— Какая же она нудная, — жаловалась Светлана по дороге. — Так и хотелось вцепиться в ее шею и как следует придушить.
— Ты предупредила Бориса, что приедешь со мной? — Я не намерена была обсуждать помощницу Порошина, сейчас меня интересовало совсем другое.
— Нет, но это и необязательно, достаточно будет сослаться на него, и охраннику придется пропустить нас. Вот увидишь, все получится.
Я четко следовала указаниям Светланы, легко ориентируясь на дороге. Мы часто съезжали с трассы, тряслись по каким-то ухабистым проселочным дорогам, тащились вдоль лесополосы, переезжали через узкую речку по хлипкому деревянному мостику. Что ни говори, но хозяева студии хорошо поработали, выбирая место для «дислокации», некоторые отрезки пути были настолько не пригодны к езде, что нормальному человеку и в голову не могло прийти, что эти дороги еще куда-то ведут.
— И ты что, каждый день ездишь по этому маршруту? — спросила я с сомнением.
— Представь себе. Другого пути я не знаю.
— Уверена, другой путь существует.
— Неужели ты думаешь, что мне, ведущей актрисе, не показали бы другую, нормальную дорогу, — обиделась Мордакина. — Говорю тебе, это единственный путь на студию. Вот сейчас доберемся до места, сама в этом убедишься.
Пока мы были у Порошина, в голове моей созрел план, как можно выманить недавнего визитера Светкиной квартиры из укрытия и заставить его еще раз вернуться на «место преступления». По дороге к особняку я решила проинструктировать Светлану, как она должна себя вести на рабочем месте, потому что именно от Мордакиной зависело, сработает ли мой план.
— Уверена, ты хорошая актриса, — начала я с лести, — и сумеешь разыграть для своих коллег маленький спектакль.
— Конечно, — оживилась Светлана и даже как-то сразу повеселела.
— Во-первых, о том, что случилось ночью, никто не должен знать. И о том, что в милиции завели уголовное дело, тем более. Постарайся, пребывая в очень хорошем настроении, рассказать всем, кто попадется у тебя на пути, о том, какая веселая вечеринка была у тебя дома минувшей ночью, что ты даже спать не ложилась. И единственное, что подпортило вечеринку, это пролитый на твою кровать… — Я немного задумалась, решая, что такое можно было пролить на кровать Светланы.
— Бокал красного вина, — подсказала мне Мордакина.
— Нет, бокал — это слишком мелко. Лучше скажи, что кто-то из твоих гостей разбил вазон с цветком и вся земля рассыпалась по кровати. Хотя нет, это тоже не то, — отмела я собственную версию.
— Может, банку варенья… — Света продолжала активно помогать мне.
— Можно, конечно, и варенье. Но возникнет вопрос, почему именно в спальне.
— А кому какое дело? — Она развела руками. — А вообще, Женя, зачем на моей постели надо было что-то разливать или разбивать?
— Чтобы ты сообщила о том, что после того беспорядка, который оказался на твоей кровати, ты просто собрала все белье в охапку, вместе с плюшевой курицей, и выбросила на помойку, потому что постель пришла в негодность и стирать ее не было смысла.
— А, так это элементарно, — обрадовалась она. — Я обожаю делать глинтвейн. Когда у меня собирается компания, я просто кастрюлями этот хмельной напиток делаю. Могу соврать, что случайно вылила всю кастрюлю на постель.
— Кастрюля глинтвейна в спальне? — скептически оценила я идею Мордакиной.
— Женя, ты плохо знаешь нашу компанию, где, как не в спальне, мы будем баловать себя таким напитком? — Она игриво подмигнула мне и достала из сумки сигарету. — Значит, этот вариант можем смело одобрить. Постель захлебнулась в потоке горячего вина, и я ее выбросила, даже не заглянув под покрывало. Что там у нас во-вторых?
Я согласилась, что такой вариант, учитывая пристрастие друзей Мордакиной пить вино на постели, звучит вполне убедительно, и продолжила инструктаж:
— Во-вторых, все твои коллеги должны услышать, что ты в ближайшие два дня не будешь ночевать дома. Тут можешь сочинять все, что хочешь, — к подруге поедешь, к тете на дачу, это не важно. Главное, чтобы все знали, что дома тебя не будет.
