не могу оставить Ленку в беде. Она на грани нервного срыва, и я боюсь, что натворит каких-нибудь глупостей…
— Таня, по-моему, ты все преувеличиваешь.
— Денис, ты не знаешь мою подругу. Она такая паникерша, — сказала я и поймала себя на мысли, что мои оправдания выглядят довольно жалко. Я решила, что не стоит дальше юлить, а лучше раз и навсегда расставить все точки над «i». Но почему-то сработал внутренний тормоз, и мои следующие слова были не такими категоричными, как хотелось бы: — Дэн, пойми, после ее жуткого рассказа у меня пропал весь настрой на романтический лад…
— Я с радостью его восстановлю, — сказал Кораблев и недвусмысленно улыбнулся. Натолкнувшись на мой красноречивый взгляд, он понял, что так просто меня не уговорить, и поправился: — Хорошо, давай сначала вместе поедем к твоей подруге, а потом ко мне…
— Нет! — Я смогла-таки категорично отвергнуть его предложение и даже не удосужилась объяснить, чем оно мне не подходит.
Дэн был сильно удивлен моим отказом. Наверное, он не привык к такому пренебрежительному отношению к своей персоне, поэтому обиделся и не стал больше настаивать на совместном продолжении этого вечера. Мы вышли из ресторана и условились на том, что в самое ближайшее время созвонимся и наверстаем упущенное. Разумеется, я сама звонить Кораблеву не собиралась, поэтому рассталась с ним без всякого сожаления.
В общем, как и обычно, я отдала предпочтение не «любовному роману», а детективу.
Ленка подала мне чашечку кофе, уселась в кресло, закрыла глаза, вздохнула и изрекла:
— Таня, ты не можешь представить себе, он такой… даже не знаю, как тебе сказать…
— Лена, не напрягайся, что, я трупов никогда не видела! Да сто раз!
— При чем здесь труп! Я о Саше говорю! — возмутилась подруга.
— О каком Саше? — не сразу поняла я. — А, о вашем новом ботанике…
— Не о ботанике, а о географе, — поправила меня Ленка. — Он мне так нравится! Да что там нравится, я от него с ума просто схожу.
Насчет последнего сомневаться не приходилось, потому что видок у моей подруги был действительно странноватый — она улыбалась совершенно идиотской блаженной улыбкой. А заговорив дальше, только подтвердила мои наблюдения.
— Таня, я так счастлива, так счастлива! Саша — это нежданная заря, вдруг взошедшая в сумерках моего мрачного существования…
— Ленка! Какое еще мрачное существование? О чем ты?
Подруга немного помолчала, потом доверительно сообщила:
— Знаешь, Таня, я хочу от Саши ребенка.
— Что?! Почему именно от него-то?
Лена встала, посмотрела на меня свысока, взяла пустую чашку и молча ушла на кухню. Наверное, она обиделась. Ну, право слово, в ее положении от олигарха рожать надо, а не от такого же нищего, как она, учителя. Подруга погремела на кухне посудой и вернулась.
— Значит, ваше первое свидание прошло на лоне природы? — начала я. — Что ж, это романтично! Осень в этом году затянулась, красота такая в лесу… Но, может, не стоило тащить туда учеников?
— Pourquoi pas? — Ленка заговорила по-французски и тут же перевела: — Почему бы и нет? Все было здорово, если бы не труп…
— Кстати, ты не могла бы остановиться на этом факте поподробнее?
— Таня, у меня, можно сказать, личная жизнь налаживается, а у тебя на уме одни покойники! Ты просто извращенка какая-то!
— Дорогая, я, между прочим, сидела в ресторане с одним очень интересным молодым человеком, а ты позвонила мне и стала рассказывать о вашей страшной находке в лесу. Я все бросила и примчалась на такси к тебе, оказывается, только для того, чтобы послушать твои признания! Я, конечно, рада, что ботаник всколыхнул твою личную жизнь, но скажу прямо — дуэль в лесу меня заинтересовала больше. Это очень неординарно.
