произошедшим.
– Насколько мне известно, он недолго в этом морге работает? – припомнила я.
– Да уже около года. Уволился в запас из армии.
– Значит, он бывший военврач? – Я поняла, откуда у него эти авторитарные замашки, о которых упоминала санитарка.
– Да, причем никаких нареканий по службе у него нет, зато имеется куча наград. А вот Нежинский, напротив, лет пять тому назад привлекался к административной ответственности за налоговые нарушения. Собственно, у меня на этом все. Теперь я готов послушать тебя…
– А как насчет кофе?
– Наливай!
Я разлила кофе по чашкам, сделала несколько глотков и спросила:
– Володя, знаешь, откуда у меня вот эта схема?
– Судя по тому, что она так измята, ты вынула ее из какой-нибудь урны. Ничего, я не брезгливый.
– Ошибаешься, Владимир Сергеевич, если бы я ее вытащила из мусорки, то на стол не положила бы. Эта бумажка валялась в коробке с детскими игрушками, а дала мне ее вдова одного таможенника, который умер две недели тому назад от отека легких, вызванного атипичным гриппом. Заметь, болезнь сморила его за какие-то три дня, и это при том, что в Тарасове больше никто этой заразой не болеет!
– Где же он ее подцепил?
– Кое-кто пытался меня убедить, что Кузнецов заразился от какого-нибудь пассажира-таджика. А вообще «клиника» такова – в пятницу вечером он пришел домой совершенно разбитый, пожаловался на боль за грудиной, от ужина отказался, прилег отдохнуть, вскоре у него поднялась температура, которую ничем не удалось сбить. Всю субботу Кузнецова трясла лихорадка, в воскресенье ему стало несколько лучше, он спокойно заснул, а утром – не проснулся.
– Похоже на отравление, – заметил Кирьянов.
– Вот и вдова тоже заподозрила, что диагноз, указанный в справке о смерти, – туфта! Тем более что два последних месяца ее супруг мучился какими-то неразрешимыми проблемами, а в четверг ему даже кто- то угрожал по телефону. Что ты скажешь на это, Володя?
Полковник милиции снова взял в руки листок, покумекал над его содержимым и глубокомысленно изрек:
– Я думаю, что это – схема распространения наркотиков. Неужели Озерцов в этом замешан?
– Похоже на то. Интересно, кто стоит за другими буквами?
– Таня, послушай меня, пожалуйста, – в голосе полковника милиции послышались тревожные модуляции.
– Слушаю.
– Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но… тебе не стоит и дальше заниматься этим делом.
– Почему?
– Потому что я не хочу однажды утром получить сводку по совершенным в городе преступлениям и прочитать в ней твою фамилию.
– Володя, мне очень странно слышать это от тебя! Ты же знаешь – чем я только не занималась, и все всегда заканчивалось благополучно.
– Таня, это, – Кирьянов тыкнул пальцем в листок, – совсем другой масштаб. Что-то мне подсказывает: эти наркопотоки контролируют очень серьезные лица! Они ни перед чем не остановятся.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что надо оставить все как есть?
– Конечно, нет.
– А что тогда? – осведомилась я.
– Ты вообще в курсе, что у нас существует Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков?
– Конечно, в курсе.
– Вот и предоставь это дело профессионалам. Зачем их лишать хлеба насущного?
Искушение положиться на чужие мозги, а также неограниченные возможности, было велико. Останавливало меня только одно – как бы эта наркосхема не попала к оборотням в погонах. Как показали недавние события, верить никому нельзя. Практически – никому. Можно только себе и, пожалуй, Кирьянову, с которым мы не один пуд соли вместе съели.
– Володя, я бы загрузила профессионалов, но в Наркоконтроле я никого не знаю.
– Тебе и не надо никого там знать. Это уже моя забота – как подкинуть эту информацию в нужные руки, – заверил меня полковник милиции.
– Если ты берешь это на себя, то я не против.
– Таня, ты как-то подозрительно быстро отказалась от продолжения этого расследования, – Володька, прекрасно знавший, что я никогда и ни перед чем не отступаю, усмотрел в моих словах какой-то подвох. – Решила меня провести? Ну как же тебе не стыдно!
– Вовсе нет, – возразила я.
– Так я тебе и поверил!
– Не хочешь – не верь, – я загадочно улыбнулась.
– А может, ты попробуешь меня как-то убедить?
– Значит, просто моего слова тебе недостаточно?
– Извини, но я действительно не верю, что ты так легко соглашаешься выпустить из своих рук это дело. Не в твоих это привычках.
– А за что тут держаться? Это дело только отвлекает меня от другого расследования. К тому же я не имею с него ни копейки.
– Как так?! – изумился Кирьянов.
– Мне подружка его подбросила, по доброте своей души, – и я поведала ему, как все это случилось.
– Ну, тогда понятно, – Владимир Сергеевич удовлетворенно мотнул головой. – Слушай, я вот о чем подумал: что вдова тоже находится под прицелом. Ты же говоришь, она какому-то приятелю мужа о своих подозрениях рассказывала…
– Да, Володя, и тебе надо запомнить это имя – Геннадий Танеев. Я предполагаю, что он имеет непосредственное отношение к этому наркотрафику, – я рассказала, как мой однокурсник развел меня с Анжеликой и пытался уверить, что он уехал в командировку.
Кирьянов задумался:
– Интересно, где же тогда его место в этой схеме?
– Если бы я знала! – Мне самой не давало это покоя.
У моего гостя зазвонил мобильник.
– Жена, – сказал он мне и ответил на звонок.
Я тактично вышла, дав Володьке возможность поговорить с супругой без посторонних ушей. Сама же озаботилась вопросом: успел Кузнецов раскусить Танеева или нет? В двуличность собственных друзей верится с таким трудом! Наверное, Виктор все-таки вычислил своего коллегу, просто не успел внести в свою схему соответствующую пометку, ведь его дети просто-напросто эту бумажку стащили. Не за ней ли в квартиру Кузнецовых наведывался гость? Вряд ли. О существовании этой бумажки мог никто и не знать. Неужели визит был предпринят исключительно ради того, чтобы подсунуть Наталье доказательства Витиных измен? Это показалось мне каким-то несерьезным. Вдруг меня осенило – «жучки»! Незваный гость, скорее всего, сам Танеев, оставил в Наташиной квартире электронные «жучки»! Иначе как Генка узнал, что вдова Виктора все еще пытается докопаться до истины?
Кирьянов вошел в гостиную, и я спросила:
– Собираешься домой?
– Нет, я сказал жене, что немного задержусь. Мы ведь с тобой еще не все обсудили. Я же не могу не поинтересоваться: у тебя есть подвижки с пропавшим покойником?
– Ты не поверишь, но практически – нет. Последнее, что мне удалось выяснить, – это то, что его вывезли на «Скорой». – Я вдруг посмотрела на свое расследование глазами постороннего человека, и меня посетила одна шальная мысль. – Володя, скажи, а когда случился этот казус с ювелиром Нежинским?
