обращаться в молитве, какое Писание нас научило? Слова призывания при преложении хлеба Евхаристии и чаши Благословения, кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о коих упомянул Апостол или Евангелие, но и прежде и после оных произносим и другие, как имеющие великую силу в Таинстве, приняв их от неписаного учения. Благословляем также и воду Крещения и елей Помазания, еще же и самого крещаемого, по какому Писанию? Не по Преданию ли, умалчиваемому и тайному? И что еще? Самому Помазыванию елеем, какое писаное слово научило? Откуда и троекратное погружение человека и прочее, бывающее при Крещении: отрицаться сатаны и ангелов его, из какого взято Писания? Не из сего ли необнародываемого и неизрекаемого учения, которое Отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, быв здраво научены молчанием охранять святыню Таинства. Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что не посвященным в Таинство и воззрение непозволительно? И далее. Эта есть причина Предания без писаний, дабы к многократно изучаемому познанию догматов не утратили многие благоговения, по привычке. Ибо иное догмат, а иное проповедание. Догматы умалчиваются, проповедания же обнародываются. Род же умолчания есть и неясность, которую употребляет Писание, неудобосозерцаемым творя разум догматов, ради пользы читающих. Посему-то все зрим к востоку во время молитв, но немногие знаем, что чрез это ищем древнего отечества Рая, который насадил Бог в Едеме на востоке (Быт. 2:8). Также, стоя молитвы творим во едину от суббот, но причину сего не все знаем. Ибо не только, как совоскресшие Христу и долженствующие искать горнего, стоянием во время молитв в день воскресения напоминаем себе о благодати, нам дарованной, но и потому это творим, что день сей является неким образом чаемого века. Почему, как начало дней, и у Моисея наречен он не первым, но единым. И был, говорит, вечер, и было утро, день один (Быт. 1:5): как бы один и тот же день многократно круговращался. Итак, единый, который есть купно и восьмой, означает оный существенно единый и истинный осмый день, о котором и Псалмопевец упоминает в некоторых надписаниях псалмов, назнаменует собою по сем веке грядущее состояние, день непрестающий невечерний, беспреемственный, нескончаемый оный и нестареющий век. И так основательно Церковь научает питомцев своих бывающие в оный день молитвы в стоянии совершать, дабы, при частом напоминании о нескончаемой жизни, мы не оставляли в небрежении напутствия к оному преставлению. Но и вся Пятидесятница есть напоминание воскресения, ожидаемого в будущем веке. Ибо единый оный и первый день, будучи седмикратно уседмеричен, составляет семь недель святой Пятидесятницы. Пятидесятница, начинаясь первым днем седмицы, им же и оканчивается. Пятьдесят крат обращаясь чрез подобные промежуточные дни, сим подобием подражает веку, как бы в круговом движении начинаясь от тех же знаков, на тех же и оканчиваясь. Церковные уставы научают нас предпочитать в сии дни прямое положение тела во время молитвы, ясным напоминанием как бы переселяя мысль нашу от настоящего в будущее. При всяком же коленопреклонении и вставании мы действием показуем и то, что грехом ниспали на землю, и то, что, человеколюбием Создавшего нас вновь воззваны на небо. Но не достанет мне времени повествовать о неписанных таинствах церковных. Оставляю прочее. Самое исповедание веры, дабы веровать во Отца и Сына, и Святого Духа, из каких Писаний имеем мы? Если по благочестивому умозаключению, имея долг так веровать, как крестимся, из Предания о Крещении производим исповедание веры, подобное тайнодейственному изречению в Крещении, то да позволят нам, по такому же заключению, и славословие воссылать, подобное исповеданию веры. Но если образ славословия отвергают, как неписанный, то да представят нам писанные доказательства как исповедания веры, так и прочего, нами исчисленного. Итак, поскольку столь много есть неписанного, и оно имеет столькую силу в таинстве благочестия, то одного ли не попустят нам речения, которое дошло до нас от Отцов, которое мы обрели оставшимся от невымышленного обыкновения в неповрежденных церквах и которое имеет немалую важность и немалую приносит пользу силе таинства?