— Ладно, это я придумаю.
— И еще, на всякий случай, — я перевела взгляд на Мордакину, — под конец рабочего дня, а он у тебя сегодня будет недолгим, я так думаю…
— Почему недолгим? — искренне удивилась она.
— Потому что я с тобой еду и мое присутствие может вынудить нас покинуть студию раньше положенного времени. Так вот, в конце рабочего дня пожалуйся на здоровье, головную боль или спазмы в желудке.
— Зачем?
— Это для того, чтобы оправдать твое возможное отсутствие на рабочем месте в ближайшие несколько дней. Мало ли как обстоятельства сложатся, не хочу, чтоб тебя сочли сбежавшей. Лучше приболевшей. Все понятно?
— Ну как тебе сказать, — задумалась Светлана. — Что мне делать, я поняла, а вот зачем?
— Это я тебе позже объясню. Главное, сделай все, как я сказала. И смотри, не переиграй, все должно выглядеть естественно.
— Насчет этого не беспокойся, — снова самоуверенность Светланы вырвалась наружу.
— И еще, будет лучше, если ты все-таки предупредишь кого-нибудь о моем визите. Брать штурмом вашу студию мне совсем не хочется, а вероятность того, что меня и на порог не пустят, слишком велика, учитывая, к каким ухищрениям прибегают ваши люди, лишь бы чужих не пропустить.
— Ладно, сейчас Борьке наберу.
Разговор Мордакиной со своим агентом был кратким и лаконичным.
— Ты можешь говорить что хочешь, — резко заявила Светлана, — но я решила привести на кастинг ту девчонку, которую присмотрела на сайте… А мне все равно, нравится она вам или нет. Она уже едет со мной, скоро будем на месте. — После этого заявления Света быстро отключилась и убрала телефон в сумку. — Вот так-то. — Она довольно хихикнула и по-дружески ткнула меня в плечо. — Пусть теперь побухтит, а я все равно сделала так, как хотела.
Через тридцать минут мучительного пути мы наконец-то выбрались из редких лесных посадок и очутились перед домом в три этажа. Хотя нет, это и домом-то назвать нельзя, настоящий особняк. Бледно- розовая постройка с колоннами и огромными окнами, наверное, от самого пола и до потолка. Здание было огорожено от посторонних высоким кирпичным забором с рядами колючей проволоки, тянущейся по верху ограды. Мы еще не вышли из машины, а лай собак из-за забора уже нарушил тишину здешних мест.
— Ничего не бойся, ты со мной, — самоуверенно заявила Светлана и открыла свою дверцу.
Я наблюдала, как медленно двигаются объективы видеокамер, коих тут было предостаточно. У главных ворот две штуки, у калитки одна, еще на дереве. Казалось, что съемочная площадка студии начиналась уже здесь, за воротами особняка. Пока Мордакина не вышла из моей машины, за нами лишь наблюдали со стороны, не предпринимая никаких действий, но стоило Светлане показать себя, камеры немедленно замерли и металлические ворота стали отъезжать в сторону. Когда образовался достаточный для прохода человека проем, ворота остановились.
— Ты опаздываешь, дорогуша. — С территории особняка вышел мужчина, высокий, под два метра, с длинными, как у гориллы, руками. И походка его чем-то походила на обезьянью, он шел, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Я никогда не опаздываю, я только задерживаюсь, — кокетливо усмехнулась Мордакина, подошла к мужчине и чмокнула его в то место, где у нормальных людей находится шея. У этого же гориллоподобного охранника роль шеи выполнял массивный подбородок, плавно переходящий в грудь.
— Кто это с тобой? — Мужчина переключил внимание на меня.
— Как кто, разве Борюсик не предупредил? Это наша новая актриса, она на кастинг. Лев Петрович сегодня кастинг проводит, не знал, что ли?
— Знал, — сухо ответил охранник. — Но Вадим с Олегом уже поехали за новенькими, а эта почему не
