вилами на воде писали письмена с заветами Бога. Но главное — только профессор мог помочь ему отыскать Гликерию.
Звонок неистовствовал, но тяжелая, старинная дверь оставалась недвижной. Вадим забеспокоился и приник ухом к замочной скважине. До его слуха донеслись громовые симфонические раскаты и звуки литавр. Вадим забарабанил кулаком по медной табличке, изобличающей научную степень владельца квартиры. Вскоре дверь отворилась. Профессор был разгорячен и взволнован. Редкие взмокшие волосенки дыбились вокруг буроватого черепа, как осенний туман у вершины Эльбруса.
— О, северный орел пожаловал! Чем обязан? А впрочем, потом… Слушайте, слушайте же, вот оно, священное состояние души, победившей страх. Высокое и горькое звучание, от коросты отмывающее человеческое сердце. Вот трубы запели о торжестве, о последнем дерзновенном порыве к горнему… Это окончательная победа над зовом животной жизни! Это же Вагнер, молодой человек! — бормотал старик, помогая Вадиму высвободиться из объятий плаща. — Пум-пурум-пум-пум! Запели небесные трубы, их звуки летят из обителей, где нет земных печалей и горе оставлено у порога вместе с одеждами земного тела. Вот снова звучит зов небес и все грознее и ближе полет Девы Валькирии. Ну, я готов вас слушать, прошу в гостиную. Скорее чайку горяченького с дороги…
Профессор посеменил на крохотную захламленную кухню. Вадима успокаивала стариковская суета. Он вообще любил старых. Этот возраст иногда бывал столь же трепетен и чист, как самое раннее детство. Вадим с наслаждением уселся в старое скрипучее кресло.
— Ну-с, рассказывайте, как движется расследование?
— Стоит, как лед на Двине, Викентий Иванович… Даже жалею, что ввязался в это дело. А вдруг никакого камня нет? Один мираж, фата моргана…
— Это малодушие, молодой человек! Вдумайтесь: все темные культы последних тысячелетий, все игры вольных каменщиков, все магические ритуалы от христианской древности до средневековой алхимии буквально пронизаны мистерией Камня! Даже слово «литургия» происходит от древнего названия камня- алтаря! — Бескровные губы профессора в пятнах старческого пигмента обиженно тряслись. — Все, все замыкалось таинственным именем Кристалла Сил, философского камня! Издревле в обычае европейских монархов, наследников арийских царей, было символическое владение камнем. Слово «скипетр» — это буквально «держащий камень», а не фаллический символ, как принято считать с подачи некоторых историков. Магический круг Стоунхенджа — Летающего Камня, камень, находящийся под правой лапой египетского Сфинкса, — все это отголоски магии Алтаря. Борьба за право владеть сакральной точкой планеты, таинственной святыней, будь то Алтарь, Святой Грааль, Гроб Господень или копье Лонгина — это скрытая подноготная большинства войн последних тысячелетий…
— Скажите, а кто-нибудь прежде искал этот камень?
