входа. В том, что в этом здании есть еще и черный ход, я нисколько не сомневалась. Надо будет попытаться отыскать его при случае — может пригодиться.
Я опрометью кинулась к двери и рывком дернула ее на себя. Она подалась с какой-то неожиданной легкостью. Распахнув дверь, я влетела внутрь. Там было темно. Дверь за моей спиной медленно и бесшумно закрылась. Я очутилась в кромешной темноте, не нарушаемой никакими звуками.
Так, надо немного осмотреться. Я вытащила из сумки фонарик и, направив его в пол, включила. Поскольку окон поблизости не было, я могла надеяться, что луч света не засекут, по крайней мере сразу. Осторожно водя фонариком по стенам и полу, я обнаружила, что нахожусь в маленьком помещении, примерно два на два метра размером. Вероятно, это был коридор или прихожая. Я пошарила фонариком по стене сбоку от себя и увидела еще одну дверь. Вот она-то, очевидно, и вела непосредственно в само здание.
Так, надо пройти тихонько по предбаннику до двери и открыть ее. А что, если там за дверью сидит еще один охранник, тот самый, с которым те двое выходили на связь? Что тогда? Зайду, вежливо извинюсь, мол, заблудилась, извините, уже ухожу.
Нет, такое развитие событий меня вовсе не устраивало. Но ведь так может случиться. Тогда останется только одно: пользуясь преимуществом внезапности, я нанесу охраннику пару-тройку хороших ударов — накануне как раз отработала парочку — и выведу из строя хотя бы ненадолго. А там видно будет.
Итак, я уже стояла перед входом, приготовившись ко всему. Нащупав в темноте ручку и отключив фонарик, я осторожно потянула дверь на себя. Никак. Дернула посильнее. Внутри двери что-то тихонько хрустнуло, и я почувствовала, как она стала открываться. Только бы не заскрипела. Но у господина Сарафанова, как у хорошего хозяина, все в хозяйстве было в отличном состоянии. Ничего не скрипело и не трещало. И это было мне на руку.
Открыв дверь, я оказалась в полутемном длинном коридоре, в который выходило множество дверей. Откуда-то доносилось мерное и такое по-домашнему приятное тиканье часов. Больше никакие звуки не нарушали ночную тишину в здании общества ветеранов Афганистана.
Осторожно ступая мягкими подошвами своих тапочек, я двигалась вдоль коридора. Первый этаж меня мало интересовал. Вероятнее всего, здесь были всякие приемные, кабинеты, отделы и тому подобное. А значит, здесь ловить нечего. Мне нужно было найти кабинет самого Сарафанова. Если в этом особняке и были интересующие меня сведения, то находились они, с большей долей вероятности, в кабинете босса.
Только где искать этот кабинет? В том, что на его двери имеется табличка с именем владельца, я нисколько не сомневалась, только вот светиться, в прямом и переносном смысле, мне было ни к чему. Не могу же я разгуливать по этажам, освещая каждую дверь до тех пор, пока не найду нужную. Чем быстрее отыщется кабинет Сарафанова, тем лучше для меня.
Поднявшись на второй этаж, я осмотрелась. Он был таким же по планировке, как и первый: ряды дверей по правую и левую стороны коридора. Осветив ближайшую дверь, я прочитала висевшую на ней табличку: «Архив». А что, неплохо, это мне пригодится. Я подергала ручку. Закрыто. Ну естественно, никто не стал бы держать двери нараспашку в ожидании того, что придет частный детектив Татьяна Иванова, начнет лазить по кабинетам и ей понадобится заглянуть в архив.
Но это не беда. У меня в арсенале имеется целый набор всевозможных отмычек, которые не раз помогали преодолеть не одну преграду в виде запертой двери. Я осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, вытащила связку железяк из сумки и, взяв первую подвернувшуюся, попыталась открыть замок. Оказалось, что замок был на удивление простой конструкции, но отмычка не подошла. Я перепробовала четыре или пять отмычек, прежде чем мне удалось подобрать подходящую. Но в конце концов замок сдался на милость победителя, то есть на мою милость. Внутри механизма что-то тихонько лязгнуло, и я почувствовала, что дверь открылась. Оставалось только надеяться, что архив не оборудован сигнализацией. Правда, если судить по замку, это маловероятно.
