Я с удовольствием легла в постель, чуть сдвинув боксера, и закрыла глаза. Надо было поспать.
И тут я услышала звук сигнализации своей машины. Я вскочила как ужаленная и подбежала к окну. Никого возле моего «Фольксвагена» не было, но сигнализация продолжала верещать. Я отключила ее прямо с балкона, потом оделась и решила все же выйти на улицу и посмотреть.
Никто около моей машины не крутился. Рядом бегала кошка, и, возможно, именно она и поспособствовала тому, что сигнализация сработала. Я обошла «Фольксваген» со всех сторон, проверила замки, потом постояла под деревом, покурила и, так ничего и не дождавшись, пошла обратно.
Но только я легла, как вой возобновился. Из окна снова все выглядело в порядке, но на душе у меня стало тревожно. Неужели кто-то все-таки крутится поблизости?
Мне пришлось снова спуститься. Никого. Я опять покурила. Пока я стояла и рассматривала все вокруг, успела заметить, что в номере, который прежде принадлежал мне, горит свет. И там двигаются какие-то тени. На горничную не похоже, потому что теней как минимум две. Неужели снова пожаловали гости?
Я решительно поднялась на второй этаж и стала прислушиваться у двери.
— Здесь ничего нет, — говорил один мужской голос.
— Она, похоже, отсюда свалила, — констатировал факт другой. — И, естественно, ничего не стала оставлять. Это просто кошмар какой-то. Неужели так трудно справиться с какой-то девицей?
— Ты еще не понял? — спросил первый. — Она не просто девица. Вдруг она из органов?
— Не смеши меня. Не стала бы Курляндская пользоваться услугами ментов. Побоялась бы. Вдруг и про нее все узнали? Нет. Обычная девка. Только дюже умная попалась. Но все равно рано или поздно она попадет к нам в руки.
— Так давай нанесем ей визит вежливости и прямо спросим, где она хранит камни. Неужели она будет Зою Космодемьянскую из себя изображать? Тем более что это не ее личные сокровища. В крайнем случае и стукнуть разок можно.
— Нет. У нее собака. Ты забыл? Наверное, старушка специально собаку к ней приставила, чтобы желающих обидеть было меньше.
Я стояла в коридоре и не знала, как поступить. Влететь сейчас туда и попытаться выбить у этих типов признание? Мне очень интересно, что тут к чему. И почему Курляндская боится милицию? И что за ценности такие? Камни… Какие камни?
Вопросов было много. И пистолет со мной. Я ведь, когда выходила на улицу, предполагала, что, возможно, придется вступить в схватку. Короче, я решилась на этот шаг.
Я толкнула дверь ногой, и она распахнулась. Хорошо, что была незаперта. Быстро влетев в номер, я присела на одну ногу и выставила вперед пистолет.
— Всем руки за голову! — крикнула я.
В комнате были двое мужчин. Те самые, с которыми мне пришлось иметь дело на автозаправке. И один из них — тот, лицо которого сильно напоминало внешность мужика с фотографии из альбома. На самом деле, может состояться интересная беседа.
— Руки! Я сказала! За голову поднять!
Мужчины покорились.
— А теперь по очереди вынимаем все из карманов. Сначала ты, — ткнула я пистолетом в сторону одного. — И без фокусов! У меня по стрельбе всегда одни пятерки были. Давай показывай, что у тебя там.
Но надо признать, что ничего особенного у него в кармане не было. Даже пистолетика какого завалящего. Потом ту же самую процедуру проделал и второй тип.
— Сесть на кровать!
Я задом подошла к двери и закрыла ее ногой. Потом опустилась в кресло, но пистолет с их потных лиц не сводила.
— Ну что, мальчики? Будем рассказывать? Мне очень интересно послушать, какого черта вы носитесь за мной.
— Да пошла ты… — «знакомый» тип выругался.
— Я пойду, и довольно скоро. Но сначала послушаю, что вы мне сообщите по поводу дела Курляндской. Я так понимаю, что вы многое знаете. Может, просветите?
— Разбежались.
Я выстрелила в подушку. Она находилась всего в нескольких сантиметрах от этого смельчака, и он дернулся от неожиданности, как уж на сковородке.
— Спрошу еще раз. Что вам от меня надо? — Я сидела с таким безмятежным видом, что меня запросто можно было принять за сумасшедшую.
— Сама знаешь, — процедил «знакомый». Вероятно, он был в этой парочке за главного, потому как второй просто молчал, открыв рот.
— Вам нужна шкатулка?
— Да.
— Но она ведь не ваша.
Мужчина рассмеялся, но все равно осторожно.
— А как вы про нее узнали? Ну, про то, что я собираюсь ее везти?
— Слушай, какая тебе разница? Узнали. Факт есть факт. И тебе лучше быстрее скрыться от нас. Мы все равно от своего не отступимся. А убить нас ты не убьешь. Кишка тонка. — Кажется, у парня начинался нервный срыв.
— Убивать вас я не стану, это точно. Но покалечить чуток могу. Только потом. Мальчики, все же расскажите мне, как узнали. И еще, твое лицо мне определенно знакомо. Пояснишь?
— Делай что хочешь. Мне все равно. Говорить тебе я ничего не буду.
И тут для меня многое прояснилось. Я вспомнила, что в тот день, когда я шла в квартиру Виктории Леопольдовны как раз забирать шкатулку, на лавочке около дома сидел старичок. Точно! Старичок и есть отец данного придурка. Старик еще сказал, что отвозить его никуда не надо, потому что за ним сын приедет. Вот почему и вишневая «девятка» показалась мне тоже знакомой — она в тот день стояла недалеко от дома Курляндской. Как же звали того старичка?
Я напрягла память.
— Как поживает Харитон Иванович?
И как только я это произнесла, так тут же вспомнила, что письмо про сокровища писал некий человек с инициалами Х.И. А какое еще может быть имя на такую интересную букву?
— Так как поживает Харитон Иванович? — повторила я вопрос.
— Замечательно, — сквозь зубы процедил мужчина.
— Привет ему от меня. Значит, он видел, как я выносила шкатулку? — догадалась я. — Сидел в твоей машине и ждал, когда я покажусь. А шкатулка-то была в пакете. Разглядеть можно было.
«Знакомый» молчал. Значит, я абсолютно права.
— Ну, чего язык проглотил? Говори. Так было дело?
— Между прочим, мой отец имеет право на камни не меньше, чем Курляндская. Она обманула его. Она украла их у него. Так что я только пытаюсь восстановить справедливость.
— Значит, ты хотел забрать у меня шкатулочку, отсчитать ровно половину камней, а потом отдать мне оставшееся? Кстати, а что за камни? — Мне стало смешно и неприятно одновременно.
Значит, Курляндская все же не простая старушенция. А что, если этот тип прав и она на самом деле воровка? Что тогда? И как мне в этом разобраться? И что там за камни на самом деле?
— Чего молчишь? — Я встала и принялась ходить перед ними, как маятник.
— Отвали, — таков был ответ.
— Скажи, откуда эти камни вообще взялись?
— Клад нашли.
— После войны?
Мужик навострился. Я сказала эту фразу просто так, потому что помнила письмо Х.И., в котором он приглашал Викторию Леопольдовну приехать к нему, чтобы искать сокровища. Я еще тогда подумала, что он просто завлекает ее. А вот этот испугался.
— Ничего я не знаю, — ответил он, но я видела, что он врет.