— Такие попытки предпринимались, и неоднократно. Пожалуй, первой была экспедиция Александра Барченко. Это 1922 год. Израненная революцией и Гражданской войной полуголодная страна посылает странную экспедицию. Куда? Зачем? Официальной задачей ее было изучение непонятного психического явления, групповой истерии у коренных народов Русской Лапландии. Неофициальной — поиск древних Сакральных Знаний и материальных остатков Гиперборейской культуры. Любопытно, что примерно в эти же годы отправился на поиски Шамбалы Николай Рерих. Заметьте, идея опять-таки принадлежала Барченко. О существовании магической реликвии было известно и Рерихам. Припоминаю одну из его картин: «Держательница Мира. Камень несущая». Вероятно, оба эти похода вдохновлял единый центр, указывая «навигаторам», где и что надо искать. Тайные общества и доныне владеют древними источниками, которые держат в строжайшем секрете. Таковы розенкрейцеры, иллюминаты, тибетские монашеские ордена. Многие из них незримо руководят историей… Итак, руководитель экспедиции на Кольский полуостров, помимо секретных предписаний чекистов, имел и некое собственное задание. Что и говорить, личность была яркая, многогранная; историк, писатель, экстрасенс, гелиокосмист, единомышленник Чижевского и Вернадского. Впоследствии он работал в секретной лаборатории психотронного направления, пока не был расстрелян за связь с «троцкизмом», то есть по первому попавшемуся обвинению. Так вот, в самом сердце Ловозерских тундр его небольшой поисковый отряд обнаружил каменную мощеную дорогу, остатки колонн и таинственный подземный объект, позднее названный обсерваторией. Вообще место это похоже на поле битвы титанов; вокруг в беспорядке разбросаны мегалитические блоки правильной геометрической формы, имеются и странные оплавленные воронки, пирамидальные строения, ступени. Я не успел побывать там, о сем знаю от очевидцев. Экспедиция Барченко добралась до Сейд-озера. Сейд на языке лопарей означает «священный камень». Группа сфотографировалась у замурованного входа в подземелье, энтузиасты пытались сдвинуть каменную плиту, но безуспешно, и вход взорвали, похоронив тайны Сейд-озера. О, да вы не слушаете меня?
— Простите, Викентий Иванович, отвлекся. Мне надо срочно увидеть Гликерию Сабурову… Где можно ее найти?
Профессор шевельнул густыми, все еще грозными бровями:
— Ах, вот что пригнало вас сюда на ночь глядя, мой любопытный скиф, мой «парс из Суходола». С этого и надо было начинать. Ну, уж дослушайте старика. Это должно быть очень важно для вас. Весною 1962 года на Север была снаряжена экспедиция «Гиперборея-62», больше известная как «экспедиция смертников». При неизвестных обстоятельствах пропали все ее участники. И вот уже много лет над этим делом тяготеет заговор молчания, глухая стена неизвестности.
Глава 5
Сувенир из ада
…Меня князей Синедрион
Осудит казни беспощадной.
В отсутствие любви взаимной, утешной и подкрепляющей, можно любить себя, футбол и пиво. Вадим Андреевич в ином искал оправдания. Ему было доверено вершить и исправлять земной произвол. И как перышко на чаше весов, он был нужен миру для какого-то равновесия, обозреть которое с матушки-земли еще никому не удавалось, разве что из окон небесной кузни, где куются крепи судьбы, подковы случая и гвозди для разбойничьих крестов.
В столе лежал подписанный рапорт на увольнение как выкуп за разглашение корпоративной тайны. Так и безупречный рыцарь Ланселот Озерный предал своего короля. Он даже лжесвидетельствовал на суде из преступной любви к своей королеве. Потому и не смог добыть драгоценный Грааль, чашу вечности. Но Вадим Андреевич заставил замолчать недремлющий голос совести, ибо давно известно, что любовь перекрывает лишние каналы чувств, в силу этого она всегда права перед собою.
Скоро он сдаст табельное оружие, удостоверение и будет совершенно свободен. Он вспомнил печаль в глазах старого сухаря Болдыря, когда тот подписывал его рапорт. Значит, не самый последний следак был Вадим Андреевич Костобоков, если так расстроилось несентиментальное начальство!
Для трудного разговора с Гликерией он собирался сполна использовать тактическую силу эффекта внезапности. Стратегический букетик туго спеленатых тюльпанов дозревал на окне. Если ночью их подержать в тепле, то уже к утру они нальются цветом, заполыхают степным пожаром, но такие алые цветы могут вспугнуть его ундину — обитательницу снов и вод.
Крылечко богемного ВУЗа было стилизовано под античный портик с гипсовым виноградом в облупившихся амфорах и коринфскими колоннами, из-за которых, того и гляди, выглянет легконогая нимфа, а то и чернобородый сатир выкажет свой горбоносый профиль, а уж если где завелась такая нечисть, пиши пропало… Всех нимф и сильфид в округе перепортит.
Лекции только что кончились. Вадим нервно рыскал взглядом в поисках Лики.
