Молодой стражник сразу сник. Ильму даже показалось, что он покраснел. Сержант тихонько хрюкнул, видимо предвкушая очередное развлечение.
— Ну…Это…Значитца…
— Яснее.
— Мы, это… то есть я, значит, да еще ребята немного бражки…Ой, дурная…
— Где взяли?
— В 'Гнутой подкове'. Корчмарь, грит… вот вам, значитца служивые, в общем скрасьте тяготы, от души мол, за так, — стражник потупил очи, — а че, дух от меня? Таки я чесноком заел…
— Да ты смердишь на полгорода, — скривился командир северной башни, — а в 'Гнутой подкове' за так ничего брать не советую. Хозяин ее мужик добрый, но немного не в себе и брагу на мхе настаивает.
— И еще куриный помет добавляет, чтобы забористее была, — встрял в служебное расследование некромант и тихо, чтобы только Санти расслышал, добавил — это я его прошлой зимой научил…
Детина загрустил окончательно.
Сержант решительно отстранил его в сторону и потянул за собой Ильма.
Внутренности склада оказались густо затянутыми паутиной. Из земляного пола робко тянулась вверх чахлая трава. Меж ее белесыми от недостатка солнечного света стеблями было навалено то самое пресловутое оружие. Оружия было много. Но количество его значительно опережало качество.
Ильм наугад взялся за торчащую в его сторону, обмотанную кожаными ремешками, деревянную ручку и выудил одноручный топор. Внимательно осмотрел зазубренное, покрытое ржавчиной лезвие и крутанул оружие в руке. Просто так. Владение топором никогда не было его сильной стороной. Высохший распорный клин выпал, и металлическая часть топора продолжила свое движение уже самостоятельно, отдельно от рукояти.
Санти едва успел пригнуться.
— Ты, это, не так яростно… Покалечишь, не ровен час…
— Здесь все такое?
— Обижаешь. Вот, например…, - сержант нагнулся и выудил из кучи длинный меч.
— Дрянь полная.
— Согласен, плохой. Тогда вот этот.
Еще один меч явил себя белому свету. Ильм прищурил глаз и присмотрелся к лезвию.
— Этот кривой. И трещинка поперек едва заметная. Сам посмотри.
Сержант со вздохом принял оружие из рук некроманта и, не разглядывая особо, закинул обратно в общую кучу.
— На тебя, лейтенант, не угодить.
— Ты пока и не пытался.
Ильм решительно шагнул внутрь и сразу увяз в паутине. Чихнул, постоял немного, давая привыкнуть глазам к темноте, щелчком сбил с рукава крупного паука и принялся ногой ворошить драгоценные гарнизонные залежи. Маленькое помещение разом наполнилось звоном и лязгом.
— Ты помягче там, — забеспокоился Санти.
— Не беспокойся, хуже уже не будет, — Ильм, кряхтя, опустился на одно колено.
— Нашел что-то?
— Кажется.
— Ну-ка дай посмотрю. Так-так. Даже с ножнами, — сержант аккуратно обнажил меч, — тупой, правда, как валенок, но баланс сносный… Не полуторная орясина, как ты любишь, но очень даже ничего. В общем, бери.
Ильм убрал оружие в ножны и приладил их к поясному ремню. Одной головной болью стало меньше. Вечером Хилька получит точильный камень и вернет клинку былую остроту…
— Ильм, а что там ты говорил насчет куриного помета? — как бы между прочим спросил Санти.
— Я в одной книжке прочитал, что гоблины в ворованные эльфийские вина его добавляют, чтобы, так сказать, эффект усилить. Две зимы назад я в 'Подкове' будучи изрядно навеселе рассказал об этом курьезе трактирщику. Он, похоже, принял все за чистую монету. Повторять не советую.
— А я что? — смутился сержант, — у нас с тобой прогулка на свежем воздухе и никаких излишеств, — кстати, хочешь небольшое пари?
— Пари?
— Ну да. Сейчас я заставлю этого голубя из арбалета стрельнуть. Если он попадет в указанное место то золотой тебе, если промахнется, то мне.
— А золото чье ставить будем на кон?
— Твое.
— Нет, я так не согласен, — Ильм сразу воспротивился идее столь легкой наживы на его сбережениях.
— Тогда давай просто на интерес.
— Это совсем другое дело.
Они вышли из склада.
— Где мишень? — некромант с азартом осмотрелся по сторонам.
— А вон, — Санти указал на крохотное оконце, расположенное под самой крышей трехэтажного дома, стоящего неподалеку, — по-моему в самый раз.
— Да уж…
— Эй, Вир, а ну, поди, сюда.
— Слушаю, мастер-сержант, — Вир постарался изобразить на лице служебное рвение. Получилось не очень правдиво.
— Вон в то окно попадешь?
— А то, — не очень уверенно подбоченился молодец, — ща поправку до ветру возьму и как раз…
Санти сложил руки на груди и ухмыльнулся. Усмешка его не предвещала ничего хорошего.
Вир половчее ухватился за оружие и сделал вид, что прицеливается. Арбалет качнулся в одну сторону, потом в другую, явно не желая слушаться трясущихся с похмелья рук.
— Пли, — неожиданно рявкнул сержант.
Вир вздрогнул и нажал на спусковой крючок. Звякнула и подпрыгнула скоба-фиксатор, щелкнула, освободившаяся от ее крепкого захвата тетива. Болт с шуршанием ушел вверх.
Как Ильм и ожидал, металлическая стрела пролетела мимо заявленной цели, угодила в печную трубу, отбив кусочек кирпича и с жалобным звоном покатилась вниз по крыше.
— Баран, — Санти с чувством заехал кулаком Виру в ухо.
Неудачливый стрелок упал, выронил из рук арбалет, и со стоном схватился за пострадавшее место. Сержант навис над ним то сжимая, то разжимая кулаки и злобно сопя.
— Это тебе урок за самоуверенность без повода и за вольности не по сроку службы, — процедил он сквозь зубы и ударил молодого стражника ногой, — и это за то, что арбалет снаряженный держал без нужды. Еще раз такое замечу, парой синяков ты у меня не отделаешься. Ты понял меня?
— Да, мастер, — просипел корчащийся от боли Вир.
— Тогда у меня все, — сержант обернулся к Ильму, с видом человека полностью исполнившего свой долг, — пойдем, дружище, отсюда.
Лес встретил приятелей упругим разноцветным ковром опавших листьев и легкой голубоватой дымкой, окутывающей деревья. Ильм шел, придерживая бьющие по бедру ножны и прислушиваясь к чуть слышному хрусту под подошвами сапог. Несмотря на свежий воздух и почти полное слияние с природой, в голову лезли всякие дурные мысли и все то, о чем вспоминать совсем не хотелось. Ильм попытался отвлечься, но молчаливый лес неумолимо возвращал его на пятнадцать лет назад…
…Осень, прохладная, пасмурная, дождливая, неохотно уступала свою власть зиме. Всё чаще по утрам первые робкие морозцы тонкой корочкой льда схватывали озёра и лесные болотца. Власть их пока была не сильна. Уже к полудню под ногами одиноких путников опять чавкала грязь, обильно налипая на скрипящие
