— Ну я пока еще только пытаюсь связать все воедино. Мне продолжать?
— Конечно, я так люблю выслушивать всевозможные нелепости.
— Хорошо, — кивнула я. — Нелепости так нелепости. Потом вас опять обошли. На этот раз повезло Леше. Он подслушал разговор Федора с его подружкой и, ничего вам не говоря, решил проявить самостоятельность. Он знал, что они спрятали дискету, и следил за ними и за мной. Ему удалось нас опередить. Это был его шанс вырваться вперед и занять более прочные позиции возле Халивина. Его планы нарушило убийство босса. Вы пришли к Халивину и потребовали, чтобы он отказался от моих услуг, угрожая ему револьвером. Он пытался просить поддержки у кого-то…
— Нет, — глухо проронила она. — Я его не убивала. И докажу вам это. При мне он звонил только вам.
— Да, но у меня в номере нет цифры «пять», — возразила я. — А Халивин набирал номер с пятеркой.
— Это номер бункера, — сказала Ирина. — Он почти дозвонился охране. Они приняли от него звонок, но потом бросили трубку. Решив, что это была просто проверка, они не особенно обеспокоились… Звонок прозвучал в ту минуту, когда я уже ехала в машине. И водитель может это подтвердить. Что вы на все это скажете, любезная мисс Марпл?
— Ничего, — ответила я. В принципе я так и думала. Что алиби у нее найдется. Но открывать свои карты я не собиралась. Пока она не откроет до конца свои…
Да, она могла подкупить водителя. Но я прекрасно знала, что вряд ли были подкуплены ею соседи Халивина. А один из них сказал, что машина красного цвета отъехала от дома за пять минут до того, как раздался выстрел. Он рванулся к квартире Халивина и попытался открыть дверь. Потом, поняв всю тщетность попыток, побежал домой, звонить в милицию.
Более того, этот же сосед сказал мне, что ему показалось, будто в квартире кто-то был. Ему послышались тихие, осторожные шаги. Но в этом он бы не стал клясться — слишком взвинченное состояние могло сыграть с ним плохую шутку.
Я смотрела на Ирину и думала, что же там все-таки приключилось.
— О чем вы разговаривали с Халивиным? — рискнула спросить я.
— Здесь задаю вопросы я, — отрезала она.
— Вы же хотите, чтобы я помогла вам. Как я понимаю, именно поэтому я здесь.
Она посмотрела на меня, как на идиотку, и громко расхохоталась.
— Как любит говорить наш общий знакомый, у вас мания величия, Таня! — сказала она. — Вам придется смириться с другим своим назначением. Мне, если честно, наплевать на то, кто убил Халивина. Вы правы — последнее время он перестал мне нравиться. Он предавал нас и делал это только ради своей семейки… Так что я не собираюсь с вашей бесценной помощью разыскивать убийцу. Тем более что у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Делиться с вами я тоже не хочу. Мне нравится наблюдать, как ваше хорошенькое личико омрачается, а ваша самоуверенность разбивается о стену непонимания… Нет, милая деточка! Вы здесь, так же, как Федор, только с одной целью.
— С какой же? — холодно спросила я, чувствуя, как во мне рождается гнев.
— Вы бывали когда-нибудь на охоте, Таня?
— Нет, — отрезала я. — Мне не нравятся подобные дикие развлечения.
— Я так и знала. Охота — занятие мужественных людей. А вы, Танечка…
Она презрительно оглядела меня с ног до головы и фыркнула. Что ж она так задыхается от ненависти ко мне, ревнует, что ли?
А ведь правда, осенило меня. Ревнует. Именно так. Я являюсь ее соперницей. Дело не только в Стасе. Конечно, ее страстная любовь, разбивающаяся о насмешки, тоже сыграла свою роль. Но дело еще и в том, что я являюсь для нее как раз тем самым человеком, которым она хотела бы стать. Я обладаю качествами, о которых ей приходится только мечтать. Господи, неужели большинство преступлений основаны на таком чувстве, как зависть?
