неподалеку от сквера. Я села, достала тонкие листочки с компьютерным шрифтом и принялась разглядывать найденный в пачке «Мальборо» план города с помеченными на нем крестиками булочными.
Я понимала, что нужная мне булочная должна находиться где-то в центре города. Поэтому сразу же очертила круг радиусом пять километров от гостиницы. Он почти совпал с таким же кругом, в центре которого был дом артистов.
Булочных с вывеской «ХЛЕБ» было всего двадцать.
И я, вернувшись в машину и сняв там с себя черный балахон, поехала по первому адресу.
На все у меня ушло часа полтора. Вывеска должна находиться на досягаемом уровне, иначе как в нее спрятать контейнер? Таких вывесок я не обнаружила.
Очевидно, я просчиталась.
Ну не могли столь достойные люди, как Клаус Круль, Валентин Храмов или Вагнер (а в его причастности к этому делу я нисколько не сомневалась), носиться по городу с лестницей в руках, чтобы достать контейнер.
Я остановила машину возле единственного, открытого в столь поздний час магазинчика с фотопринадлежностями и вдруг увидела стоящий прямо перед моим носом рекламный щит, а если быть точнее, то просто фанерный щит, информирующий о том, что в этом магазине, очевидно где-то в его недрах, можно приобрести «ГОРЯЧИЙ ХЛЕБ».
Буквы были сделаны из полого пластика.
Я вышла из машины, подошла к щиту и запустила руку под букву «б»…
Глава 23 Охота началась
— Храмов, я говорил вам, что вы идиот! — выкрикнул Клаус, когда женщина вышла из квартиры. — Вы что, больной? Не можете и сутки прожить без бабы? Тысячу раз говорил вам… Тьфу! Сегодня самый важный день, а вы неизвестно где шляетесь!
— Да заткнись ты! — Храмов достал коньяк и налил себе прямо в стакан. Выпил. — Меня по твоей милости чуть не отправили на тот свет. И вообще — я был в плену. Это же была твоя идея — обыскать квартиру Ивановой. Нашли, что искали? Нет. То-то и оно. А она из меня чуть весь ливер не выпустила. Зверь, а не баба. Хотя готовит неплохо.
— Так вы были у нее в плену? — расхохотался Клаус.
— Разумеется.
— И что — бежали оттуда?
— Нет. Она сама меня отпустила. Теперь, конечно, станет следить.
— Вы же знаете, что именно на сегодня, на девять часов назначена закладка контейнера. Помогите мне найти его, и я озолочу вас. Мы продадим пленки французам, и нам этих денег хватит на две жизни. Ну же?
Храмов с презрением посмотрел на Клауса.
— Никаких денег ты не получишь, понял? Я не такой дурак, как ты думаешь. Неужели ты так ничего и не понял?
— А что я должен был понять? Свяжись с инженером, я уверен, мы обо всем договоримся. Иначе мне придется убрать тебя.
— Ты не сможешь этого сделать, потому что я знаю, где этот контейнер. Подумай сам, зачем ты нам с инженером нужен, если у нас есть прямой выход на Юзича?
— На Юзича? — Клаус побледнел. — Значит, я не ошибся. Значит, он в городе?
— Уже давно. Но мы играем честно. Ни у меня, ни у инженера нет таких связей, с помощью которых мы смогли бы найти покупателя. Юзич нужен нам так же, как мы ему.
— Да он вас обманет. Возьмет контейнер и улетит этой же ночью. Я его знаю.
— Я тоже. Как только пленки окажутся у него, он сразу же отдаст нам деньги.
— А зачем тогда контейнер? — усмехнулся Клаус. — Почему бы вам просто не встретиться и не обменять пленки на деньги.
— Дурак, а конспирация? Вдруг за нами следят? Или за ним?
— Юзич неуловим. Он профессионал. Но он вас обманет. Покажите мне, где находится контейнер, и вам ни о чем не придется сожалеть…
Храмов между тем обошел квартиру. Лицо его помрачнело.
— А где Сергей? — спросил он.
— Ушел, еще в обед. А что?
— А то, что именно он и есть тот самый инженер, который будет закладывать контейнер.
Клаус рухнул в кресло.
— Майн Готт! — воскликнул он. — Я был все это время рядом с ним и ничего не знал? Но ведь он нигде не работал!
— Работал. Три дня в неделю. У них в КБ проблемы с выплатой заработной платы. Но, похоже, он не такой дурак. Я его недооценил. Он сейчас заложит пленки, встретится с Юзичем и огребет все денежки. А я тут с тобой, кретином, дурака валяю!
Клаус достал пистолет.
Храмов вздохнул.
— Ладно. Поехали вместе. Черт с тобой.
— Это далеко?
— Тут, за углом, — спокойно ответил Храмов. — Представляешь, он даже все вещи свои забрал. Вот тебе и тихоня.
Глава 24 Операция «Контейнер»
После звонка Селиванову мне стало скучно. Я уже знала, что магазин со всех сторон окружен его людьми, которые только ждут команды.
Включили ночное освещение. Было тепло и хорошо. Пахло розами. По тротуару прогуливались ни о чем не подозревающие прохожие. Они и не знали, что в двух метрах от них лежит стратегическая информация. Они мечтали об ужине, о любви, об очередной серии «мыльной оперы».
И вот показался Белоцерковский. Без десяти девять. Он остановился возле щита и стал кого-то ждать. Судя по всему, он был здесь уже часа два-три назад и собственноручно уложил в букву «б» контейнер. Предатель, что с него взять. Кроме секретной информации, конечно. Я щелкнула фотоаппаратом. Думаю, что в этот летний вечер в нескольких метрах от меня это же сделали еще несколько человек.
Затем я увидела того, кого меньше всего ожидала увидеть. Костю.
Представляю, как потрудились сотрудники ФСБ, монтируя микрофоны и видеокамеру на щите. Селиванову, наверное, весь мундир продырявят, чтобы звездочки аж до гульфика навешать.
Мне все было слышно и без микрофонов.
— Я же сказал, — проронил Костя недовольным тоном, — чтобы вы не торчали здесь, а ждали меня в квартире поблизости отсюда.
— Я приду туда, а вы уже будете подниматься по трапу самолета, летящего в Москву? Рейс 22.00?
— Где контейнер?
— Все в соответствии с инструкцией, — ответил Белоцерковский. — В «ХЛЕБЕ».
Костя сунул руку под букву «б» и достал оттуда шариковую ручку.
— А деньги? — Белоцерковский походил сейчас на Кису Воробьянинова: «Мосье, же не манеж па сис жур. Подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной думы».
— Деньги за углом дома, все по инструкции, — ответил Костя, удаляясь с контейнером в сторону