Но тем не менее, войдя внутрь, я первым делом осмотрела стену около двери. Никаких признаков сигнализации не было видно. Я осторожно прошла внутрь комнаты, которая оказалась довольно просторной и почти пустой. В углу возле окна я заметила стол и несколько стульев, а у стены стоял довольно громоздкий сейф. Вернее, это был какой-то большой железный ящик с массивным замком, который даже и сейфом-то назвать можно было с натяжкой. Похожие несгораемые шкафы — так, кажется, они называются — в большом количестве имеются в милиции, я видела у Кири. Вероятно, в этом самом ящике и хранились все данные на членов общества ветеранов.
На окнах были установлены светонепроницаемые занавески, и этот факт меня очень обрадовал. Устроившись поудобнее возле шкафа, я принялась за дело. Открыть бы его побыстрее… Но громадный замок не обещал легкой работы. А время поджимало. Не могла же я сидеть здесь до утра. Охранники, бродящие вокруг здания, рано или поздно могут подняться сюда, а могут и снаружи заметить свет от моего фонарика, пробивающийся сквозь плотную пелену гардин.
Взяв универсальную отмычку, я попыталась отомкнуть допотопный замок сейфа. Не тут-то было. Выпустили его в каком-то одна тысяча девятьсот лохматом году, и сделан он был на совесть. Явно не дешевая китайская подделка. Нет, это было добротное изделие советской промышленности, и он не собирался сдаваться мне так скоро, как это произошло с замком двери архива.
Я достаточно долго проковырялась с чертовым замком работы неизвестного мастера, но в конце концов мои праведные (или правильнее сказать — неправедные?) труды были вознаграждены. Замок щелкнул и открылся. Правда, сначала в механизме что-то заело, и я даже со страху почувствовала приступ тошноты. Но непокорный замочек все-таки сдался мне! Я взялась за ручку дверцы и потянула ее на себя. Она оказалась весьма приличного веса, очень толстой и неожиданно противно заскрипела. Скрип так оглушительно нарушил практически мертвую тишину архива, что я вся сжалась в комок. Вдруг в этот момент охранник проходил как раз мимо окон комнаты и скрип привлек его внимание? Просидев, прислушиваясь, в неудобной позе минут пять, которые показались мне целой вечностью, я осторожно встала. Вокруг все было по-прежнему тихо и спокойно. Ничто не нарушало тишину здания.
Я решила продолжать начатую работу, тем более что иного выхода у меня все равно не было. Открыла дверцу несгораемого монстра и, посветив в его недра фонариком, увидела множество папок, наваленных друг на друга. Они лежали на всех полках, верхних и нижних. Некоторые были очень толстыми, а иные казались почти пустыми.
Вероятно, это личные дела парней, ушедших из Тарасова на войну в Афганистан для исполнения, как тогда говорили, интернационального долга. Или все-таки здесь хранятся досье только на тех воинов, которые вернулись с войны?
Господи, да здесь работы на целый день! С чего начинать? Меня интересовал только один — почти мифический Сережа, ни отчества, ни возраста, ни фамилии, ни адреса которого я не знала. Кстати, неизвестно, настоящее ли это имя? Но, когда нет никаких данных, кроме догадок, придется исходить из того, что имя подлинное.
Так, во-первых, надо сразу отобрать те папки, в которых находятся личные дела всех мужчин по имени Сергей. Не думаю, чтобы их было чересчур много. Хотя в те годы это имя было одним из самых модных и распространенных. В моем, например, классе Сереж училось аж пять штук.
Ну что ж, приступим. Я взяла верхнюю папку, едва ли не самую толстую. Посветив фонариком, увидела на обложке надпись: «Дроздов Сергей Анатольевич». Ого! Если так пойдет, я тут до утра застряну, среди этих многочисленных Сергеев. Ладно, отложим папку.
Взяв следующую, я прочла: «Меркулов Сергей Иванович». Нет, это прямо издевательство какое-то! Что они тут, специально всех тарасовских Сергеев собрали? Отложим и ее.
Беря третью папку, я уже приготовилась снова прочесть успевшее надоесть имя. Но судьба решила не добивать меня сразу — на папке значилось: «Сингатуллин Ринат Рифатович». Ну, слава богу! Хоть этот не Сергей.
Папки аккуратно складывались в две стопки. В одну попадали Сережи, в другую — все остальные имена. И если вы думаете, что «всех остальных» было намного больше, то ошибаетесь. Папок с Сергеями оказалось почти столько же, сколько и с другими именами. Ну надо же! Иногда мода действует губительно. Вот вам еще один пример того, что не стоит слепо следовать ее веяниям.
Разобрав таким образом все имевшиеся папки, я вдруг осознала, что провела за этим занятием
