я не выбралась из машины, которая могла стать для меня с Викой мышеловкой и гробом одновременно. А снаружи я могла бы попытаться предпринять что-нибудь для нашего спасения с гораздо большей эффективностью. К тому же нападавший был не один — в машине оставался как минимум еще один человек — водитель, как максимум еще трое на заднем сиденье. Из-за темных стекол мне было совершенно невозможно определить, сколько их там еще.
Моя дверь с шумом распахнулась, и одновременно с этим я как можно более правдоподобно отчаянно взвизгнула. Сверху появилась ухмыляющаяся физиономия здорового турка. Он довольно оскалился, схватил меня за запястье, на мгновение задержав его в своей широкой ладони, и бесцеремонно, резким рывком вышвырнул меня наружу. Я не сопротивлялась и, как маленький беспомощный котенок, полетела на песок. Мой пакет и Викина сумочка полетели вслед за мной. Моя щека прикоснулась к нагретому песку. От этого соприкосновения в моей голове словно вспыхнула яркая молния и внезапно проснулись прошлые воспоминания.
Я снова была на спецоперации в арабской пустыне, и нагретый солнцем песок опять жег мою щеку, как раскаленная сковородка, и колол, как осколки стекла. Я поднимала голову над гребнем бархана. Невыносимо палящее солнце слепит, и мне видны только смутные, словно задымленные очертания песков и пальм вдалеке. Мертвая тишина. Мертвая — потому что двое моих оставшихся сзади напарников мертвы. Ярость и сила вспыхивают во мне безумным огнем, и ни одна пуля, мина и прочая дрянь уже не берут меня: сейчас они предназначены для кого угодно, но не для меня, и в моем сознании рождается чувство собственной неуязвимости. Страх уходит и прячется куда-то далеко за пределы человеческого сознания. Суета этой жизни простилась со мной, и уже нет ничего в мире, что может меня испугать или хотя бы просто остановить.
Громадный верзила уже просунул свою тушу в распахнутую дверь. Вика, напуганная его необъятными размерами и сбитая с толку моим притворным возгласом ужаса, отчаянно закричала. Я вскочила на ноги и бросилась к машине. Здоровенный турок ощущал себя хозяином жизни и вольным делать все, что угодно, и абсолютно безнаказанно. Но он глубоко ошибался.
Голова и плечи здоровяка были уже в машине. Мой расчет сработал точно: вышвырнув меня из машины, как бездомную кошку, он на время забыл о моем существовании, занятый Викой, и, не рассчитывая получить отпор, легкомысленно подставил спину. Внезапно, без единого звука возникнув за ним, я тут же напомнила о себе и с разбега ударила его ребром ладони между лопаток. Вся сила и вес моего тела были вложены в этот удар, и любой другой, чуть меньше по размерам, на его месте обмяк бы и свалился без сознания на сиденье. Но как только моя ладонь коснулась его спины, я поняла, что этот не свалится: было такое чувство, будто я пытаюсь перебить бычий хребет. Я быстро просунула руку в салон, схватила амбала за волосы и выдернула его голову из машины, повернув к себе лицом.
Он никак не ожидал удара. А зря — удар стоит ожидать всегда. Тогда не будет такого сокрушительного эффекта. Его глаза расширились от удивления и после резкого удара коленом в солнечное сплетение выпучились, словно хотели совсем выскочить из орбит. Внутри живота у него что-то отчетливо булькнуло, он шумно глотнул воздух раскрывшимся ртом и… начал медленно выпрямляться. Я схватилась за край распахнутой двери и захлопнула ее, нанося удар по голове. Голова турка дернулась и въехала затылком в крышу. Несколько секунд я подержала ее зажатой, как в тисках, между дверью и крышей, а затем слегка освободила, готовая сразу же повторить все сначала. Но на этот раз он закатил глаза к небу и съехал на землю.
Заглянула к Вике. Она уже не кричала, а сидела, молча закусив ладонь. Я хотела протянуть руку и помочь, но тут боковым зрением заметила какое-то движение на дороге. Быстро подняв глаза, я увидела, что у джипа медленно начинают раскрываться двери.
— На пол! — крикнула я Вике, схватила ее за плечо и снова бросила на пол между сиденьями.
Расстояние между машинами я пролетела по откосу в считанные секунды и упала на землю перед раскрывающейся дверью. К моему счастью, второй не был таким здоровяком, как первый. Я, словно королевская кобра, сделала бросок из положения лежа к его ногам, схватила его за лодыжки и, дернув к себе, резко оторвала их от земли. Он нелепо взмахнул руками и упал навзничь. Я крепко держала его и, как только он упал, ударившись спиной о порог машины, рванула к себе и нанесла удар кулаком в пах. Парень послушно отключился. Я вскочила на ноги.
