была с Ленкой Маврушкиной, и к нам подошли два парня. Один весь в цепях и сотовых телефонах — это и был сын Пальцева Саша, он подвалил к Ленке. А Аркаша, — Катя снова возвела очи к плафону, — стал ухаживать за мной. Ты знаешь, мы с первых же слов почувствовали, что знаем друг друга всю жизнь. Мы пробыли вместе до утра. Ну не надо так смотреть! Мы только танцевали, веселились, смеялись. И этот Сашка Пальцев, ты представляешь, такой хороший парень. Только немножко странный. Но я общалась только с Аркадием. Он Сашкин охранник, но они друзья. Нет, ты себе не представляешь, до чего он похож на Бандераса!
— Боже, Клюшкина, вечно ты себе выискиваешь экземпляры! — Я была прямо-таки в замешательстве от услышанного. — Ну кого ты опять себе нашла?! С кем связалась?!
Кате наконец удалось упрятать пиццу в духовку, и она продолжила свою историю:
— Я не знаю, как тебе объяснить. Я понимаю, что все это так невероятно, но мы провели всего одну ночь… Без всяких там приставаний, только танцевали. Мы просто не могли наговориться. Он мне рассказывал, как воевал в Афгане и Югославии, потом его взял сам Пальцев охранять сына. Саша Пальцев — управляющий огромным автосалоном на Соколовой горе. Аркаша все-все про них рассказал. Он живет у Пальцевых, в коттедже, вместе со сторожем. Вся семейка купается в золоте, а Аркаше платят мало. Чем богаче люди, тем скупее… Он хотел от них уйти, но они его не пускают. Да и где он устроится, у него в Тарасове никого нет. Он из Норильска.
Перед моим взором предстал этот казанский сирота с внешностью горячего испанского мачо, живущий в дворницкой, и я предположила:
— Он либо контуженный в Афгане, либо врет! Как же можно верить первому встречному парню на дискотеке! Ты же взрослая девушка, Катя! Даже если он не врет, что это за знакомый такой, прости господи! Телохранитель сына Пальцева! Он же от этого сынка отойти не может.
— У него один выходной в неделю, как раз сегодня. Его подменяет телохранитель мамаши Пальцевой. Поэтому сейчас он, как освободится, заедет за мной, и мы куда-то поедем.
Катька начала нервно поправлять прическу. Что-то не нравилась мне эта история. Не нравилась она мне главным образом не из-за особенностей военной биографии таинственного Аркашки, а из-за его работы и места жительства. Уж слишком богатой и влиятельной была эта семейка. Пальцев самый крупный воротила в Тарасове. Хозяин нефти. По слухам, связан с тарасовским губернатором. По своему личному выстраданному опыту знаю, что от таких семеек не стоит ждать ничего хорошего. А уж таким доверчивым и романтичным девушкам, вроде Кати Клюшкиной, следовало бы держаться подальше даже от их дворника. Хотя будем надеяться, что этот генерал песчаных карьеров из Норильска либо забудет до сегодняшнего дня девушку с дискотеки, либо вместо своего законного выходного дня будет опять стеречь дорогостоящее тело сына Пальцева.
— Послушай, Кать, ну а что за тип этот Саша?!
— Саша вполне симпатичный. Ленка, конечно, хотела с ним познакомиться поближе, но ему, по- моему, ничего на фиг не надо. Аркаша говорит, что у него за глаза кличка Минус. У него на лице пустыня. Минус. Но он такой воспитанный, вежливый. И оба никогда не были женаты.
Самая большая мечта Кати — просто выйти замуж. Ее, конечно, устроил бы и кто-нибудь попроще. Но подвернулся телохранитель. Она не виновата.
Пицца была обольстительна, и мы быстро покончили с нею.
— Что я тебе могу сказать, Катерина. — Я вытерла губы салфеткой. — Если бы ты меня послушалась, я бы тебе посоветовала: не ходи, а так как ты все равно меня не послушаешь, то просто будь осторожна. И внимательна. Вообще, ваши отношения могут обрести какой-то смысл только в том случае, если он уйдет из этого семейства.
— А он и собирается, — утвердительно замотала кудлатой головой Катя. Она говорила об этом Аркаше с такой святой верой во взгляде, с какой, наверное, евреи смотрели на Моисея, выводящего их из Египта. — Ой, Танюша, я знаю, что ты не очень любишь это делать при посторонних, но ты не могла бы раскинуть свои фишки?
