.. — отчаянно вскричал Алексей.
Мустафин так дал по газам, что все чуть не влипли в сиденья. «Соболь» полетел ракетой.
Из-за поворота вздымалось густое пылевое облако, а бешеная какофония стрельбы, воплей и злых выкриков неслась быстрее пыли. Ясно — там схватка. Бой!
«Соболь» пронесся по колдобинам без разбора, с заносом влетел в правый поворот. В лица ударил запах гари. Пламя! А еще…
А еще такое, что у Меркурьева язык отнялся.
На том месте, где был гараж, теперь громоздились руины — куча битого кирпича и разломанных плит, братская могила автомобилей. Над этим и клубилась туча пыли.
— Ни хера себе!.. — потрясенно проронил Костенко.
«Соболь» подлетел к искореженным воротам, все трое выпрыгнули из машины, помчались сломя голову, их башмаки загрохотали по железу…
А бой, похоже, уже закончился.
Пылали, охваченные вязким пламенем, боковая стена и оконные проемы цеха. Огненные выплески из темноты окон были похожи на драконьи языки. БМП, грозно рокоча, попятилась — и сама как дракон вдруг извергла огонь в одно из окон. Оттуда раздался знакомый безумный визг.
Отчетливо несло паленым мясом.
Из-за броневика вывернулся пыльный, грязный Зверев.
— Взрыв! — задыхаясь, крикнул он. — Гараж рухнул, наших подавило!..
В этот миг в глубине цеха рвануло еще раз. Из окон жарко дунуло огнем и пылью. Со страшным громом рухнули какие-то невидимые отсюда огромные механизмы. Михаил припустил рысью.
— Назад! Отходим! Машину уберите!.. Пашка, придурок, назад! Жить надоело?!..
«Живой!..» — облегченно подумал Алексей.
Шустрый Мустафин метнулся обратно, вскочил в кабину, «соболь» дал задний ход. Успели отбежать и пешие. БМП, грохоча, выкатилась на площадку перед заводской конторой, дернулась и замерла…
И — тишина.
Почти абсолютная, неправдоподобная тишина. Лишь урчало жалобно что-то в глубине взорванного цеха.
И вот тогда-то Алексей с совершенной ясностью понял, что здесь произошло. И что под завалами гаража погибли все, и что зомби вблизи нет. Кого сожгли, кого угробило взрывом в цеху, кто удрал…
Наверное, лицо его изменилось, потому что взгляд Михаила на нем запнулся.
— Ты что, Леха? Ну! Что?!
— Кто под завалом?
— Моих восемь! — крикнул Рылеев. Он малость оглох в БМП. — И ваш эмчеэсник!
— Сабирьянов?! — ахнул Меркурьев.
— Надо раскапывать! — закричал капитан. — Может…
— Не надо, — устало сказал Алексей и глянул в синее небо. — Не может.
Мотор старенького КамАЗа натужно рычал, трудно ему было переть в гору тяжесть. Каждую машину нагрузили кирпичом по максимуму, а два обнаруженных полуприцепа приспособили под перевозку блоков. На них ехали Мустафин и Костенко, самые опытные водители. Прочих посадили на грузовики, Рябинину- младшему пришлось рулить «соболем». Экипаж БМП гнал свою машину не в колонне, а сбоку, чтобы в случае чего успеть на подмогу любому.
В случае чего… Этот случай остро ощущали все, каждый ехал в сильнейшем напряжении, и надежда была только на интуицию Алексея — теперь ее признали все, даже скептик Пашка, который, правда, все твердил о «рациональном объяснении». Да с ним никто и не спорил! Есть объяснение, и хрен с ним — нам какая разница. Лишь бы толк был. А он был! Сегодня предчувствие Меркурьева подарило ему ни много ни мало — жизнь.
Правда, не спасло других. Думая об этом, он скрипел зубами и ругательски ругал себя. Расслабился, дурак! Устал, видите ли, за ночь! И вот результат: сам спасся, а товарищей не выручил. Первого предостережения — там еще, на спуске, — не расслышал. Дурак… Все, не имеешь больше права уставать! Вот так, просто и ясно. Один за всех, тогда и все за тебя…
…Когда они втроем отбыли на автобазу, команда Зверева — Рылеева начала изучение местности. Солдаты без труда проникли в гараж, обнаружили там с полдюжины грузовиков, в целости, с полными баками. Сабирьянов не утерпел, бросился туда же. Решили заводить, выгонять машины на погрузку…
Тут-то и ударил взрыв.
Точнее, несколько одновременных взрывов. Зверев был готов поклясться — диверсия! Разумная, спланированная, системная. Рвануло в таких точках, что гараж сложился как карточный домик, погребя под собой и людей и машины.
А из цеха ринулась с ревом толпа зомби. Сколько их было — двадцать, тридцать?!. Считать было некогда. Хорошо, Рылеев оказался на месте! Огнеметные установки БМП хлестнули залпом с правого борта — и уродам пришел мгновенный конец. Кто-то — уверял Зверев — метнулся обратно, в глубь цеха, иные горели, бежали, воя так, что у слабонервного могли б начаться судороги.
Но среди бойцов не было слабонервных. Пашка — тот и вовсе был готов нырнуть чуть ли не в пламя, насилу удержали. Рылеев боеприпасов не жалел, прошелся крест-накрест по окнам огненным мечом, и ни одна тварь не выскочила оттуда, не набросилась на людей…
Меркурьев, выслушав этот рассказ, убедился в точности своих откровений, вздохнул, сказал невесело:
— Значит, это опять была засада. И организованная, продуманная. Заранее заложили взрывчатку, ждали… Все верно: эта гадость умнеет. Правда, сдуру сами на своих же минах и подорвались. То есть программа дает сбои. Но…
Это «но» сейчас гвоздем сидело в голове Меркурьева. Тешиться тем, что пока еще дебилы, еще делают глупости… К черту! Это вопрос нескольких дней. Больше у них ошибок не будет. И что тогда? Ему, Алексею Меркурьеву, жить в постоянном напряге, пытаясь предугадать будущее?.. Да от такой жизни через два дня сдохнешь!
Да уж, это гвоздь так гвоздь, его не выдернешь. Правда, сейчас, почти уже на автомате сканируя пространство, Алексей острой опасности не ощущал — и это хорошо. Вернемся без потерь. Привезем материалы, начнется реконструкция базы, превращение ее в крепость… И это опять же хорошо, но ведь все это требует времени, времени, времени…
А будет ли оно?
Алексей глянул в зеркальце. Колонна машин тащилась в гору. Взгляд мельком пробежался по кабине, явно хранившей в себе дух прежнего хозяина. Инструменты, тряпки, путевые листы и накладные, заткнутые за приборную панель… Где сейчас этот человек? Что с ним? Жив?.. Быть может, жив, но уже не человек. А может, и плоть его, лишенная души, уже сожжена огнеметом там, на заводе, и лежит обугленной кучей, и никогда, никем не будет похоронена по-человечески…
