— А, Игнатич, ты чаво? — спросил он, спустился вниз по низким ступенькам и пинком загнал в будку надрывающуюся крупную дворняжку. Та, обиженно заскулив и поджав хвост, скрылась в своем домике и продолжала лаять оттуда.
— Да вот ентой даме подсобить надо, — махнул в мою сторону Степан Игнатич. — Она тебе заплатит, не боись. — И он стал доходчиво объяснять Виктору, что нужно сделать.
Тот подозрительно взглянул на меня, потом кивнул Игнатичу, а мне крикнул:
— Десятка! Не меньше.
— Да, да! — крикнула я в ответ, заглядывая из калитки.
Виктор сразу принялся запрягать лошадь, женщина спокойно удалилась в дом, а Степан Игнатич вышел со двора.
— Ну вот, кажись, я тебя пристроил, — сказал он улыбаясь.
— Ой, огромное вам спасибо, Степан Игнатич. Вы меня здорово выручили, — сказала я и протянула ему пятьдесят рублей.
— А вот енто ты зря, Татьяна, — покачал он головой и нахмурил кустистые брови. — Я ж по- человечески, а ты…
Я почувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы. И как же такое возможно, чтобы этот старик, живя в совершенно нечеловеческих условиях, мог оставаться человеком? Эх, Россия-матушка!
— Простите, Степан Игнатич, это я не подумавши, — тихо ответила я и поцеловала его в морщинистую щеку. — Спасибо еще раз.
— О! Вот это дело, — довольно крякнул он и шмыгнул носом. — Ну, прощевай. Да, вот еще… — замялся он. — Ты с Витьком-то не особо болтай, он у нас… А, ну ладно.
Старик махнул рукой и медленно побрел домой. В это время ворота распахнулись и Виктор вывел запряженную в телегу лошадь.
— Пошла, пошла, — крикнул он не то мне, не то лошади.
Я запрыгнула на телегу и попросила его довезти меня до кладбища, где стояла моя машина, чтобы взять канистру.
— А на это мы, кажется, не договаривались, — сказал он и вопросительно уставился на меня красноватыми глазами.
— Я заплачу, — поспешила я его успокоить. — Пятьдесят рублей вам за все хватит?
Виктор чуть вздернул седеющие брови и довольно хлестнул кнутом лошадь:
— А ну пошла живее!
— И чего это тебя сюда занесло? — спросил он, когда мы проехали кладбище и остановились возле сиротливо дожидающейся меня «девятки».
— Сама не знаю. Пьяная была, с женихом поссорилась и рванула куда глаза глядят, — выдумала я совершенно идиотскую историю, помня наставления Степана Игнатича.
— Ну и ну, — только и ответил Виктор.
Когда мы ехали обратно, стал накрапывать мелкий дождик. «Конюх» велел мне достать кусок брезента, на котором я сидела, и накрыть им нас обоих. Теперь мы были словно в палатке, а унылый дождик, накрапывая по брезенту, напоминал о близкой осени.
Глава 6 Помощь компетентных органов
Дома я целый час пролежала в ванной, пытаясь смыть с себя грязь дороги, кладбища и ужасной ночи, проведенной в забытой богом и людьми Скатовке, и размышляя о том, что же делать дальше. Узнать, что находится в закопанном мешке, я могла лишь с помощью компетентных органов. На этот случай у меня был припасен знакомый капитан из отдела уголовки Сергей Николаевич Тюрин. Кстати, капитанские звездочки на милицейские погоны он заработал при некотором моем содействии.
«Не пришло ли время платить долги? — подумала я. — Ведь не даром я помогла тебе раскрыть одно очень хитрое преступление?»
Наспех позавтракав, я позвонила ему.
— Тюрин слушает! — прогремела трубка.
— Ну, не так официально, Сережа, — отозвалась я.
— Ба! Татьяна, ты, что ли? — сразу узнал он меня.
— Именно.
— Какими судьбами?
— Встретиться надо. Лучше не откладывая! — приступила я к делу.
— Ну, не так напористо! — засмеялся он.
— Сереж, я серьезно.
— Я тоже. Ладно, давай в двадцать один час — у памятника Ленину. Я буду с цветами.
— Слушай, хватит шутить, — начала я терять терпение.
— Ну хорошо. Назначай время и место, — перешел он с игривого тона на деловой, почувствовав мое раздражение.
— Двадцать один час мы оставим, но встретимся у меня дома, если жена твоя не заревнует. Согласен?
— О'кей.
— Ты адрес-то еще помнишь? — спросила я, подумав о том, что виделась с ним последний раз полтора года назад.
— Обижаешь, Татьяна. Такое не забывается. А жены, между прочим, у меня уже нет. Ушла к генералу, — снова засмеялся он. — Я возьму чего-нибудь крепенького?
— Ни в коем случае! — воскликнула я, вспоминая самогон Степана Игнатича.
— В завязке?
— В полной, — ответила я и повесила трубку.
Веселый парень и всегда был таким, подумала я. И внешне привлекательный, а не лежала у меня к нему душа, хоть тресни. Но сейчас возникла такая ситуация, что без его помощи я в тупике. Не могла же я сама взять лопату и отправиться на кладбище. А Сережа отдаст нужные распоряжения, опустив при этом мое имя как свидетеля, и потом расскажет мне, что за кот скрывался в мешке. Во всяком случае, я на это рассчитывала. Ведь не зря же он капитан и заместитель начальника отдела уголовного розыска нашего района да к тому же еще и мой должник за звездочку.
Ровно в девять вечера раздался звонок, и я, не сомневаясь, что это пожаловал Тюрин, открыла дверь. Вот он — высокий, худощавый, светловолосый, пахнущий дорогим французским одеколоном, вычищенный и выглаженный герой романов экзальтированных красавиц. И что же это его жена бросила?
— Вот и я! — улыбнулся мой гость рядом белоснежных зубов.
— Вижу, — спокойно ответила я. — Заходи.
— Ты чего такая злая? — спросил он и полез обниматься. Я выскользнула из его объятий и пошла на кухню. Сережа пожал плечами и двинулся следом.
— Чай будешь? — спросила я, ставя на плиту чайник.
— Не-а, — покачал он головой и присел за стол.
— Ладно, не дуйся. У меня к тебе серьезное дело, Сережа, — сказала я и села напротив.
— Ну, излагай, — хмыкнул он, покачивая ногой.
— Понимаешь, ходила я вчера по грибы…
— Ты?! По грибы?! — изумился он, но тут же осекся, понимая, что это своеобразное начало рассказа. Смекалка в нем все-таки чувствовалась. — Ну и…
— Ну и набрела на заброшенное кладбище. Холмиков там видимо-невидимо. И нет на них ни памятников, ни крестов, оград тоже нет. Ну прямо братские могилы. И вот набрела я на один из таких холмиков. Таких, но не совсем. Свеженький он, усекаешь? Но над ним кто-то хорошо поработал, стараясь придать ему столетний вид. Но мой глаз не обманешь, ты же знаешь. Вот и решила подбросить тебе новое
