зодчества, письменной культуры, развитых городских структур. Но были у него два существенных «минуса», сильно «мешавших» его существованию. В него было интегрировано большое количество «местных» родовых и племенных укладов разного уровня развития, в основном кочевых и полукочевых; таким образом возникли существенные «ножницы» между государственным «ядром» и «окраинами», существенные различия социальные, бытовые, психологические; вечный, впрочем, бич имперских образований. Второй болгарский «минус» нам уже знаком; речь по-прежнему идет о несоответствии «государственной модели» ее «военному обслуживанию». Воинская система волжских болгар представляла собой соединение дружинного полководчества с элементами «наемного войска»; фактически воинская система болгар носила оборонительный характер; не вследствие, разумеется, их какого-то «мирного характера», а именно вследствие того самого несоответствия государственной модели воинскому обслуживанию этой модели. Киевская Русь, как мы уже говорили, подобного несоответствия не имела, воинские действия киевских князей были нападательные, экспансионистские. Но надо отметить, что болгары сопротивлялись «киевской экспансии» довольно успешно.
Совершенно то же самое, что и волжская Болгария, представлял собой в отношении военного, государственного, социального устройства и Хазарский каганат. Хазары и болгары были ближайшими соседями и, естественно, соперничали в «борьбе за территории», довольно, впрочем, вяло в сравнении с «киевским экспансионизмом». Здесь следует отметить, что государственное устройство Хазарского каганата было все же «менее развитым», более архаичным, нежели устройство государства болгар; «центр» слабо контролировал недостаточно интегрированные в «государственный организм» кочевые и полукочевые разноплеменные образования, письменная культура фактически не была развита…
Первые Рюриковичи были язычниками и, следовательно, обладали специфической «языческой толерантностью», согласно принципам которой, богов много, богов и жрецов противника следует потому почитать также, как и «своих», не надо «обижать и сердить» богов противника, хотя можно пытаться пересилить их «честным образом», то есть заклиная собственных богов. В конфликтах Рюриковичей с византийцами, волжскими болгарами, хазарами «элемент противостояния религиозных идеологий» не играл никакой роли для Рюриковичей. Иначе обстояло дело с их противниками. Византийцы были христианами, волжские болгары — мусульманами, за преобладающее положение в Хазарии боролись две религиозные системы: мусульманство и иудаизм. Таким образом противостояние религий приобретало для них для всех роль весьма значительную, поскольку каждая религиозная система полагала именно себя «истинной». Киевскую Русь все они полагали языческой территорией, которую следует «обратить в истинную веру»; то есть все противники Рюриковичей практиковали прозелитизм; откуда и русские летописные свидетельства о греческих, хазарских и волжских болгарских посольствах в Киев с предложением «своей веры»… В сущности, любой военный конфликт является противостоянием не уровней «храбрости», не религиозных систем, но систем «военного устройства». Другой вопрос, что и военное устройство имеет свое «идеологическое обслуживание». Вероятно, дружинному полководчеству и «наемной армии» на всех этапах ее развития вполне достаточны языческая и — много позднее — сознательно практикуемая государственной идеологией толерантность. «Армии дешевого пехотинца» требуется жесткая идеология, формирующая «образ врага» и «ненависть к врагу»; в подобной идеологической «роли» может выступать как монотеистическая религиозная система, настаивающая на собственной «истинности», так и внерелигиозная идеологическая система, основанная на абсолютизации «вождя» (на его «культе»), и на абсолютизации принадлежности к системе «народа-войска», когда идеология подчеркивает, педалирует, например, «необходимость защиты от врагов», в сущности, в то время, как проводится экспансионистская политика; в армии служит практически каждый мужчина, идеалом мужчины является для женщины воин, солдат; ребенок — будущий солдат, девушка должна сражаться «наравне» с юношами, женщина должна рожать и воспитывать воинов… Все эти принципы мы находим уже в «Ясе» Чингис-хана. А насколько они соотносятся с идеологией, которой была вооружена советская армия, судите сами…