— Вполне с вами согласна, — улыбнулась я, ощутив внутри себя силу превосходства. — Я не отношусь к мускулистым созданиям. И, кстати, женский культуризм мне тоже не нравится…
— Я говорю не об этом!!!
Ее глаза сверкали бешенством. «Нет, она патологическая особа, — устало подумала я. — Скорее бы отсюда выбраться, а то она уже успела надоесть мне со своими извращениями…»
— Ладно, — успокоилась Ирина, — так вот, милая девочка. Вы нужны мне как подсадная утка. Я обещала обменять вас на дискету…
— Как? — искренне удивилась я. — Эта мерзкая дискета не у вас?
Вот еще новости в цветоводстве! И главное — я не смогла сдержать своего удивления! Уж в этом-то — в том, что чертова дискета находится у них, — я была уверена на сто процентов! Иначе чего они поднимали такой сыр-бор?
— Нет, не у нас. Если бы она была здесь, вы были бы мне совершенно не нужны…
По ее взгляду я поняла, что я была бы ей настолько не нужна, что она нашла бы способ избавить человечество от моего присутствия вообще.
— Поэтому вам придется пребывать в нашем обществе до тех пор, пока у нас не появится дискета.
— Ну-ну, — проворчала я. — Было бы еще любопытно узнать, кто же ее вам принесет. Человек, ее укравший, по моему скромному разумению, находится сейчас где-то в районе ада. Он что, заявится ради меня сюда с опаленными горящей серой ресницами? Нет, я, конечно, понимаю, что, может быть, в моем спасении для него заключается шанс облегчить свои страдания в геенне огненной. Но, судя по его характеру, он скорее предпочтет вечные муки, чем окажет помощь ближнему…
Ирина смотрела на меня с пренебрежением.
— Послушайте, вам что, нравится превращать серьезные вещи в шутку? — спросила она. — Есть вообще у вас хоть что-то святое?
Делиться своими «святынями» с Ириной я не собиралась.
— Что вы, — ответила я, — откуда? Ничего святого. Только власть доллара… Только секс. Только наркотики. Я типичный представитель своего поколения, которое вы так ненавидите.
Я рассмеялась. Ее лицо вытянулось и стало непроницаемым.
— Пока вы можете быть свободны, — буркнула она. Разговор со мной ей надоел.
— Могу? — спросила я. — То есть я могу сейчас спокойно выйти отсюда и поехать домой?
— Я имела в виду не это… — она пыталась испепелить меня взглядом. Я почувствовала себя Жанной на начинающем разгораться костре.
С тоской я посмотрела на крепкие решетки, закрывающие от меня свободу.
Да уж, если бы я действительно была свободна…
Оказавшись снова в келье, я уселась на кровать и стала продолжать обдумывать свой план. Нет уж, не стану я дожидаться, когда здесь появится Мельников. Во-первых, его можно прождать до скончания века. Хотя до этого самого «скончания» осталось не так уж и много, я не была уверена, что доживу до него, если буду бездействовать. Ребята тут были серьезные, шутки шутить не любили.
На то, что нас с Федором честно обменяют на дискету, я тоже не рассчитывала.
Кстати, если человек, у которого она сейчас находится, действительно был готов на этот подвиг, значит, мы были ему дороги. А дороги мы были…
О господи!
Я вздрогнула. Нет. Неужели он способен на подобное? Я запустила руку в карман джинсов и вытащила зажигалку.
Внутренний голос строго произнес:
— А ты уверена, что это не безумие? Ты уверена, что кто-нибудь ринется тебя спасать?
Я замешкалась. Посмотрела на окно, зарешеченное и мутное.
— Конечно, ринутся, — пожала я плечами. — Товар—деньги—товар… Я же вхожу в эту формулу…
