светилось откровенное «хочу». Одна из них с намеком облизнула пухлые губы, другая неосознанно провела пальцем по ложбинке между загорелыми грудями, которые теперь так соблазнительно обрисовывало легкое платье.
Ноиро, который мог бы поклясться, что минуту назад внешний вид девиц выдавал в ней таких же занудных книголюбок, как сестричка Веги, шарахнулся в сторону и, прибавив шаг, почти добежал до входа в издательство.
«Мир рехнулся!» — понял он, пожираемый по дороге на свой этаж взглядами коллег женского пола.
В Кемлине давно уже не считалось зазорным в открытую проявлять интерес как мужчине к женщине, так и наоборот. Но всему ведь существовал предел! С подобной пылкостью не таращились друг на друга даже актеры в эротических постановках: этот взгляд невозможно подделать даже за большой гонорар. Ноиро проверил и обнаружил, что смотрят так только на него, другие мужчины вниманием со стороны женской публики были обойдены, и объяснений внезапной «ноиромании» пока не было.
В редакционном кабинете находились только мэтр Сабати и журналист полосы происшествий Дайнио в своей неизменной вязаной шапочке набекрень. Оба они коротко взглянули на Ноиро, ответив на его приветствие, и снова углубились каждый в свое занятие.
Молодой человек перевел дух. Может, мама по ошибке купила какое-нибудь не такое мыло, а там оказались ароматизаторы с афродизиаками, и сегодня, моясь под душем, он сам себя сделал столь «неотразимым»? Однако тут тоже не срасталось: ну, хорошо, пусть в отношении встреченных пешеходок это работало, но как могла учуять запах деловая дама за рулем?! А буфетчица за стеклянной перегородкой? А только что выскочившая из лифта прехорошенькая рекламщица, на которую Ноиро положил глаз с первого взгляда и которая до сегодняшнего дня никак не реагировала на его знаки внимания?
Вспомнив о ней, журналист снова поиграл бровями. А что? Чем бы это ни было — неплохой шанс! Надо будет завернуть в рекламный отдел и позвать ее на обед в…
Стоило ему лишь краем сознания зацепить тему секса, на душе стало муторно и все мысли в этом направлении испуганно отхлынули. Да-а-а… дела…
Ноиро спрятался за своим э-пи и стал допечатывать вчерашнюю статью. За этим занятием все постороннее вылетело из головы живо и бескопромиссно.
— Ноиро?! — восторженно выкрикнул женский голос.
Журналист заметно вздрогнул. Это вернулась в кабинет отлучавшаяся Пепти Иссет. Глаза ее алчно горели, сама она странно дышала и все время как-то неприлично облизывалась.
— Эй-эй-эй! — пробормотал он, отгораживаясь от сотрудницы папкой с годовой подшивкой журнала. — Пепти, очнись! Ты не в ювелирной лавке, а я не браслет с изумрудами! Что случилось?
Спортобозревательница на секунду пришла в себя и с придыханием сообщила, что еще с утра в редакцию звонила Окити Нэтерс, секретарша мэтра Гэгэуса, и просила Сотиса зайти на седьмой этаж. Ноиро с облегчением и удвоенным рвением кинулся выполнять, шарахаясь от встречных женщин. Когда перед поворотом на лестницу они нос к носу столкнулись с госпожой Альти Ха-Ар, дамой весьма преклонных лет, числившейся помощницей старика Сабати, Ноиро и подавно припустил со всех ног, провожаемый пылким взглядом седой особы. «И эта туда же! — мысленно простонал журналист. — Мир определенно катится в бездну к Протонию!»
Шеф был чем-то раздражен. Показав Ноиро сесть, он еще долго ругался с кем-то по телефону, попутно промакивая толстый загривок носовым платком.
— А? А! — оставив наконец в покое трубку, Гэгэус в первый момент взглянул на Ноиро так, словно забыл, зачем тот здесь. — Угу, это вы. В общем, вылетаете завтра, с самого утра, с группой археологов. Их главного, профессора, Протоний их всех покарай, ученых этих, зовут Йваром Ладом.
Журналист молча внимал. Уж лучше сидеть перед рычащим и кидающим молнии Гэгэусом, чем возле сексуально озабоченных сотрудниц!
