— Там.
По взмаху его руки я поняла, что дом Пэтчетов находится недалеко от Гонолулу. Ладно, решила я. Кажется, аптекари у них тут странные ребята. Будем искать сами.
Поблагодарив его невесть за что, я вышла на шумную улицу.
Дойдя до «Форда», немного поразмышляла над тем, что властям города надо все-таки подумать о замене аптекаря. Мало ли какой цианид подмешивает к невинным микстурам подобный типус?
Зеркало заднего вида было немного свернуто в сторону, и я решила его поправить.
Взглянув, я остолбенела.
Нет, это не поездка в Америку, а аттракцион с американскими горками!
В аптеку, почему-то оглядываясь, вошла моя Розалия! Чего она там забыла, оставалось только догадываться. Я отъехала в сторону и остановилась так, чтобы мне было все видно. И начала пристальное наблюдение за аптекой.
Ждать мне пришлось недолго. Я зачем-то надела темные очки, повинуясь непонятному порыву оставаться незамеченной — как будто черные очки делают тебя таковой, ха-ха! Почти пригнувшись к рулю, я наблюдала за аптекой, в которой, по моим подозрениям, творилось черт знает что.
Заодно пыталась продумать версию приезда Розалии. Конечно, мне совсем не хотелось верить в то, что бедняжку Венди грохнула Розалия. Слишком симпатична была «убийца». Так же нелепа была мысль о том, что Розалия похитила Лику. Ну, не вязался образ добродушной пышечки с преступным элементом. Или я, как Джессика, выслеживаю достойного человека, дабы предать его в руки американского правосудия, которое, как мы знаем с детства, является продажным? Ну нет! Никогда!
Наконец они вышли из аптеки. Они — то есть сам аптекарь и Розалия. Кажется, с Розалией он был более учтив. Они повертели головами, кого-то разыскивая, и наконец аптекарь показал прямо в сторону моего «Форда».
Розалия развернулась и посмотрела прямо на меня. Мне захотелось срочно уползти в темное место, где я сольюсь с природой настолько, что стану от нее неотличимой. Но — увы! Поблизости таких мест не было.
Ну вот, подумала я не без печали, настал и мой черед. Встретимся на небесах, там и обсудим с Венди, где могла оказаться Лика…
Над моим ухом прозвучал голос Розалии:
— Таня! Как хорошо, что я тебя нашла! Я очень боялась, что тебя потеряю!
Я открыла глаза, напряженно рассматривая добродушную мордашку моей подруги. Аптекаря-убийцы рядом с ней не было.
— Я не сразу сообразила, что ты поедешь сюда, — сказала Розалия. — А потом пришлось догонять тебя на автобусе. Хорошо, что аптекарь тебя запомнил. Правда, почему-то назвал тебя «нахальной» русской.
Интересно, чем ему не понравилось мое веселое приветствие? И какие еще русские к нему захаживали?
Я произнесла этот вопрос вслух. Розалия почесала в затылке и сказала:
— Слушай, а ведь правда! Он сказал, что русские заходили, две… Меня он не имел в виду.
Она уставилась на меня с нездоровым блеском в глазах, от которого по моей коже снова побежали мурашки. Что-то на нее находит, подумала я. Может, она все-таки убивает? Просто потом не помнит, что она это сделала?
— Ну и что? Здесь мало русских? По-моему, сейчас русских везде полно… Даже в Непале.
— В Непале их, может быть, и полно. Но в маленьких городках, о которых знают совсем немногие, вряд ли, — покачала головой Розалия.
— Ну и что из этого следует?
— То, что, помимо нас с тобой, в аптеку заходила некая русская, — пожала плечами Розалия, садясь за руль своего невыносимого «Форда». — Поехали?
Я вздохнула. Пытаться понять, что она имела в виду, пока было трудно. Хотя я ее намек поняла.
Где-то была еще одна русская, и она вполне могла оказаться пропавшей Ликой.
— Почему ты не спросила, как она выглядела? — сказала я.
— А? — переспросила Розалия. — Я спрашивала. Он сказал, что обе были хорошенькие и светловолосые.
— Значит… Это могла быть Лика!
Это я прокричала слишком громко. Розалия поморщилась:
— Ну не кричи, пожалуйста! Сейчас мы все это обдумаем. В тишине, спокойствии, с чашечкой кофе…
Она сосредоточилась, стараясь понять, почему это я так уверена, что там была Лика.
— Может быть, ты и права, — сообщила она мне через некоторое время. — Наверно, это действительно была Лика. Только какого, извините, черта она тут делает?
— Господи, какой кошмар, — простонала Розалия, входя в дом. — Сразу ощущается незримое присутствие Дениса!
Кошмар — это было мягко сказано. У меня создалось впечатление, что дом долгое время служил пристанищем разнузданных «солдат фортуны». Повсюду валялись банки из-под пива — скомканные и раздавленные, они усеяли пол ярким разноцветием.
— Надеюсь, что в холодильнике мой братец забыл несколько баночек, — проговорила Розалия, уныло смотря на следы его пребывания. — Таня, ты можешь объяснить любовь русских к беспорядку?
— Наверное, это связано с тем, что в душе каждого из нас затаился Нестор Иванович Махно, — предположила я, — но так как иного настойчивого устремления к анархии мы проявить не можем-с, приходится мусорить, реализуя тем самым скрытый комплекс прирожденного анархиста.
— Неправда, — возразила Розалия, — анархия — мать порядка.
Я взглянула на нее с интересом. Откуда этакие познания?
— Я в юности торчала среди хиппи, — сообщила Розалия безмятежно. — Кстати, пиво он оставил. Ура моему братишке… Подвиг для него удивительный.
Она достала из холодильника три банки, запотевшие от холода.
— Прозит, — приветствовала она находку, разливая холодное пиво по кружкам.
— А убираться? — спросила я.
— Во мне проснулся Нестор Иванович, — объявила Розалия.
— Знаешь, во мне, кажется, тоже он начинает просыпаться, — отметила я.
— Тогда давай плюнем на эту духовную смурь и напьемся пива в куче мусора под звуки музыки, — предложила Розалия.
Если в моей душе и оставались ростки любви к идеальному порядку, то после нескольких глотков они испарились в воздухе, как сон. Я уже вполне равнодушно оглядела комнату и отдалась звукам песенок «Битлз». Не каждый день удается попить пивка в Америке с представительницей российских интеллигентствующих хиппи.
— Так вот, вернемся к нашим баранам… Я ее не убивала.
Розалия застала меня врасплох. Вечно так — стоит только расслабиться, как тебе сразу напоминают о делах.
— Ты это к чему? — нахмурилась я, пытаясь собрать воедино мысли, в испуге разбежавшиеся от пива.
— К Венди. Я ее не убивала. Может быть, я и способна на убийство, но уж тогда я занялась бы кем- нибудь более противным.
Я поняла, про кого она говорит, и немного нахмурилась:
— Почему ты его так не любишь?
— Не знаю, — пожала плечами Розалия. — Может, потому, что он поганый коп. А я их с юности не люблю.
— Ну и что? — удивилась я. — Копы тоже люди. У меня есть в Тарасове друг, Андрюшка Мельников,