— Иванова, вот в этом ты вся! Я знала, что тебя можно заманить к себе только трупом. — Ленка допила кофе, лукаво улыбнулась и поставила чашку на журнальный столик.
— Так. Я что-то не поняла. Ты все выдумала про убитого «мушкетера», да?
Подруга молчала, сосредоточенно рассматривая свои наращенные ногти. Конечно, я не держала на Ленку зла, но все-таки меня постигло легкое разочарование. Было такое ощущение, что детектив прервался на самом интересном месте, потому что кто-то безжалостно вырвал из книги несколько страниц.
Я достала сигарету, щелкнула зажигалкой, сделала несколько затяжек, подобрела и попросила:
— Ну ладно, рассказывай про своего географа! Что он хоть представляет собой? Красивый? Высокий? Почему ты считаешь, что именно он должен быть отцом твоего ребенка?
— Таня, в нем сразу чувствуется порода. Он говорил, что его предки были дворянами. Сейчас включу компьютер, сама все увидишь и оценишь, — как бы нехотя, сказала Ленуся и поднялась с кресла. — Я брала у одной девочки цифровик и сняла Сашу. Короче, сейчас тебе покажу.
— Хорошо, давай посмотрим, — снисходительно сказала я и придвинулась ближе к компьютерному столу, чтобы заочно познакомиться с Ленкиным бойфрендом.
Александр Ильич оказался чистым «ботаником» — невысокого роста, слегка сутулый, в очках и, кажется, моложе влюбленной в него француженки лет на пять. Наверное, он только в этом году окончил пединститут. А главное — никакой «породы» я в нем не углядела. Но моя подруга говорила о Саше как об идеальном красавце и вся лучилась от счастья. Поскольку Елена не была избалована мужским вниманием, то ее отчасти можно было понять. Как говорится, на безрыбье и рак — рыба. Интересно, что бы она сказала, узнав, из-за какого «изъяна» я отвергла красавчика Дэна?
Стоп! А это что такое? Неужели Ленка не врала про покойничка в мушкетерской накидке и с колотой раной в груди? На мониторе компьютера появилась весьма апокалипсическая картина, о которой рассказывала подружка по телефону. Только мне эта осень показалась не левитановской, а скорее уж пушкинской — «пышное природы увяданье»… И на этом желтеньком фоне окровавленный труп.
— Когда я пришла в себя, то попросила Сашу заснять место преступления, потому что догадалась — тебя это заинтересует. Он не хотел, но потом все-таки сфотографировал все это безобразие с нескольких сторон.
— Так, значит, вы на самом деле нашли в лесу труп? — спросила я, внимательно рассматривая фотографии.
— Как видишь. Вот он во всей своей красе, — сказала Ленка и брезгливо поморщилась.
— А это что такое? — Я перехватила у подруги мышку и подвела курсор к какому-то непонятному предмету, лежавшему недалеко от трупа.
— Перчатка. Замшевая, новая, мужская, — сказала Ленка со знанием дела. — Именно ее наличие на месте преступления и подтолкнуло меня к мысли, что это не просто убийство, а дуэль. Это так символично!
— Да? А в чем ты видишь здесь символику?
— Таня, ну какая ты ограниченная! — с апломбом заявила Ленка. — Вызывая на дуэль, обычно бросают в лицо перчатку. Разве ты этого не знала?
Я молча проглотила Ленкино замечание насчет узости моего мышления и стала думать над ее версией, но логика как-то с ней мало согласовывалась.
— Дорогая, насколько я помню из сентиментальных и исторических романов, перчатку действительно бросали обидчику в лицо, а потом присылали к нему секундантов, назначавших место и время проведения дуэли. А эта «варежка», скорее всего, попала туда случайно, — сказала я не без издевки. Не хватало того, чтобы Ленка стала корчить из себя заправскую сыщицу! — Нет, твоя версия слишком надуманная, она вообще выходит за пределы воображения.
— Тебе, конечно, видней, ты ведь у нас гений частного сыска, — съязвила в свою очередь Ленка, — но вот менты забрали перчатку как вещественное доказательство.
— Значит, вы позвонили в милицию и остались ждать опергруппу?
