Но он не упал вниз, продолжал держаться за что-то. Лицо его перекосилось, видимо, от предчувствия близкой смерти.
— Дай мне руку! — закричал он. — Я все расскажу.
Я на секунду задумалась. Наказать преступника, дать ему сейчас погибнуть — это, конечно, хорошо и даже справедливо. Но имею ли я, Татьяна Иванова, на это право? Имею ли право вершить самосуд? Неужели я хочу уподобиться Михаилу, убившему Эльмиру, или Олегу, застрелившему Ивана Анатольевича? Разве я такая же, как эти нелюди, эти выродки? И я приняла решение. Подошла к краю обрыва, где висел Олег, наклонилась и протянула руки.
В этот момент корешок окончательно отломился, и Олег начал заваливаться назад. Еще секунда, и он сорвался бы в пропасть. Но Олег, эта живучая тварь, успел-таки ухватиться за мои протянутые к нему руки, и я, дернув посильнее, вытащила его наверх. Я никак не могла понять, откуда во мне взялось столько силы, что я смогла так запросто выдернуть здорового мужика из пропасти? Но, наверное, не зря говорят, что в критические моменты в людях просыпается неслыханная сила, такая, о какой сами они и не подозревают.
Олег рухнул на землю ничком. Его ноги все еще свисали с края обрыва, но он не обращал на это внимания. А я решила предостеречься, зная нрав спасенного мною киллера. Я взяла трос из снаряжения Олега и быстренько смотала им руки за спиной моего гида, пользуясь его полуобморочным состоянием. Олег не оказал ни малейшего сопротивления. После того как связала его, я ногой перевернула тело Олега на спину, сама же достала из его рюкзака сигареты, уселась рядом и закурила. Я испытывала страшную, просто кошмарную усталость. Так я не уставала уже тысячу лет! Парадокс. Устать на отдыхе. Вот такой у меня получился отдых…
Олег лежал на спине и молча смотрел в небо. Он пытался восстановить дыхание. Я сидела тоже молча. Потом Олег сказал:
— Дай сигарету.
Я вытащила из пачки еще одну сигарету, прикурила и вставила ее в рот Олегу. Он жадно затянулся.
— Почему ты спасла меня?
— Не знаю, — честно ответила я. — Наверное, для того, чтобы передать в руки правосудия.
— Смешно, — проговорил Олег.
— Очень. Обхохочешься. Когда тебе впаяют на полную катушку, я тоже посмеюсь.
— Ничего у тебя не выйдет. Я отмажусь.
Я промолчала. Не хотелось продолжать это неприятный и бессмысленный разговор. Но через пару минут любопытство пересилило, и я спросила:
— Кто нанял тебя, чтобы убить Михайлова?
— Конь в пальто.
— Чего же ты боишься, раз так уверен, что тебя отмажут? Или не уверен? А?
— Отмажут. А то вместе на дно пойдем.
— С тем, кто нанял?
— С ним.
— Так кто же это был? Можешь рассказывать, мои показания ничего не значат, ты ведь сможешь отказаться от них. А диктофона у меня с собой нет.
Олег посмотрел на меня, глубоко затянулся и сказал:
— Ладно. Только в благодарность за спасение жизни. Но имей в виду, что потом я не скажу ни единого слова и от всего, что сейчас говорил, откажусь. Партнер его заказал. По бизнесу. У них дело большое. Серьезное. Чего-то там они не поделили. Я в подробности не вдавался, мне по барабану, что у них там. Главное, бабки плати.
— И что, хорошо заплатил?
— Нормально.
Я помолчала.
— Все равно странно как-то… Как ты мог узнать, куда и когда Михайлов поедет отдыхать? Да еще нужно было устроиться сюда работать… И потом — убийство его жены ты точно не мог предусмотреть. Для того чтобы организовать его «самоубийство».
— Мог… Не мог… Это все технические мелочи. Сразу видно, что ты дилетант. Во-первых, путевки в этот пансионат берутся не за два дня до отъезда. Задолго. А санаторий этот Михайлову порекомендовал его же партнер. Еще весной. Так что время его приезда сюда я знал заранее. Разумеется, заранее устроился здесь на работу. Я ведь к тому же альпинист в прошлом. А тут горы. Чего проще? Пришел к Армену, поговорил, ему понравился… Я умею нравиться… Он меня и взял. А с убийством жены — это да… Это не было предусмотрено. Убить Михайлова я должен был как раз здесь. То снаряжение, что я дал тебе, изначально предназначалось ему. Но до гор дело не дошло. Пришлось срочно менять план. Ведь после гибели жены Михайлов собирался уехать. Поэтому я срочно переориентировался. Когда все ждали вертолет, я пробрался к Михайлову в номер. Он как раз был в душе, и я спрятался за дверью. Когда он вышел из ванной, я приставил к его виску дуло пистолета и велел делать то, что говорю. Кто же под дулом пистолета откажется повиноваться? Он сделал все, как я велел. Оделся, сел в кресло. Я навернул на пистолет глушитель, потом… Потом — все.
Олег докурил сигарету и выплюнул окурок.
— А Ольга? Это ты на нее напал вчера ночью?
Олег повернул голову в мою строну. Внимательно посмотрел мне в глаза.
— Я. Она видела меня, когда я вышел из номера Михайлова и шел по коридору. Тогда, возможно, это не показалось ей странным, но потом она сопоставила факты и пришла к выходу, что я причастен к убийству. Я хотел вас обеих заманить в горы, чтобы покончить разом и с тобой, и с ней. Но не получилось. Теперь, когда все равно мне не избежать столкновения с законом, то, что она видела и знает, мне уже неважно.
— Когда ты напал на нее, ты хотел убить?
— Да. Вот уж не думал, что ты окажешься поблизости. Ты сильно помешала моим планам. Но теперь чего горевать? После драки кулаками не машут…
Эпилог
Дорогу восстановили. Я стояла и смотрела вслед удалявшейся милицейской машине, увозившей Олега.
Я одна спустилась вниз с горы и отправилась в гостиницу, чтобы вызвать по рации милицию. Олега я связала и оставила наверху, на той самой площадке. Когда прибыла милиция, я проводила их к тому месту. Олега сразу же увезли, сняв показания с меня и Ольги.
Еще одно мое расследование было более или менее благополучно закончено. Я рассказала все Ольге, а она, в свою очередь, поведала мне историю, которую я уже слышала от Олега. Ольга действительно подозревала Олега, но не была до конца уверена в его причастности. Поэтому она так долго медлила и не хотела рассказывать о своих подозрениях мне.
Но, так или иначе, все обошлось. Больше никому не угрожала опасность, и оставшиеся дни нашего горного курортного отдыха прошли вполне благополучно. Никто больше не тревожил нас убийствами и самоубийствами. Отдыхающих и персонала в гостинице осталось значительно меньше, чем при заезде, но это не помешало нам приятно и с пользой для здоровья провести оставшиеся дни в живописном горном пансионате.
Вернувшись домой, я почти сразу окунулась в рутину привычных дел. Но теперь все это было на вполне законных основаниях. Это была моя работа, и я больше не сердилась и не злилась на то, что мне приходится этим заниматься.
Хотя, собственно, то, что и на отдыхе мне пришлось заняться расследованием, не смогло испортить мой отпуск. Работу свою я люблю, поэтому, когда приходится потрудиться во время отдыха или вместо него,