С водительского места поднимался кто-то еще, и в руке мелькнул черный плоский предмет. «Только бы не ствол!» — промелькнуло у меня в голове. Меня-то это не пугало — не в первый раз, но он мог успеть открыть стрельбу по нашей машине и задеть Вику. «Только бы она не встала!» — мысленно пожелала я и, прыгнув, распласталась сзади машины в расчете на то, что в случае чего первая пуля пролетит выше. А второй я не должна допустить.
Выстрела не последовало. Прыгнув вверх и в сторону, я ударила выпрямленной на всю длину ногой по руке с пистолетом. Кисть неожиданно легко раскрылась, пистолет полетел на дорогу и… вдруг неожиданно рассыпался на несколько частей. Бросив боковой взгляд, я сплюнула в душе: это был всего лишь сотовый телефон. Но зато противник лишился связи и не мог теперь вызвать подкрепление.
Сейчас я оказалась лицом к лицу с третьим турком в красной майке с полумесяцем и звездой напротив сердца. Он выглядел растерянным, но дернулся рукой в задний карман шорт. Я ударила его ребром ладони по шее, и он свалился на дорогу. Оставалась еще одна нераскрытая дверь, но я уже чувствовала, что больше там никого нет. На всякий случай я заглянула внутрь. В машине было пусто. Дорога по-прежнему оставалась пустынной.
Оставив третьего нападавшего лежать около машины, я спустилась вниз. Вика четко выполняла мои указания и не высовывалась в окно, а может, просто боялась пошевелиться от страха. Я, помня, что с Викиной стороны дверь заклинило, обогнула машину сзади, и… моментально получила удар ногой в живот. Брошенный мною около машины первый здоровяк пришел в себя и теперь уже, в свою очередь, мстил мне за излишнюю самонадеянность. Я нарушила одно из главных правил: если не уверен — то вернись и добей противника. Но кто же мог знать, что он придет в себя так быстро!
Однако наработанная годами в многочисленных тренировках и в реальных боях реакция спасла меня и на этот раз. Я успела слегка развернуть корпус и расслабиться. В результате удар пришелся немного вскользь, и я, вместо того чтобы, приняв всю его мощь на себя, умереть на месте, только отлетела на несколько метров назад и упала, подняв тучу пыли и песка. Дыхание тут же перехватило, а грудь сдавило железным обручем, словно на нее разом опустился десяток бетонных плит.
Я безуспешно попыталась заглотить непослушным ртом хотя бы один глоток воздуха и неуклюже перевернулась на четвереньки. Мерзкая слабость во всех мышцах сразу ставшего каким-то необязательным тела не позволила мне подняться на ноги. Я словно приросла корнями к невероятно тяжелому песку и, лишь слегка оторвавшись от поверхности земли, снова бессильно упала обратно. Ноги верзилы подняли столб песчаной пыли рядом с моим лицом. Он остановился и резким движением послал порцию песка мне в глаза. Но я хорошо знала эту уловку, сама, бывало, не один раз пользовалась ею и поэтому успела вовремя прикрыть веки. Тяжелая рука, как клещи, схватила меня за волосы, приподняла и снова отбросила назад, перевернув в воздухе на спину.
Дыхание мелкими порциями начало возвращаться ко мне, но толстая рифленая подошва уже нависла надо мною и неотвратимо, как протектор «КамАЗа», стала опускаться мне на лицо. С каждым вдохом силы возвращались ко мне, но медленно. Слишком медленно! Как в замедленной съемке, я видела каждую шероховатость, каждое ребро рисунка приближающейся к лицу подошвы и понимала, что увернуться не успею. Вдруг где-то сверху, в небе, над головой моего противника, мелькнула тонкая черная тень. Раздался глухой шлепок, и движение подошвы резко замедлилось. Еще один судорожный вздох, и способность двигаться почти полностью вернулась ко мне. Я откатилась на бок, выскользнув из-под нависшего ботинка, и подцепила вторую — опорную ногу верзилы под коленку. Она послушно подогнулась, и турок всей тяжестью своего веса рухнул на землю.
Прежде чем я успела встать, к нему подскочил пришедший в себя таксист. Рядом на песке валялся брошенный им гаечный ключ, метко и, самое главное, очень своевременно достигший цели. Таксист принялся яростно мстить за разбитую переносицу, беспорядочно нанося по лежащему удары ключом и ногами, одновременно что-то громко и отрывисто выкрикивая.
— Тешеккюрлер — спасибо! — хрипло вылетело из меня в благодарность за свое спасение. — Отличный бросок!
