словах.
— А мне показалось, что между вами действительно что-то произошло.
— Тебе так только показалось, — сказала я, заранее решив, что с этим человеком откровенничать не стоит.
— Ты, я смотрю, устала, — пожалел меня Сергей, — и голодная, наверное. Хочешь, я приготовлю что-нибудь перекусить?
Я не возражала. Раз уж лишилась возможности выспаться, то хотя бы наемся.
— Сиди, я сам все сделаю, — пообещал Сергей и удалился на кухню, а мне оставалось только удивляться переменам, произошедшим с момента нашей последней с ним встречи.
— Кстати, как продвигаются дела с расследованием убийства Люды? — крикнул из кухни Сергей.
— Пожалуй, ты был прав, — призналась я. — Убийца ее бывший муж.
— Нет, то, что Исаев убийца, нужно еще доказать.
Сергей больше ни о чем не спрашивал, и я, закрыв глаза, стала прислушиваться, как он гремит посудой на кухне.
Кто бы мог подумать, что день, начавшийся на квартире, где меня удерживал силой какой-то бугай, заставляя готовить макароны, может закончиться подобным образом… А когда я увидела, что приготовил Сергей, то едва удержалась от смеха. День начался и закончился макаронами.
— А что с тобой приключилось? Ты уж извини, но видок у тебя еще тот.
— А-а, — я махнула рукой, — производственная травма.
— По-моему, тебе надо менять работу, — сделал вывод Сергей.
— Нет уж, мне моя работа нравится.
— После твоей работы нужно неделю в больнице отлеживаться.
«А после твоей срок мотать», — подумала я, но высказать сей мысли вслух не успела, остановил телефонный звонок. Я машинально глянула на часы — начало первого ночи.
— И кому все еще не спится? — пробормотала я, дотягиваясь до телефонного аппарата и снимая трубку. — Алло.
— Таня? Танечка, это ты? — Я сразу узнала тревожный Маринин голос.
Бросив беглый взгляд в сторону Сергея, я увидела, как он медленно поставил свою тарелку с недоеденными макаронами на стол и в оцепенении уставился на меня. Не знаю почему, но мне показалось, что он догадался, кто звонит.
— Извини, если разбудила, — продолжала невнятным сбивчивым голосом девушка.
— Я не спала.
Звенящая тревога ее голоса передалась и мне.
— Таня, мне нужно с тобой срочно поговорить.
— Прямо сейчас?
— Да. Приезжай ко мне. Пожалуйста… Я должна тебе все рассказать…
— Сейчас приеду! — крикнула я в трубку и бросила ее на рычаг.
— Что-то случилось?
— Возможно. Это Марина звонила.
— Должно быть, очередная фантазия, связанная с тем, что она боится оставаться одна в этом доме.
— Не знаю, она просила меня приехать.
— Ты поедешь?
— Конечно, я же обещала.
— Тогда я, пожалуй, пойду. Извини, я не на машине, поэтому подвезти не могу.
— Ничего, я поймаю такси.
— Хорошо. Не провожай меня. Дверь я захлопну.
Я кивнула и торопливо засобиралась. Наскоро вымыв посуду и переодевшись, я выскочила из квартиры.
Поймать такси в час ночи оказалось нелегко. За полчаса тщетных попыток остановить машину я тысячу раз прокляла Пашу, по вине которого моя бежевая «девяточка» сейчас находилась возле морга. Наконец мне повезло, и какой-то добрый дядя согласился подбросить.
Добравшись, я встала перед открытой калиткой в полной растерянности: во всем доме не горел свет. Крадучись, я вошла на участок и тихонечко поскреблась в дверь, которая от прикосновения моей руки приоткрылась. Неужели Марина не заперла дверь? Я нерешительно переступила порог и сразу же почувствовала странный знакомый запах. К горлу подкатила тошнота.
— Марина, — позвала я громким шепотом, но ответа не последовало. В тишине обостренный слух улавливал, как капает на кухне вода из неплотно закрытого крана, как бьется о стекло муха. Что-то неестественное было в этих обычных звуках. Кожа покрылась мурашками.
Я шла по дому, зажигая свет на своем пути. Кончиками пальцев я скользила по стене. Не знаю почему, но я целеустремленно двигалась к самой дальней комнате: что-то влекло меня туда, и чем ближе я подходила, тем сильнее и тошнотворнее ощущался этот запах, расползшийся, казалось, уже по всему дому.
— Марина, — еще раз позвала я и толкнула дверь комнаты.
Я щелкнула выключателем. Яркий электрический свет залил пространство, открывая ужасную картину. На полу лежало то, что прежде было молодой и красивой девушкой, а теперь превратилось в нечто невообразимое, безжалостно исполосованное ножом так, что не осталось ни одного живого клочка кожи. Марина лежала, как-то неестественно скорчившись, а вокруг нее расползлась черная лужа крови. Только теперь я поняла, откуда взялся этот нестерпимый запах.
Я пошатнулась и сделала шаг назад. Зажав рот руками, я обессиленно прислонилась спиной к дверному косяку. Я уловила слабое движение лежавшего на полу тела. Марина тихо захрипела, из ее горла рвались глухие булькающие звуки. Она была еще жива.
Я хотела подойти к ней, но ноги стали ватными. Хотела вымолвить хоть слово, но комок тошноты мешал говорить. Наконец я заставила себя приблизиться к Марине и тут же как подкошенная упала на колени.
Девушка приподняла тяжелые веки. Ее обезумевший от боли взгляд долго блуждал по комнате, прежде чем сфокусировался на мне.
— Таня…
— Кто это сделал?
— Не говори ничего, просто выслушай. — Каждое слово давалось Марине с большим трудом. Прежде чем начать новую фразу, она собиралась с силами. — Таня, это мы убили Люду — я и он. Он сказал, чтобы я подсыпала снотворного, остальное он сделает сам. И он сделал. Теперь он решил убить и меня, потому что испугался… что я все расскажу тебе.
— Кто? Кто он? Это Исаев?
Я видела, как жизнь уходит из Марины. С каждой капелькой крови, с каждым словом, с каждым едва уловимым движением. Словно в считаные секунды вода превратилась в лед, остекленели ее зрачки. И теперь это оцепенение все дальше и дальше раскидывало свои смертельные щупальца. Еще немного, и живой человек превратится в труп.
— Марина, скажи, это — Исаев? Он убийца? Он? — Я не замечала, что мой голос уже сорвался на крик.
— Нет…
— А кто? Назови мне его имя?
Марина приподнялась, приоткрыла посиневшие губы и замерла. Смерть полностью завладела ею.
Я не помню, как поднялась и вышла из комнаты, как поймала машину и добралась домой. Все напрочь стерлось из моей памяти. Помню только, как в мозгу отчаянно билась и рвалась единственная мысль: «Я не успела, я опоздала. Это я во всем виновата. Если бы я приехала раньше, Марина была бы жива». Оказавшись в своей квартире, я, не раздеваясь, рухнула на кровать и тут же уснула. Кажется, во сне меня преследовало навязчивое чувство вины перед Мариной, с ним же я и проснулась.
Дотянувшись до столика, я взяла пачку сигарет и закурила. По комнате поплыли сизые колечки
