— Там Нат! — Сетен махнул рукой в сторону пролома, сквозь который в клубах оседающего дыма и пыли теперь было видно часть долины.
— Я сбегаю! — тут же ответил Тиамарто, выискивая глазами хоть какого-нибудь диппа.
— Сбегай! — наказал ему Паском, колдовавший над бесчувственным Алом. — Беги, мальчик, поскорее. У ворот было еще как минимум два свободных диппа — возьми уцелевшего, принеси волка! Фирэ!
— Да, господин Паском!
— Дестабилизация!
И древний кулаптр указал им с Афелеаной на подлетевшую к городу орэмашину врагов.
В это время дипп Тиамарто, вскочив, побежал по упавшим при крушении искалеченным воротам к тому месту, где бросил свою бестию, проснувшись в городе.
Фирэ мгновенно нырнул в состояние «алеертэо», привычно нащупывая оттуда экипаж «винта». Сетен отвернулся. Вот так мальчишку и науськивали несколько лет — не лечить, а уничтожать…
Войско Саткрона неотвратимо приближалось к городу. Теперь, когда стена почти сметена, защиты не осталось. И сил…
— Ишвар! Стоять! — железной рукой экономист ухватил за шиворот бегущего мимо Ишвара.
— У меня поручение!
— Выполнишь — и беги в город. Сразу!
— Понял!
— Отыщи там атме Танрэй! Понял?
— Понял!
— Волоки ее сюда!
— Понял!
Дикарь развернулся и побежал дальше.
И тут раздались вопли ужаса.
По руинам стены в город лезло очень знакомое по виду чудовище — гигантский крылатый человекоящер, побочный эффект вхождения кулаптра в систему «Мертвец». Это был кто-то из целителей Саткрона в мороке. Значит, они уже принимают крайние меры…
Увидев Тессетена, монстр тут же выпустил в него смертоносный заряд. Экономист закрылся — скорее по привычке, чем рассчитывая со своими жалкими силенками спастись от полноценной волны. И вдруг удар рассыпался о преграду. Сетен заморгал, ящер — тоже.
«
«
Оставив бесплодные попытки оживить Ала, Паском распрямился и ударил чудовище в ответ, да так, что вражеский кулаптр, словив волну и потеряв морок, с воем закувыркался в каменистый ров. Первая же встреча с выпиравшим из скалы булыжником оборвала его крик.
Тут между дозорными башнями показался дипп Тиамарто. На руках тот волок Ната. Добежав, побитый «кадавр» с застрявшим в черепе топориком бросил у ног Ала труп волка и замертво рухнул сам, позволяя наконец проснуться молодому целителю.
— Афелеана! Сетен! Фирэ! Тиамарто! — поименно позвал всех Паском.
Тяжело ступая на загипсованную ногу, Тессетен захромал вслед за остальными.
— Давайте все вместе, — шепнул древний кулаптр.
И ветер унес прочь слова напева для призывания заблудшей души…
«
Веки Ала задрожали, глаза распахнулись.
Вместо черных зрачков в небо смотрели серые, с карими точками. Непрозрачные. Волчьи.
Кажется, удача совсем переметнулась на сторону Саткрона, пусть даже теперь он остался без единой орэмашины и трети своего войска. Его гвардейцы смяли передовое сопротивление горожан и уже почти прорвались к руинам городской стены.
Саткрон успел заметить гибель самого сильного кулаптра своей армии. Выйдя из состояния нежити, тот попытался сдуру взять нахрапом участок упавшей стены. У него это почти получилось: сбитые с толку защитники города заметили его лишь тогда когда он выпустил ментальную волну смерти в проклятого аринорца. Однако тому чудом удалось уцелеть, а парню прилетело в ответ от самого Паскома. В следующей жизни глупцу будет чем гордиться. Если вспомнит.
И вот со всех сторон на отряды начали налетать быстрые, словно погибель, кулаптры горожан. В отчаянной попытке отбить атаку, те обрекали себя на страшное испытание, входя в систему «Мертвец». Им ничего не оставалось, как противопоставить свою нежить нежити Саткрона. При виде них артиллеристы бросали орудия и в ужасе мчались прочь: вряд ли было зрелище страшнее, чем мертвец, который движется и убивает. Ни пули, ни сталь клинков не пугали гвардейцев, а вот такого они не могли перенести и утрачивали остатки разума.
Саткрон помчал к флангу, где командовал Дрэян.
— Атме Тессетен!
Высунувшийся по пояс в пролом обрушенной стены, Сетен повернул к Ишвару окровавленное лицо, и тот отшатнулся.
— Вы ранены?
— Нет, Атембизе, — Сетен торопливо мазнул ладонью по щеке. — А может, да… Где она?
Смущаясь, дикарь забормотал что-то о встреченной им на улице атме Юони.
— Причем тут Юони? — рявкнул экономист. — Веди Танрэй, идиот!
— Она не может, атме! Она рожает.
Они в непонимании уставились друг на друга. Тут глаза Тессетена стали темнеть, и странным, почти женским голосом он вымолвил:
— Нашла время… Пропади оно всё пропадом… Слушай, дикарь! Хоть на руках, хоть в машине, хоть в повозке, но тащи ее сюда. Понял?
— Да, атме, понял, — отпрянув, закивал Ишвар.
— Оставишь ее не дальше отсюда, чем вон та башня! Ясно?
— Да!
— Всё, пошел! Вернешься снова один — застрелю!
И Сетен перезарядил свой атмоэрто.
В отряде Дрэяна царила неразбериха, а сам бывший дружок во весь опор гнал свою гайну к упавшему мосту.
— Ах ты гад!
Саткрон понял намерение предателя: очнулся, значит! К братишке захотел, перебежчик!
— Ну, пшла! — он толкнул свою гайну пятками, но та, храпя, стала пятиться.
На пути у них вырос кулаптр Тиамарто. Белесые глаза мертвеца смотрели в вечность, и одним взмахом аллийского меча он прикончил саткроновского скакуна. Падая, габ-шостер понял, что пришел его последний час и уже попрощался было с жизнью — мертвецы не ведают пощады! — как вдруг из-за той же огромной глыбы, из-за которой возник Тиамарто, выпрыгнул мертвый целитель-союзник. Нежить сцепилась в безумной схватке. Воспользовавшись нежданной удачей, Саткрон ринулся за Дрэяном, который, спешившись, уже подбегал к мосту.
— Стой, Дрэян! Стой, гад!
В грохоте боя тот, конечно, ничего не услышал.
Откуда ни возьмись, налетел порыв ураганного ветра, точно само небо выпустило последний вздох умирающей планеты. Саткрона отбросило навзничь и пребольно протащило спиной по щебню, а Дрэяна
