из дома. Надо будет сегодня еще полный отчет по законченному делу составить и счет оформить. Ну да ладно, это все потом, сначала в больницу, к Андрею. Что там этот мальчик-с-пальчик говорил, посещения с пяти до семи вечера? Ага, как же! Вот сейчас все брошу, сяду и буду ждать пяти часов. Знаю я наши больницы. Мало ли, что они там у себя на вывесках пишут, кому надо — тот прорвется.
То, что порядки в этих богоугодных заведениях изменились со времени моего последнего посещения, оказалось для меня полной неожиданностью. Нет, внутрь я попала без проблем. То, что парадная дверь и запасной выход были заперты, меня, естественно, не остановило. Немного наблюдательности и — вот она, обшарпанная дверца. Из нее только что выпорхнула санитарочка и побежала к административному корпусу, а дверь осталась приоткрытой. Я накинула на плечи белый халат, предусмотрительно захваченный из дома, и с деловым видом вошла в больничный коридорчик. А вот на лестнице начались новости: двое парней в камуфляже загородили мне дорогу и очень вежливо поинтересовались: куда это я в неприемные часы направляюсь? Надо же, до чего, оказывается, дисциплина в наших больницах дошла!
Меня это, конечно, тоже не остановило, это охранникам слабо. Но сам факт их присутствия произвел впечатление. Короче, под пристальными взглядами сих дюжих молодцов я слегка притормозила и не менее вежливо доложила, что у меня назначена встреча с лечащим врачом моего мужа, в хирургическом отделении. После чего, озабоченно нахмурившись, деловитым кивком позволила им продолжать нести службу, а сама удалилась в сторону хирургии.
После консультации с пожилой нянечкой, меланхолично возившей белоснежной тряпкой по идеально чистому подоконнику (старой закалки человек, ее часы посещения не волновали), я нашла Андрея в крохотной одноместной палате с табличкой «Изолятор». Оказывается, иногда Ярославцев способен и на разумные поступки, настоял на отдельном номере. Правильно, большая компания Мельникову сейчас ни к чему. Только вот не мешало бы охрану возле палаты выставить. Кто их знает, бандитов этих стрелявших или их нанимателей? Что еще им в голову взбредет, когда узнают, что капитан милиции Мельников жив и в больнице лежит, раны залечивает? Те двое в камуфляже, на лестнице, — не охрана, так, видимость одна, вон как я их легко обвела вокруг пальца. Омоновца бы у двери Андрея посадить для спокойствия. Да только кто ж его даст, стража круглосуточного. Людей и так не хватает. А все бедность наша…
Я на цыпочках вошла в палату и осторожно прикрыла за собой дверь. Выложила из сумки четыре коробочки сока папайи. Маленьких, двухсотграммовых, с дырочками, запаянными фольгой, и трубочками сбоку, чтобы можно было пить, не наливая в стакан. Что Андрею из еды можно, а что нельзя, по ходу дела выясним, но сок — это всегда полезно. Почему вот только он так любит сок именно этой чертовой папайи, которого нигде не найдешь? Полгорода исколесила, пока купила. Можно подумать, детство Мельникова прошло в тропиках Африки.
А Андрей спал. Не знаю, что это было — действие наркоза или тот самый сон, который лучшее лекарство. Будить его я в любом случае не собиралась. Просто сидела на стуле и смотрела с нежностью на этого двухметрового верзилу, с которым столько лет вместе проработали, столько раз смертельно ругались, столько раз выручали друг друга, что упаси бог мне теперь его потерять… Лицо очень бледное, все-таки крови много потерял, но с простыней, как пишут в душещипательных романах, не сливается, уж очень щетина заметная.
Я слегка улыбнулась: а что, Мельникову эта легкая небритость даже идет, оказывается. Придает некий шарм. Попробовала мысленно примерить ему бороду — тоже очень неплохо. Ладно, посидела, полюбовалась, и хватит, хорошего понемножку. Надо бы, конечно, у него кое-что выяснить, но не будить же из-за этого. Все равно с врачом поговорить надо, узнать прогноз на будущее.
Лечащий врач Мельникова, немолодой худой мужчина с непропорционально крупными кистями рук, очень удивился, когда меня увидел. У них что, действительно соблюдаются часы посещений? Никогда не думала, что доживу до таких чудес! Но на вопросы мои Сергей Николаевич — судя по этикетке, болтавшейся на нагрудном кармашке халата, его звали именно так — ответил очень любезно и подробно. Состояние Андрея никаких опасений не вызывало, и доктор заверил меня, что крепкий организм Мельникова с ранением справится без проблем. Что же касается того, когда можно с ним побеседовать, то, подумав немного, предположил, что Андрей будет доступен для общения уже сегодня вечером. «С пяти до семи», — деликатно намекнул мне хирург. И, разумеется, ненадолго, поскольку пациент еще очень слаб.
