более тысячи польских повстанцев.
После восстания 1863 года в одну Восточную Сибирь прислали одиннадцать тысяч мужчин и женщин, главным образом студентов, художников, бывших офицеров, помещиков и в особенности искусных ремесленников - лучших представителей варшавского пролетариата. Большую часть их послали в каторжные работы на казенных чугунолитейных заводах, или на соляных варницах. Я видел последних в Усть-Куте на Лене. Полуголые, они стояли в балагане вокруг громадного котла и мешали кипевший густой рассол длинными веслами. В балагане жара была адская; но через широкие раскрытые двери дул леденящий сквозняк, чтобы помогать испарению рассола. В два года работы при подобных условиях мученики умирали от чахотки.
В Америке, на строительстве железной дороги ссыльные поляки не задержались и, насыпав дамбу вдоль берега Виламета для защиты дороги от весенних паводков и первые версты полотна, скоро нашли иное применение своим силам и дарованиям. На их место привезли 2000 китайцев - странных маленьких людей со свисающими по спине косами и высоким птичьим говором, в шляпах-корзинах, синих блузах и мягких туфлях. С кирками в руках, цепляясь за гранитные стены ущелий, они пробивали дорогу, достаточно широкую для прохода поезда. Бесстрашные, ни о чем не спрашивающие и ни перед чем не отступающие китайцы поднимались вверх по отвесным стенам, неся на бамбуковом коромысле по два семидесятифунтовых мешка с порохом, вручную просверливали дыры в граните для пороховых зарядов, поджигали шнур и часто сами погибали от взрывов.*(12)
Вслед за ними двигались специалисты: укладывали шпалы, состыковывали на них рельсы, вкапывали телеграфные столбы и натягивали на них провода. Вдоль уже построенного участка дороги носился верхами и придирался к любой погрешности шестидесятилетний старик Целинский, бывший прежде русским офицером, затем ссыльным повстанцем, а ныне ставший главным распорядителем работ на строительстве дороги.*(13)
В тот приезд мне довелось встретить в Ново-Архангельске знаменитого американского геолога Рафаэля Пумпэлли и известного немецкого антрополога Адольфа Бастиана. Но они пробыли с нами несколько дней и умчались туда, на Запад. Нас привлекала научная, а в особенности политическая, жизнь Западной Европы, которую мы знали по газетам. И в наших разговорах мы постоянно поднимали вопрос о возвращении в Россию. В конце концов восстание польских ссыльных в Сибири в 1866 году открыло мне глаза и показало то фальшивое положение, которое я занимал как офицер русской армии…
Годы, которые я провел в Америке, научили меня многому, чему я вряд ли мог бы научиться в другом месте. Я быстро понял, что для народа решительно невозможно сделать ничего полезного при помощи административной машины. С этой иллюзией я распростился навсегда.
Затем я стал понимать не только людей и человеческий характер, но также скрытые пружины общественной жизни. Я ясно сознал созидательную работу неведомых масс, о которой редко упоминается в книгах, и понял значение этой построительной работы в росте общества… Я жил так же среди бродячих индейцев и видел, какой сложный общественный строй выработали они, помимо всякого влияния цивилизации. Эти факты помогли мне впоследствии понять то, что я узнавал из чтения по антропологии. Путем прямого наблюдения я понял роль, которую неизвестные массы играют в крупных исторических событиях: переселениях, войнах, выработке форм общественной жизни. И я пришел к таким же мыслям о вождях и толпе, которые высказывает Л.Н.Толстой в своем великом произведении 'Война и мир'.
Воспитанный в помещичьей семье, я, как все молодые люди моего времени, вступил в жизнь с искренним убеждением в том, что нужно командовать, приказывать, распекать, наказывать и тому подобное. Но как только мне пришлось выполнять ответственные предприятия и входить для этого в сношения с людьми, причем каждая ошибка имела бы очень серьезные последствия, я понял разницу между действием на принципах дисциплины или же на началах взаимного понимания. Дисциплина хороша на военных парадах, но ничего не стоит в действительной жизни, там, где результат может быть достигнут лишь сильным напряжением воли всех, направленной к общей цели. Хотя я тогда еще не формулировал моих мыслей словами, заимствованными из боевых кличей политических партий, я все-таки могу сказать теперь, что в Америке я утратил всякую веру в государственную дисциплину: я был подготовлен к тому, чтобы сделаться анархистом.