Воинские системы византийцев, волжских болгар, хазар имели жесткую монотеистическую идеологию, но… они не имели той самой «армии дешевого пехотинца», и потому и идеологии их оказались в столкновениях с первыми Рюриковичами пустыми погремушками; должно быть, ничего не стоит в военном противостоянии идеология, не обеспеченная соответственной воинской системой. Преимуществом же Рюриковичей являлась, как мы уже сказали, своеобразная гармония: государственное устройство соответствовало устройству воинской системы, воинская система обслуживалась соответственной идеологией. И вот эта гармония и обеспечивала победы…
О хазарах нам мало что известно. Столицей их был город Итиль (Идыл) в устье Волги… Анализ, даже самый приблизительный и поверхностный, результатов археологических находок рисует очень пеструю картину самых разных бытовых и социальных укладов, совмещавшихся в одном государственном образовании типа раннефеодальной империи в форме недостаточной интеграции, можно это назвать «субинтеграцией». Учитывая все вышесказанное о хазарах, учитывая внутреннее, внутригосударственное противостояние двух монотеистических религиозных систем — иудаизма и мусульманства, не так трудно понять, что подобное государственное образование, как и все раннефеодальные империи, в структуре которых система государственного устройства так или иначе «опережает» в своем развитии «систему воинского обслуживания», не имело никаких шансов «сохраниться». Византийские свидетельства о хазарах также достаточно скупы и противоречивы. Они были тюрками, до нас дошли их «исконные», домусульманские и доиудейские именные прозвания, например, женское — Чичак — «цветок»… Путевые заметки арабских авторов о хазарах также путанные и неясные, зачастую арабские авторы смешивают в своих описаниях тюркские, славянские и угро-финские племенные образования, путают их самоназвания и т. д. В сущности, единственным источником о хазарах считается так называемая «Еврейско-хазарская переписка», которую современные историки знают по диссертации П. К. Коковцева «Еврейско-хазарская переписка в X в.», (JI., 1932). Переписка эта состоит из двух писем. Письма Хасдая-ибн-Шафрута, советника кордовских халифов к хазарскому царю Иосифу и ответного письма Шафруту. Первое известие об этой переписке содержится у Иегуды бен Барзилая, барселонского иудаиста конца XII — начала XIII века. Полный текст впервые опубликован в 1572 году в Истанбуле. Эта переписка (если она не является фальсификатом) могла произойти в конце пятидесятых годов X века… Вероятно, не следует употреблять определение «еврейско-хазарская», поскольку оно относится к определениям, подменяющим изучение развития и бытования иудаизма как религиозной системы несостоятельными «попытками изучения» несуществующего «еврейского народа». Какую из разновидностей иудаизма исповедовали хазары, установить, разумеется, невозможно. Любопытно, что Хасдай узнает о хазарском царстве совершенно случайно, что, впрочем, естественно, поскольку контакты между иудаистами различных этнических образований всегда были слабыми… Следовало бы именовать эти два письма «испанско-хазарской иудейской перепиской»…
Вопрос о хазарах и их военных конфликтах с первыми Рюриковичами широко трактуется в книгах известного Л. Гумилева, реанимировавшего тенденции позднего (конец 30-х — 40-е годы) евразийства, близкого концептуально к итальянскому фашизму и германскому национал-социализму. Совсем неслучайно главка, рассказывающая в книге «От Руси к России» о разрушении хазарского царства, носит название «Триумф Святослава». Стоит привести из этой главки характерную цитату: «Изучать волжские протоки еврейским купцам и их родственникам смысла не было: они для того и создавали свою монополию внешней торговли и ростовщичества, чтобы жить в комфорте искусственного ландшафта — города. Евреи были чужды коренному населению — хазарам, которых они эксплуатировали. Естествено, что хазары своих правителей, мягко говоря, недолюбливали и спасать их не собирались. В осажденном городе евреям бежать было некуда, потому они вышли сражаться со Святославом и были разбиты наголову…» и т. д. в том же духе. Перед нами достаточно банальная и, как все подобные «анти» и «фобии», не вызывающая, «мягко говоря», уважения, «мифологемная дьяволизация иудаизма». Налицо все ругательные определения: «эксплуататоры», «ростовщики», «монополисты»… Но зачем эти «торговцы и их родственники» сражаются с дружинным войском Святослава (ведь если «наголову разбиты», стало быть, и вправду «вышли сражаться»)… Но с торговцами, «купцами и их родственниками», совершенно ни к чему «сражаться», их можно просто перебить. Или у этих самых «купцов и их родственников» была особая воинская организация? Но тогда, когда же они «торговали»? В свободное время? Все-таки X век — не XX, нельзя отслужить положенный срок, а потом устроиться на работу в магазин «Детский мир»… И наконец, кто они,