— Какие еще фишки?
Не люблю я этого, честное слово. Мои магические кости — это таинственная нить, связующая меня с будущим. Они разговаривают только с тем, кто умеет их услышать. И вообще, я не гадалка и не экстрасенс.
— Ну пожалуйста, Таня. Посмотри, что у меня будет дальше? Сама говоришь: будь осторожней!
Да, конечно, не нравилось мне это ее знакомство. В лучшем случае оно могло закончиться очередным любовным разочарованием. В худшем же… да, при своей работе я уже привыкла подозревать всех и вся.
А вдруг этот душевный охранник и есть тот самый ее суженый. И под его жлобской оболочкой скрывается сердце теленка. Но дело не в охраннике, а в его хозяевах. Нечего Катьке там делать. И я полезла за своим мешочком с тремя заветными кубиками. Затем, сев поближе к Катьке, чтобы ощутить на себе ее ауру, постаралась сконцентрироваться, мысленно формулируя вопрос: «Чего можно ожидать от связи Катьки с этим человеком?»
Кости выдали сочетание: 13+30+2.
— Это означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. «Никогда ни к чему не предъявляйте претензий: ни к прошлому, ни к судьбе, ни к людям, ни к богу», — объявила я.
— Чепуха какая-то. Что за неблаговидные поступки? Претензии какие-то? Ничего не понимаю.
Да, голубушка. Все-таки мои кости разговаривают только с тем, кто способен их услышать. Из сочетания цифр можно было сделать вывод, что связь Катерины с этим Аркашей приведет к тому, что ей захочется предъявить претензии к судьбе. И боже упаси ее от неблаговидных поступков этого семейства.
За окном раздался короткий гудок. Катя будто ужаленная кинулась к выходящему на улицу окну, затем к двери — надевать туфли. Уже в дверях она взглянула на меня бешеными глазами:
— Татьяна, извини. Лечу! Ты только захлопни потом дверь.
И Катька метеором вылетела из квартиры.
— Будь внимательна! — крикнула я ей вдогонку, но двери лифта уже сомкнулись.
За окном у подъезда я увидела новенькую серебристую «Ауди», куда быстрым аллюром заскочила Катя, с треском захлопнула дверцу, и машина, взвизгнув, сорвалась с места, оставляя за собой клубы пыли. Разглядеть ее номера с высоты восьмого этажа было невозможно.
Зная строгий и деспотичный характер Катькиной мамы, я решила помыть посуду. И надо было тоже смываться, пока не появилась эта самая мама, которой пришлось бы долго объяснять, куда умотала Катя и что я тут делаю. Активная общественница, строго блюдущая мораль дочери, была бы не очень довольна ее новым знакомым. Попутно досталось бы и мне. Моя таинственная профессия, дорогие вещи и машина вызывали у мамы Катьки всевозможные подозрения. По-моему, она не верила в мою законную детективную деятельность, считая меня, наверное, ночной бабочкой. Что и являлось предметом ее ожесточенных споров с дочерью.
В общем, вечер с подругой не очень удался. Я-то планировала отдохнуть в процессе долгих и неспешных разговоров о жизни, о любви (в самом общем смысле), наконец, о моде. А вместо этого пришлось покидать ее квартиру в одиночестве, унося с собой некоторое чувство тревоги.
Хватит с меня на сегодня благотворительных акций! Даешь людям дельные советы: не пей эту водичку, козленочком станешь. А они в эту водичку с головой плюхаются! Все, снимаю с себя полномочия подруги-наставницы. Я не мать Тереза. Пожалуй, лучше проведу этот вечер в казино «Прага».
Вечер в казино плавно перешел в ночь, и когда я уже на рассвете, как говорится, уставшая, но довольная, ковыряла ключом пуленепробиваемую дверь своей квартиры, в моей сумочке лежало на двести долларов больше. Благодаря знакомому крупье Диме, которого я когда-то вытащила из крупной передряги, я теперь неизменно оставалась пусть в небольшом, но выигрыше. А уж те, с кем я делаю ставки, от этого не обеднеют — это точно.
Наконец я достигла кровати и рухнула в нее. И пока я не погрузилась в черный сплошной сон без сновидений, последней мыслью мелькнуло: «Нехорошее все-таки сочетание выпало на костях. Что там сейчас с ней делается?»
