«лунатичных» хождений, а теперь полнолуние закончилось. Следовательно, Илона, даже бессознательно, не подскажет нам, где колье. Марго же сидела за компьютером, составляя какой-то там суперсложный гороскоп. Но зато, говорила она, мы все узнаем.
Я еще раз вздохнула и, постаравшись тоже улыбнуться, спросила:
— Может, вы есть хотите?
Мне показалось, что это беспроигрышная фраза. И понять ее сможет любой иностранец, потому что еда — она и в Африке еда. Мика меня не разочаровал.
— О, йес, йес! Кушать, да!
Он бодренько стал стягивать с себя куртку и шарф.
— Простите, как вас зовут? — не выдержала я.
— О, сорри! Ай эм Микаэль Линд, — пожав мою руку, церемонно представился гость. — А как ваше имя?
— Лилия.
— О, Лили! Вери гуд нейм.
Он еще раз солнечно улыбнулся.
Я вдруг вспомнила, что я еще в ботинках, и замялась. Попросить его помочь мне или нет?
Я неуклюже попыталась разуться, но Мика мои затруднения понял и с серьезным видом помог мне снять ботинки.
На кухне уже никого не было. Рина Павловна вопреки своей обычной любознательности удалилась с поля боя, даже не взглянув на гостя. Хотя вполне возможно, что в ее состоянии она просто ничего не слышала. У Илоны с ней был серьезный разговор на повышенных тонах из-за сыра. Илона говорила, что так его резать нельзя, на что служанка отвечала, что она теперь к сыру вообще не прикоснется! В результате особо вонючий, простите, божественный, сыр, к моему облегчению, исчез из нашего меню.
Я приглашающе указала рукой Мике на стул, сама же стала наливать в электрический чайник воду. На кухне имелся и обычный чайник, но его закипания нам пришлось бы ждать целую вечность, а мне необходимо было срочно согреться.
— Лили, я вас не сильно затруднять? Ваша рука… Дайте, я сам.
Он легонько отстранил меня и резво принялся орудовать чайником, заваркой и содержимым холодильника. Вскоре на столе стояли две чашки с горячим ароматным чаем и неправильные бутерброды. Оказалось, у Мики такой же вкус, как и у меня. Меня это очень расположило к нему. Вскоре мы отлично понимали друг друга с полуслова, хотя в школе я изучала немецкий.
Мика рассказал мне историю своей жизни, я поделилась своей и только дошла до причины того, почему мы здесь оказались, как в это время кто-то стал спускаться по лестнице, осторожно ступая по ковру. Я уже догадалась, кто это. Мика же насторожился и стал вслушиваться в шаги.
— Я кого-то разбудил! Или это привидение?
Шутит, что ли? Мне этих привидений уже выше крыши хватило!
— Добрый вечер, — смущенно поздоровалась Маргарита, заглядывая на кухню. — А я иду мимо, думаю, почему здесь свет горит. Вот и решила зайти.
Хитрюга. Как будто я не знаю, какой у нее слух. В доме тихо, так что она наверху прекрасно все слышала. А теперь спустилась.
— Ну и чем же там все закончилось? — спросила я, наливая чай и доставая третью кружку. Марго не ответила и порозовела, но так как была по домашней привычке в халате, то все-таки решилась войти.
— О, вы тоже подруга тети? — полюбопытствовал Мика, восторженно глядя на Маргариту. Та внимательно посмотрела на него и кивнула.
— Меня зовут Микаэль, — представился он, не забыв поцеловать ей руку. — А вас?
— Маргарита. Приятно познакомиться.
Все-таки Марго лучше меня воспитана, что есть, то есть. Не то что я — сразу накинулась на человека, выясняя, почему он явился так поздно. Да мало ли почему, машина сломалась или еще что. Нет, не мое это призвание — политес.
— А где же тетя Илона? — снова озаботился Мика. Его тонкое лицо выражало такую степень заботы и участия, что я невольно удивилась. Надо же, какой заботливый племянник!
— Извините, а вы действительно племянник Илоны? — спросила я. — Вы же практически одного возраста с ней.
— О, эта история такая длинная и перекрученная.
— Запутанная, — поправила Маргарита.
— Йес, йес, запутанная! — не обиделся поправке Мика. — Ее брат, мой отец, был много старше ее. Он рано уехал в Канада, а потом — в Америка. Еще был Союз. А затем Союз развалился, сломался, но мой отец не вернулся. Я на пять лет младше Илоны, но я ее племянник. Правда!
— А если не секрет, зачем вы приехали? — продолжала выпытывать я. Все происходящее в последнее время отпечаталось в моем сознании как-то нелепо, быстро, скомканно или, как говорит Микаэль, закрученно. Марго постоянно отмалчивается, так что посидеть на кухне, попить чайку с милым незнакомым человеком, поговорить с ним — чем не компенсация?
Микаэль не заподозрил ничего такого и простодушно ответил:
— На праздники. Я — священник, а Илона — католичка. Рождество закончилось, так что я смог приехать. В России так интересно!
Здесь я не могла с ним не согласиться. Куда уж интереснее, когда то и дело пропадают драгоценности баснословной стоимости.
Как бы то ни было, на следующий день я взяла Мику, и мы поехали в город по заданию Маргариты. Илона слабым голосом поприветствовала долгожданного племянника, но по причине болезни не смогла уделять ему много внимания.
Мы ехали в темно-синем «Фольксвагене» по оживленной трассе, двигаясь к опасному перекрестку. Там постоянно сталкиваются машины, и нужно быть крайне внимательным, чтобы не влететь в чужой автомобиль и последующую разборку с инспектором ГИБДД. Я рассказывала о своей работе и наших с Маргаритой подвигах, как вдруг увидела, что Микаэль словно в обмороке. Глаза были широко раскрыты и вытаращены, руки просто лежали на руле, нога потихоньку сползала с педали газа.
— Мика, с вами все в порядке? — для верности я тронула его за плечо.
Он не отреагировал, а в это время к перекрестку двигался громадный трейлер с нарисованной на нем бутылкой кока-колы. Мика, все еще находясь в трансе, нажал на педаль газа и двинулся прямо на трейлер.
— Ми-ик, Мика-а, — все больше волнуясь, звала его я. — Мика, придите в себя! Черт возьми, да мы сейчас врежемся!
Водитель трейлера, к счастью, заметил нас, нажал на клаксон и как следует обматерил. Это привело Микаэля в чувство.
— Что? — словно только что проснувшись, спросил он. — Вы что-то сказали?
Трейлер объехал нас, качнув на прощание красным задом в брызгах кока-колы. Праздник к нам приходит, подумала я, вытерев пот со лба. Хорошо, что в этот раз он нас стороной обошел.
— Миша, разве так можно? — накинулась я на него. — Ведь мы же могли в него врезаться! Вы что, заснули?
— Я? А, да… Вернее, нет. В общем, не знаю, что со мной было. Помутнение какое-то. На меня, знаете ли, полнолуние очень действует.
Он виновато пожал плечами, я же мысленно закатила глаза. Ну и семейка! Что Микаэль, что Илона. Оба с причудами.
— Я такой метеочувствительный, реагирую на малейшие изменения в космосе…
— Вы лучше скажите, как вас из этого состояния выводить, — озаботилась я, гораздо больше волнуясь о практической стороне дела, хотя мне показались немного странными его слова. При чем здесь метеочувствительный? Полнолуние-то уже прошло!
— О, можно шумом. Или же криком… Криком даже лучше. Или подождать, пока все само пройдет.
Как же, мысленно хмыкнула я, подождешь тут. На меня такая махина едет, а я, значит, сложу ручки на