— Вот здесь билет, командировочные. Если понадобится снаряжение…
— Нет, у меня все лежит с прошлых поездок.
— Тем лучше. За камерой, фотоаппаратурой зайдите на пятый этаж в студию, передайте мою записку Асо Курасу и внимательно проверьте, что он вам подсунет. Я не шучу. Э-э-э… Сотис!
— Да, мэтр?
— С вами сегодня все в порядке?
— Да. А что не так?
— Вас как будто чем-то хлопнули по темени…
Ближе к вечеру женщины наконец-то перестали таращить на него глаза, а у него прекратилась депрессия, накатывавшая каждый раз при мыслях о том, что неплохо было бы подойти и предложить встречу той рекламщице. Все изменилось с точностью до наоборот, все встало на свои места, и девушка из рекламного, которая вновь повстречалась ему в коридоре, обратила на него не больше внимания, чем на пустое место. Как обычно. Однако Ноиро не стал жалеть об упущенном шансе: в симпатиях под гипнозом он не нуждался. А тут явно был какой-то гипноз.
И вдруг журналиста озарило. Ну как же он сразу не догадался! Радуга! То, что он пережил в «третьем» состоянии, наложило на него невидимый, но ощутимый для противоположного пола отпечаток! Все было так просто…
Агиз был когда-то головокружительно красив! Ученые говорили, что не всегда он представлял собой пустыню, пристанище змей и злых насекомых. Много тысячелетий назад оазисов в нем было не счесть, а вместо пустыни простиралась зеленая саванна. Но, увы, канули те времена.
От Заречного Кийара остались лишь руины древних построек Тайного города. Об этом месте и по сей день ходило множество разнотолков.
Самолет развернулся, качнув крылом, пустыня нырнула вкось, ушла из иллюминатора, и Ноиро зевнул. Взлетели хорошо, теперь бы так же и приземлиться… Но путь долгий, очень долгий: Рельвадо находится в другом полушарии планеты. Радует то, что сейчас они летят в теплые края, а не на Полюс.
Уши закладывало от гула двигателей почти так же, как во время перехода в «третье» состояние. Но если там вскоре наступала блаженная тишина, то здесь слушать монотонную музыку небесного странника придется много часов.
Они встретились с археологами в аэропорте. Грязное, захламленное здание аэровокзала, едва взошло солнце, стало плавиться от жары. Конечно, почетных иностранцев принимают в другом месте, и там отстроено все на славу. Оттуда ходил легкий голубой экспресс — он вез приезжих прямо на курорт, к долгожданному морю.
Ноиро первым узнал Йвара Лада — он нашел его фотографию во Всеобщей Сети и хорошо запомнил сухопарого брюнета с аккуратно подстриженными усиками и цепким взглядом. В реальности Йвар оказался старше, чем на снимке: видимо, изображение было многолетней давности. Зато усы остались прежними!
С Ладом летело еще девятнадцать археологов — студентов, аспирантов и несколько вполне состоявшихся ученых. У Ноиро сразу же сложились дружеские отношения с одним из помощников профессора — Кливом Матиусом, тридцатилетним невысоким крепышом с такими же, как у журналиста, светлыми волосами.
И только после регистрации Ноиро понял, что одним из девятнадцати участников группы Лада была женщина. Она вылезла из уголочка, где скромно дремала до самого объявления посадки, и оказалась каким-то чудищем. На ней был бесформенный грязно-серый комбинезон мужского покроя, под которым, похоже, она скрывала не менее безобразную фигуру. Голову ее закрывала громадная кепка с выцветшим верхом и длиннющим козырьком, а половину лица — стрекозьи черные очки, из-под которых некрасиво выглядывала только маленькая запятая носа. Рассматривать ее подробнее Ноиро не стал, хватило увиденного. Компенсацией за сэкономленные внешние данные была чрезвычайная выносливость. Она сама тащила на плечах необъятный и тяжеленный рюкзак, наотрез отказавшись от предложенной Матиусом помощи.
— Вот упрямая! — пробормотал тот, подсаживая коллегу на первую ступеньку трапа. —
