Я сняла картину со стены. Оказалось, что это нетрудно.
В стене было выдолблено углубление, очевидно, еще в процессе строительства особняка. В это углубление и вделали небольших размеров сейф. И самое главное: у него не было кодового замка. Вот это повезло!
Так что я занялась замком. Подобрать отмычки оказалось делом непростым, и я провозилась довольно долго.
Наконец дверка открылась. Лениво, словно нехотя.
Моему взору предстали два отделения. Сейф был прост по конструкции — никаких дополнительных створок.
Я начала обследование с верхней полочки. Там лежали какие-то бумаги, среди них акции. Бумаги были датированы прошлыми годами, никак не августом этого. Я подумала: если Олег Петрович и получил от Михаила Кузнецова деньги, то пустил их не на ценные бумаги.
Кстати, если бы там же находился договор о займе десяти тысяч долларов, то я бы точно соблазнилась — стащила бы его у Панина и уничтожила. Доказывай тогда, что Галя что-то должна. Однако договора там не было. В этом мне не повезло.
Никаких сберкнижек и договоров с банками о вложении наличности, никаких записок с адресами друзей и знакомых, у которых хозяин дома мог бы хранить деньги. Никаких расписок, что тот или другой человек принял от Олега Петровича на хранение десять тысяч долларов. Ничего.
На нижней полке лежали деньги. Я внимательно просмотрела купюры — вся наличность составляла тысячу американских долларов и пятьдесят шесть тысяч российских рублей сотнями. Десятью тысячами баксов тут и не пахло. Так что версия того, что седовласый Олег Петрович решил сорвать двойной куш, отпадала сама собой.
У меня были противоречивые чувства. Неплохо, что Панин оказался не таким мерзавцем, каким я его себе представляла. Но было бы лучше, если бы деньги нашлись. Дело закончилось бы сразу, и возвращаться к нему не пришлось бы больше никогда.
Зато я обнаружила свои вещи: документы на машину и права, а также ключи от квартиры Гали Кузнецовой. Но ключей от «Фольксвагена» я не обнаружила. Странно. Я перебрала все мелочи, находившиеся в сейфе, но безуспешно. Нет ключей от моей машины! Что за дьявол! Неужели я оставила их в замке зажигания? Ладно, посмотрим. Все, что принадлежало мне по праву, я разложила по карманам.
И вдруг…
В комнате зажегся свет.
Я обернулась.
В дверях стоял Олег Петрович Панин собственной персоной, а в руках у него был пистолет.
— Хитра, — произнес он. — Вырвалась из-под стражи и добралась до моего сейфа! Кража со взломом налицо, можно спокойно вызывать милицию. И доказывать ничего не придется — отпечатки твоих пальчиков остались везде. Я слышал, как ты вошла, потому что не спал. Но хотелось посмотреть, что именно ты будешь делать. Интересно все-таки… Как в детективном романе.
Старик был одет в белый свитер с коричневыми ромбиками, спортивные брюки, правый карман которых слегка оттопыривался, и в легкие матерчатые туфли.
— Минутку! — Я приподняла руки кверху. — Это не то, что вы думаете. Просто я хотела удостовериться, что вы ни при чем.
— Что ты имеешь в виду?
— Я подумала, что вы уже получили деньги от Михаила, но решили шантажировать Галину, чтобы сорвать куш второй раз.
Панин покачал головой.
— Как я постарел… Мне это даже не пришло в голову. А если бы пришло, клянусь, я бы так и сделал. Но, увы, теперь ничего не изменишь. Я в последнее время постоянно думал: как поступить с тобой? Отдать на растерзание своим ребятам или убрать с помощью киллера? А теперь знаю, что именно мне делать: я вызову милицию и засажу тебя на несколько лет в тюрьму. Дело чистое: я в своем доме ночью обнаруживаю воришку, который взломал мой личный сейф…
— Но ничего при этом не взял! — воскликнула я. — Мне нужна была информация, и я ее получила. Больше мне ничего от вас не нужно.
— Зато мне нужно! Нужно, чтобы ты больше не мешалась под моими ногами. Я хочу получить свои деньги, и я получу их! — Старик полез в карман брюк и достал сотовый телефон.
Признаться, на этот раз я действительно могла влипнуть крепко. Свидетелей у Панина нет, но это ничего не значит. Его «шестерки» подтвердят все, что угодно.
— Минуточку! — снова воскликнула я в некоторой растерянности, быстро соображая, что предпринять. — Не нужно звонить!
— Почему?
— Давайте поговорим серьезно.
— Отстань, — отмахнулся Олег Петрович, — я уже сыт по горло нашими с тобой разговорами.
— А если я сама выдвину обвинение против вас?
— Какое?
— Обвинение в похищении и насильственном удержании!
— Как ты будешь это доказывать? У тебя есть свидетели?
— Свидетелей у меня нет. Однако никто также не видел, как я вскрывала ваш сейф.
— Этого и не нужно. Главное, что я тебя застал здесь. В моем доме. Незаконное проникновение в чужое жилище тоже уголовно наказуемо.
Панин начал набирать номер телефона. Причем не ноль два, а шестизначный. Он конкретно знал, кому звонить. В три часа ночи!
Я решила сыграть ва-банк.
Схватилась рукой за сердце, запрокинула голову, закатила глаза и рухнула на пол. Падать я умею, так что не боялась, что сломаю себе что-нибудь или разобью голову. Вот теперь пусть соображает, куда звонить в первую очередь — в милицию или в «Скорую помощь».
— Что за черт! — воскликнул Панин.
Он отключил телефон и подошел ко мне.
Как раз это мне и нужно было. Мощным ударом по ногам я подсекла седовласого мафиозника, и он оказался в моих объятиях. Слабый запах одеколона «Шипр» донесся до меня. Пистолет упал на пол, телефон отлетел к противоположной стене. Панин начал отбиваться от меня, сопровождая свои потуги отчаянным громким сопением.
Недолго думая, я надавила старичку на то место на шее, которое отвечало за сладкий сон, и он отрубился. Спокойной ночи, дедуля.
Но спектакль следовало доиграть до конца.
Первым делом я закрыла сейф, вытерев носовым платком все поверхности, до которых дотрагивалась внутри и снаружи. Повесила картину на место. Затем ухватила под руки спящего Олега Петровича и потащила его наверх. Щуплый бандитский босс оказался не слишком тяжелым, но потрудиться все же пришлось.
Оставив Панина мирно спать на коврике в коридоре, я обнаружила спальню. Она сейчас была не заперта. Постель разобрана, хозяин так спешил ко мне, что не счел нужным приводить ее в порядок. В три часа утра это никому не нужно. В комнате горел свет.
Я перетащила Панина из коридора в спальню, взгромоздила на постель и принялась стаскивать с него одежду. Сначала оранжевые матерчатые туфли, которые я аккуратно поставила у кровати. За ними последовали синие спортивные брюки. Ножки у Панина были тонкие, худые, с дряблой кожей на коленках. Интересно, где он оставляет одежду, когда ложится спать? Наверное, на спинке венского стула, на которой висят костюм и рубашка. Хорошо, повесим на него же спортивные брючки. Я почему так беспокоилась о порядке — мне захотелось, чтобы мое появление в доме Олегу Петровичу просто приснилось: чтобы не было открытого сейфа и Жени Охотниковой перед ним, пистолета, направленного на меня, угроз вызвать