Правило это заимствовано из Книги Св. Василия о Святом Духе. Ср. 7 Всел. 7; Василия Вел. 87 и 92.
Того же из того же Сочинения
92. На возражение, что о славословии “со Духом” (слава Отцу и Сыну со Святым Духом) нет свидетельства и нет Писания, ответствуем: если ничто другое не приемлется без Писания, то пусть не приемлется и это, но если весьма многое таинственное водворено у нас без Писаний, то со многими другими предметами приимем и это. Полагаю же, что Апостольское есть и это, да держимся неписанных Преданий. Ибо хвалю вы, говорит Апостол, что вся мое помните, и как передал вам, предания соблюдаете (1 Кор. 11:2). И в другом месте: сохраняйте предания, которые приняли или словом, или посланием (2 Сол. 2:15); одно от сих наипаче есть и это, о коем рассуждаем, которое первоначальные установители передали преемникам и, при продолжающемся с течением времени употреблении оного, долговременным обычаем в церквах укоренили. Итак, если мы, как бы на суде, при недостатке письменных доказательств, представили в пользу нашего дела множество свидетелей, то не получим ли от вас оправдывающего приговора? Я так думаю. Ибо при двух или трех свидетелях утвердится всякое слово (Второз. 19:15). Если укажем вам и на долговременность, ясно свидетельствующую в нашу пользу, то не явимся ли пред вами право глаголющими, что спор не может успешным быть против нас? Ибо древние догматы, некоторым образом, внушают благоговение, представляя в своей древности, как бы в некоей седине, досточтимый вид.
Каноническое Послание Свят. Григория Нисского к Литоию Мелитинскому
Св. Григорий Нисский был младшим братом Св. Василия Великого. Он, как и великий брат его, получил прекрасное образование, был красноречив и отличался большой ревностью о Православии. Перу его принадлежит много творений. В 372 г. он был поставлен епископом в г. Ниссы в Каппадокии. Он участвовал на 2 Вселенском Соборе и ему приписывают составление дополнения к Никейскому Символу относительно Св. Духа. Он скончался после 394 г. В Книгу Правил вошло его послание к Литою, епископу Мелитинскому в Армении, разделенное на 8 правил.
1. И это есть одна из принадлежностей святого праздника, чтобы мы уразумели законный и правильный образ действования относительно согрешивших, да уврачуется всякая болезнь душевная, происходящая от какого-либо греха. Сей повсеместный праздник сотворения, по учрежденному обращению годового круга, ежегодно совершаемый во всем мире, торжествуется по причине воскрешения падшего. Но падение есть грех, а воскресение есть восстание от падения греховного. Итак, благоприлично будет в сей день не только приводить к Богу обновляемых возрождением, чрез благодать купели, но и покаянием и обращением от мертвых дел на путь жизни вновь возвращающихся руководить к спасающему упованию, от которого они чрез грех отчуждены. Немалое же дело есть словеса о сем устроить по закону праведного и испытанного суда, по заповеди Пророка, повелевающей словеса устраивати на суде, да по изречению Писания: не подвижется во век, и в память вечную будет праведник (Пс. 111: 5,6). Ибо как в телесном врачевании цель врачебного искусства есть одна: возвращение здравия болящему, а образ врачевания различен, ибо, по различию недугов, к каждой болезни прилагается соответствующий способ лечения, так и в душевных болезнях, по множеству и разнообразию страстей, необходимым делается многообразное целебное попечение, которое, соответственно недугу, производит врачевание. Но дабы рассмотреть предлежащий предмет с некоторою правильностью, расположим слово так. В душе нашей усматриваются, по первоначальному разделению, три силы: сила ума,
