считают так. Только мне-то известно, как ты становишься знаменитой, — просто знаешь, перед кем в нужный момент надо повертеть своей упругой задницей.
Вот уж этого я не ожидала вообще. Я уже успела догадаться, насколько велико самолюбие Орлова, но кто сказал, что из-за его неудовлетворенного тщеславия я позволю себя оскорблять?! Одним прыжком я оказалась рядом с ним и влепила ему звонкую оплеуху.
Орлов оторопел и был вынужден проглотить следующие слова, готовые сорваться с его губ. Лицо Геннадия налилось кровью, и мне показалось, что он ударит меня. Хотела бы я посмотреть, что у него из этого получилось бы!
Однако Орлов сдержал себя.
— Надеюсь, ты понимаешь, что после этого я не могу оставаться в твоем доме?! — зло спросил он. — Можешь забыть о моем существовании!
— Скатертью дорога! — крикнула я ему в спину и плюхнулась в кресло.
Все! Прощайте мои мечты о встрече Нового года где-нибудь на теплом юге! Хотя почему прощайте?! На Орлове этом свет клином не сошелся!
Услышав, как за ним захлопнулась дверь, я поднялась с кресла и достала из сумочки свои верные гадальные кости. Надо же было узнать, на что теперь потратить мой заслуженный гонорар.
Кости в этот раз принесли мне комбинацию 16+26+6, что означало: «Ведите себя так, чтобы свое достоинство сохранить, и на разумный компромисс пойти, и быть оцененной по достоинству!»
— А может, я была слишком резка с Орловым? — спросила я саму себя, глядя на кости.
И ответила самой себе:
— Брось, Танька! Ты была права! Вот так-то!..
Эпилог
До Нового года оставалось три дня. Весь город, казалось, только и жил предвкушением этого события, лишь огромное мрачное здание в самом центре Тарасова было несказанно далеко от всей предпраздничной суеты. В этом здании царили свои законы, далеко не согласующиеся с извечными законами природы.
Несмотря на поздний вечер, приемная Вениамина Аркадьевича постепенно заполнялась народом. Сотрудники Тарасовского отделения конторы собирались небольшими группами в разных углах и переговаривались вполголоса.
То один, то другой представитель этих изолированных друг от друга формаций переодически украдкой бросал взгляд на застывших у дверей Глеба и Сергея. Последние два месяца эта парочка была неразлучна, словно сиамские близнецы. Для полного сходства им общей пуповины только и не хватало.
— Говорил я тебе, Серега, не морочь начальству голову своими дурацкими выдумками! — прошипел Глеб, озираясь по сторонам. — Из-за твоих идиотских экспериментов мы едва не оказались в таком месте, куда и Макар телят не гонял!
— Нет, Глеб! — весело оскалился Сергей. — Я теперь думаю, что точно не доживу до того момента, когда ты перестанешь ворчать и жаловаться.
— Конечно, не доживешь! — пробормотал Глеб. — Шеф, несомненно, открутит тебе голову раньше.
Глеб не успел досказать, каких еще пыток предстоит натерпеться его младшему товарищу. Дверь кабинета Вениамина Аркадьевича приоткрылась, и молодой сотрудник ФСБ с замашками английского дворецкого предстал перед собравшимися.
В одно мгновение в приемной воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь шмыганьем какого-то некстати простудившегося сотрудника. Псевдодворецкий укоризненно посмотрел на него, подождал, пока тот управится с собственным носом, и лишь затем произнес:
— Проходите, товарищи, Вениамин Аркадьевич ждет вас!
Личный секретарь генерала отошел в сторону. В образовавшийся проход тут же вереницей потянулись из приемной люди, строго соблюдая иерархию.
В огромном кабинете ничего не изменилось. Да и что могло измениться в таком месте, где антураж оттачивался годами? Никуда не делся архаичный тяжеленный стол, никуда не пропал и его массивный хозяин. Только в этот раз на нем была форма.
Есть у органов такая привычка подчеркивать торжественность момента.
— Ну что, орлы, празднуем? — гневно, будто изобличая в чем-то непотребном, спросил он.
Орлы не ответили. То ли сомневались, праздновать им или скорбеть, то ли не было в их лексиконе таких слов. Видимо, эти понятия появлялись уже по достижении некоторыми генеральского звания.
— И как тогда? — задал новый вопрос Вениамин Аркадьевич.
Он оказался, видимо, еще сложнее предыдущего, поэтому генерал ответил на него сам:
— Вот именно!
Тишина в кабинете повисла дамокловым мечом, и все гадали, на кого этот меч опустится. Все присутствующие больше всего на свете хотели сохранить нажитую честным трудом на благо Отечества шею. Лишь один беспутный Сергей смотрел генералу прямо в глаза.
— Из Москвы пришел приказ, — наконец нарушил тишину Вениамин Аркадьевич. — Вот только из него мне ясно, что ничего не ясно! В общем, обстановка совершенно секретная. Глазунов, доложи!
Исполнительный Глазунов по привычке рванулся со своего места, но, покинув его, застыл с открытым ртом. Только поднявшись, он понял, что не знает, о чем должен быть доклад. Бедный Глазунов вообще не знал, что от него хотят услышать.
— Что ты дышишь, как корова об лед?! — строго спросил его генерал. — Доложи, кто должен мне доложить, почему операцию почти не провалили!
Потерявший от растерянности дар речи, Глазунов только и смог, нарушая субординацию, ткнуть пальцем в Сергея. Тот, сверкая бесовскими искорками, поднялся со стула и отдал честь.
— Докладываю, товарищ генерал, что проводимая под вашим чутким руководством операция по устранению преступной группировки, занимающейся продажей на Ближний Восток товара Х, прошла успешно! — отбарабанил Сергей, за что и заработал под столом пинок от Глеба.
— Где ты видел успешно?! — зарычал Вениамин Аркадьевич. — Все едва не провалили из-за медвежьего головотяпства!
— Позвольте закончить, товарищ генерал! — оборвал шефа Сергей, и Глеб едва не поперхнулся от такой наглости.
Генерал, наверное, поперхнулся, поэтому только махнул рукой.
— Вся подготовка к операции была проведена на надлежащем уровне, — продолжил Сергей, едва получил немое разрешение. — Напомню вам ее суть. Для ликвидации преступной группы «Восток» решено было использовать постороннего человека, не имеющего абсолютно никакого отношения к конторе.
Этому человеку присвоили кодовое имя Утка. Нашей задачей было заставить группу «Восток» почувствовать угрозу раскрытия их деятельности, якобы исходящую от этого человека, и попытаться его ликвидировать.
Для начала за выбранной нами Уткой было установлено наблюдение с целью изучения ее привычек. Параллельно готовилась легенда для нашего человека и вырабатывались маршруты.
Когда подготовка была закончена, то, с вашего мудрого разрешения, товарищ генерал, операция началась и продолжалась строго по установленному плану, пока Утка не завязала знакомство с посторонним для операции человеком, которому мы присвоили кодовое имя Селезень, и за ним было установлено наблюдение. Однако предотвратить его вмешательство в планируемый захват Утки группой «Восток» на складах нам не удалось.
Пришлось вносить в план коррективы и подбросить группе «Восток» информацию о месте жительства Утки. Но предотвратить неизбежные последствия от вмешательства Селезня было уже невозможно. Он растревожил осиное гнездо, и группа «Восток» сменила место дислокации. Нам об этом не было известно из-за недостатка средств слежения. Однако человек, отвечающий за контроль над передвижениями Селезня, проследил его до новой штаб-квартиры группы, куда и проник Селезень.
