металлическую коробку, — она налицо.
Он открыл крышку, заглянул внутрь и с улыбкой перевел взгляд на меня.
— Пусто! — сказал он.
Я невольно подалась вперед. Честно говоря, какого-то подвоха я ожидала, но это было уже слишком. Гневные слова готовы были сорваться с моих губ, но Капустин жестом остановил меня.
— Прошу вас, не волнуйтесь! Собственно говоря, ничего другого я и не ожидал. Я предвидел это еще вчера, когда братец позвонил мне и заявил, что сделка расстраивается… Моему брату всегда не везет, — признался Капустин с неприязненной усмешкой. — Когда он затевает собственное предприятие, обязательно вмешивается злой рок, и все рушится, как карточный домик. Вот и теперь. Разумеется, я бы поверил ему. Но, по счастливой случайности, за пять минут до его звонка со мной связался человек, с которым он должен был встретиться, и выразил недоумение тем, что брат так и не появился. Обычно этот человек не пользуется телефонной связью. Анатолий понадеялся на это и… — Капустин задумчиво и печально посмотрел в окно. — В общем, еще вчера я знал, что Анатолий решил прикарманить товар. Со свойственной ему непосредственностью он будет валить все на вас. Наверняка он придумал какую-то несложную комбинацию, которая предусматривала потерю вами кейса — уже пустого, разумеется…
— Да, это была задача-двухходовка, — кивнула я. — Ее, кстати, решил какой-то посторонний второразрядник с помощью бокса и зычного голоса…
— А у вас действительно крепкие нервы! — с уважением сказал Капустин. — Чижов очень хорошо о вас отзывался и советовал предложить вам постоянную работу… А, Евгения Максимовна?
— Не люблю ничего постоянного, — ответила я. — Возьмите лучше на постоянную должность — и хорошую — вашего Пряжкина. Змею лучше держать на груди — за ней тогда легче присматривать.
Капустин рассмеялся.
— А что? — сказал он. — Мысль оригинальная. Может быть, так и придется сделать. А то я всю голову изломал, куда мне его теперь девать.
— Теперь у вас не только о нем будет болеть голова, — заметила я.
— Да-а, — грустно протянул Валерий Витальич и постучал пальцами по крышке стола. — Однако поспешу с вами рассчитаться, Евгения Максимовна… пока у вас не сложилось окончательное мнение о «Тандеме» как об организации завзятых мошенников, которые тянут все, что плохо лежит… — Он выдвинул ящик стола и, достав оттуда объемистый конверт, с поклоном протянул его мне.
— Спасибо… Думаю, вам не стоит беспокоиться о моем мнении — оно ведь не влияет на продление вашей лицензии, верно? — сказала я, опуская конверт в карман.
— И вы даже не хотите пересчитать деньги? — с улыбкой спросил Капустин.
— Я так устала, — призналась я, — что мне не хочется считать. Даже деньги. Хотя я мало знаю занятий приятнее этого…
— Ну что ж, — сказал Капустин, вставая. — Был очень рад с вами познакомиться. Говорю это искренне и надеюсь, что мы с вами как-нибудь встретимся. А пока разрешите с вами попрощаться и пожелать удачи! Сергей, отвези Евгению Максимовну, куда она пожелает!
— С удовольствием, — сказал Ребров.
Черный «Мерседес» плавно летел по сверкающим осенним улицам, ловко лавируя в потоке машин, и убаюкивал меня мягким гулом мотора, а я опять и опять проваливалась в черноту, из которой безжалостно летели мне навстречу опасные огни, зловещие тени и колючий уральский снег…