На множестве примеров я видел всю разницу между начальническим отношением к делу и 'мирским', общественным и видел результаты обоих этих отношений. И я на деле приучался самой жизнью к этому 'мирскому' отношению и видел, как такое отношение ведет к успеху.
В возрасте от девятнадцати до двадцати пяти лет я вырабатывал всякие планы реформ, имел дело с сотнями людей, подготовлял и выполнял рискованные экспедиции с ничтожными средствами. И если эти предприятия более или менее удавались, то объясняю я это только тем, что скоро понял, что в серьезных делах командованием и дисциплиной немногого достигнешь. Люди личного почина нужны везде; но раз толчок дан, дело, в особенности у нас в России, должно выполняться не на военный лад, а, скорее, мирским порядком, путем общего согласия. Хорошо было бы, если бы все господа, строящие планы государственной дисциплины, прежде чем расписывать свои утопии, прошли бы школу действительной жизни. Тогда меньше было бы проектов постройки будущего общества по военному, пирамидальному образцу.
1* В главе использовались выдержки из книги П.А. Кропоткина 'Записки революционера'.
2* Маак Р.К. - путешественник, географ, исследователь. В 1854-60гг. совершил ряд экспедиций в Рус- Ам.
3* Кропоткин А.А. - брат П.А.Кропоткина.
4* Классовский В.А. - преподаватель русской словесности в Пажеском корпусе; профессор Петербургского университета; автор ряда исторических и педагогических трудов.
5* Не смотря на все попытки 'ревнителей чистоты языка' эта терминология до сих пор сохранилась почти полностью. Исчез только раш, да и то глава городской администрации ныне именуется не городской голова, а мэр.
6* Аксаков И.С. - издатель, славянофил; сын известного писателя С.Т. Аксакова и брат К.С. Аксакова.
7* Следует заметить, что такого широкого участия населения в управлении Россия не знала до 1917г.
8* М. - А.Ф.Маркович. В его убийстве подозревали А.Я.Гринберга, отца которого Маркович приказал выпороть, но следствие по делу не проводилось.
9* Ниже П.К.Кропоткин пишет. 'Гроза, разразившаяся над головою несчастного Кукеля, была принесена революцией разразившейся в Польше. Бутков (управляющий делами Американского и Сибирского комитетов - А.Б.) спросил… Знаете ли вы, почему они хотели арестовать Кукеля? - И он сообщил мне о перехваченном письме, в котором Кукеля просили оказать содействие польскому восстанию.'
10* Этот случай произошёл в г. Рог; городским головой тогда там был С.М.Мендель. В своей книге, изданной в 1897г. П.А.Кропоткин старался не называть по имени людей, которым такое упоминание могло навредить.
11* 'Нуждаясь в людях для заселения Восточной Сибири, он (Муравьев - А.Б.) принял как колонистов две тысячи солдат из штрафных батальонов. Их распределили, как приемных сыновей, в казачьи семьи или же устроили артельными холостыми хозяйствами в деревнях Восточной Сибири. Но десять или двадцать лет казарменной жизни под ужасной николаевской дисциплиной, очевидно, не могли быть подготовительной школой для земледельческого труда. 'Сынки' убегали от 'отцов', присоединялись к бездомному, бродячему городскому населению, перебивались случайной работой, пропивали весь заработок, а затем, беззаботные, как птицы, дожидались, покуда набежит новая работа.' До 300 таких 'сынков' перебрались в Рус-Ам.
12* За время своей службы в Америке Кропоткин не слишком часто занимался дорожным строительством и не имел достаточной информации. Кроме того, возможно, он забыл некоторые факты, ведь ко времени написания книги прошло более тридцати лет. Причиной замены польских рабочих китайскими послужили не особые качества поляков, а элементарное сребролюбие.
После открытия в 1857г. золотых россыпей в верховьях Москвы, РАК вложила в их разработку значительные средства. По расчётам дирекции доходы с приисков должны были компенсировать убытки от утери монополии. Составляя проект в Петербурге не учли суровый климат нагорья Карибу. Промысел там был возможен в лучшем случае с конца апреля, по начало октября. На оставшиеся шесть семь месяцев в