Искренне поблагодарив милейшего Сергея Николаевича, я покинула больницу, причем искать потайную дверцу уже не пришлось. Крепкие молодые люди в камуфляже проводили неурочную посетительницу от лестницы до парадной двери — отперли ее персонально для меня — и очень любезно выставили вон.
Ну что ж, значит, до пяти я совершенно свободна. Вернувшись домой, я позвонила Самойлову и рассказала о своем налете на больницу. Мы немного посмеялись и поехидничали по этому поводу, потом договорились встретиться в пять у Андрея.
— Мне тут дела надо закончить, так что за тобой в управление заезжать не буду, — предупредила я.
— А то мы без тебя дороги не найдем. В конце концов, если мы с Венькой и задержимся, найдешь о чем с Мельниковым поговорить.
— Что, Ярославцев с тобой приедет? — никакой радости от этой новости я не испытывала.
— Тань, он работает с нами, в группе Мельникова, — напомнил Витя. — Привыкай. И потом, он вовсе не плохой парень, занудный, конечно, немного, но работник надежный и человек порядочный. Просто знакомство у вас вышло… неудачное. Он тебе еще понравится.
— Я от него уже в экстазе. — Никакого желания заводить нежную дружбу с Венькой Ярославцевым у меня не было. И если интуиция меня не обманывает, моя неприязнь была взаимной. — Ладно, раз обо всем договорились, хватит отвлекать меня разговорами про молодых и талантливых, у меня дел полно.
Витя хихикнул и повесил трубку. Я тщательно подвела итоги по так счастливо закончившемуся «разводному» делу и только успела все подсчитать и выписать счет, как явилась моя клиентка.
Эта крашенная под натуральную блондинку свиристелка молчать совершенно не умела. Она подробно рассказала мне про то, что от сервиза остались только две тарелки, совершенно непонятным образом уцелевшие, и соусник, который стоял на другой полке и про который поэтому забыли, про безуспешные поиски подходящей шубы, про манто из голубой норки, на коем в конце концов примирившиеся супруги остановились, про ювелирный магазин: вот она — брошечка с алмазиком. «Все равно уже настроились на определенную сумму, а манто — это ведь далеко не шуба, правда?» Естественно, я согласилась: манто действительно не шуба, тут не поспоришь.
Не переставая щебетать, дамочка лихо расплатилась новенькими купюрами, еше раз заверила, что мой телефон теперь на почетном месте в блокнотах всех ее подруг, чмокнула меня в щеку от избытка чувств и упорхнула.
Закрыв за ней дверь, я посмотрела на часы — слава богу, есть время выпить кофе. После общения со столь экспансивной клиенткой это просто необходимо. Кофе, правда, понадобилось две чашки, но они подействовали — звон в ушах прекратился.
Снова взяла в руки мешочек с магическими костями, высыпала кубики на ладонь. Какой же вопрос я хочу задать? Прикрыла глаза, расслабилась… Про состояние Андрея? Нет, на его счет доктор меня успокоил, а вечером сама все увижу. Лучше всего было бы спросить: «Кто стрелял в Мельникова?» Но увы, книга толкований — не адресный справочник деятелей преступного мира. Ответ-то я получу, но вряд ли смогу понять. Сумею ли раскрутить это дело? Сама знаю, что не успокоюсь, пока не найду подонков, значит, сумею. Ха, так я и позволила всякой шантрапе моих товарищей отстреливать! Найду, никуда не денутся. Тем более не одна, а как в старые времена — командой. Витька Самойлов, несмотря на свою незатейливую мордашку — домовенка Кузю из мультфильма не иначе как с него рисовали, — очень неглупый и опытный оперативник. И удачливый, что тоже не мало. Да и Андрей как оклемается, подключится к работе. Из больницы он, конечно, не скоро выберется, но думать-то он и там в состоянии. Ярославцев только этот…
Стоп, куда-то не в ту сторону мысли поплыли. Пошли с начала: что я хочу узнать? Может, это и спросить? Даже интересно, какой ответ получится.
Я открыла глаза и взглянула на часы. О, как время летит, пора в больницу. Халат в машине лежит, пусть там и остается — теперь он мне постоянно нужен будет. Похлопала себя по карманам, все, что нужно, с собой, можно ехать. А кости потом брошу, вечером, когда вернусь.
