отчества я пока не знаю. Дядюшка, по всей видимости, отсидел некоторое количество лет в тюрьме. Потом вышел на желанную свободу, на краденые денежки отгрохал себе дачу и теперь наслаждается покоем и свободой. Однако денежки имеют свойство когда — нибудь заканчиваться, и теперь дяде Вове пришла в голову мысль пополнить их запас при помощи Оли Скворцовой, работающей в хорошей фирме. Насколько я поняла, у дяди Вовы есть временная контора, типа подставной. Афера проста донельзя: взломать файлы «Райтэка» и перевести на счет подставной конторы немного денежек. Так делается во всем мире. Хакеры не дремлют.
Пока я думала, двигатель «шестерки» за забором завелся, машина постояла немного и двинулась с места. В воздухе запахло выхлопными газами.
Хозяин дачи вернулся во двор, тщательно запер за собой калитку и пошел к дому.
Но вдруг натолкнулся на меня.
— Привет! — весело воскликнула я.
— Что за… Ты кто такая? — вытаращил глаза дядя Вова.
Наконец-то я рассмотрела лицо авторитета при свете, падающем из окон дачи. Красная противная рожа и на ее фоне — совершенно бесцветные глаза. Короткий нос. Вся кожа в глубоких морщинах.
Схватив дядю Вову за грудки, я прошипела ему в лицо:
— Захотел доставить неприятности Гале Кузнецовой? Даже не мечтай, не то выпущу кишки из твоего отвисшего пуза.
Конечно, в душе я не такая кровожадная, какой стремилась сейчас показаться, но уж больно мне хотелось припугнуть алчного уголовника.
А он мне не поверил на слово — оттолкнул меня и полез в складки халата.
Перед моим лицом сверкнуло лезвие ножа. Надо же! Желает продемонстрировать, что вооружен и очень опасен… Ну тогда получай, жадина!
Я развернулась и нанесла удар ногой по правому уху старого бандита. Тот отлетел к клумбе с розами и рухнул на нее, смешно вскинув ноги. Нож отлетел в противоположную сторону и воткнулся в землю. Я подобрала холодное оружие и приблизилась к хозяину. Он не шевелился, но я нагнулась над ним и по едва слышному сопению определила, что дядя Вова жив, только без сознания. Сам виноват, не надо было бросаться на меня с ножом. Не люблю я этого.
Выйдя наружу, я прикрыла дверь за собой и пошла к месту стоянки своего «Фольксвагена». В разговоре, который проходил на даче, Ольга обмолвилась, что понятия не имеет, где пропавшие деньги. Не помешало бы проверить ее слова.
Идя по дачному массиву, я подумала, как бы мне не ошибиться в направлении. Но темнота сбила меня с толку, и я никак не могла найти тот самый пустырь, где оставила машину. Что за дьявол! Не оставаться же здесь до утра. К тому же хотелось бы нагнать Ольгу с ее хахалем. Интересно, куда они поехали сейчас, домой или еще куда?
Но наконец я вышла на пустырь, где меня поджидал мой «Фольксваген». Я запустила двигатель, дала ему немного прогреться и тронулась с места.
По пустырю я двигалась осторожно, потому что, катаясь ночью по проселку, можно запросто напороться на какую-нибудь неприятность. Например, напороться днищем на торчащий из земли кусок трубы, ну и так далее.
На трассу я выехала благополучно. Слава богу, теперь под колесами был относительно ровный твердый асфальт. Вперед и только вперед, в родной Тарасов!
Проехав километра три, я увидела на обочине знакомый автомобиль. Проследовав мимо, убедилась в том, что стоящая с включенными габаритными огнями и фарами машина и есть та самая «шестерка», на которой путешествовали Ольга Скворцова и ее Роман. Господи, он же почти лысый, этот очкарик, да к тому же с родственниками-уголовниками. Зачем ей такой жених нужен?
Сцена, которую я увидела, мне совсем не понравилась. Ольга бежала по направлению к городу, а Роман догнал ее, схватил ее за плечи и… начал хлестать по лицу своими длинными, нескладными руками.
Вот еще новости! Это как — по сценарию или мимо него?
Я резко затормозила, прижалась к обочине и остановила машину. Затем выскочила из «Фольксвагена» и поспешила к так называемым «влюбленным».
Ольга продолжала вырываться от Романа, громко всхлипывая и ругаясь, но тот не отставал и продолжал лупить ее по лицу.
— Эй, что происходит? — крикнула я еще издали.
Достигнув столь бурно выясняющей отношения парочки, я встала между Ольгой и ее женихом, вытянула руку вперед и крикнула:
— Остановитесь!
Они и в самом деле остановились. Скворцова заливалась слезами, теребя в руках свою сумочку, а ее провожатый, тяжело дыша, тупо смотрел на меня.
— Тебе что надо? — крикнул он мне.
— Оставь в покое девушку!
— Пошла ты…
Роман попытался грубо оттолкнуть меня, и это не на шутку меня разозлило. Я ударила его по лицу кулаком. С парня слетели его уродливые очки и свалились на землю, а сам он отпрянул назад, как от гремучей змеи.
— Не смей грубить мне, козел!
Роман нагнулся, чтобы подобрать очки. Он долго шарил по земле, нашел свои стекляшки и надел их на нос. Я подошла к плачущей Ольге, обняла ее и попыталась утешить.
— Мерзавец… — всхлипывала девушка. — Какой мерзавец… Как я ошибалась…
Я тоже ошибалась, подумав, что Роман остепенится после того, как получил по морде. Он вернулся обратно с куском толстого садового шланга в руке. Сходил, гаденыш, к машине, вооружился и теперь, наверное, собирался требовать у меня сатисфакции.
— Ты!.. — выдохнул он. — Я!..
Других слов он, по всей видимости, не нашел.
— Убери шланг, придурок! — произнесла я.
Придурок не послушался. Замахнулся на меня своим «страшным» оружием, вытаращив глаза и скривив губы. В этот момент он был похож на близорукого Дракулу, напившегося вдрызг.
Я оставила Ольгу, перехватила надвигающуюся на меня ручонку, отвела ее в сторону и как следует приложила Роману между ног.
Пьяный Дракула превратился в Дракулу, поющего в оперном театре. Только вместо пения из его рта вырвалось мычание молодого бычка. После чего Роман свалился на землю и затих.
Ольга смотрела на все это широко раскрытыми глазами. Когда я повернулась к ней, она наконец узнала меня.
— Вы! Как вы здесь оказались?
— Ехала мимо. Вижу — люди дерутся. И подумала, что требуется моя помощь.
— Но все-таки как вы оказались здесь?
— Ольга, успокойтесь. Вы хотите домой?
Она снова залилась слезами.
— Хочу. Но с этим подонком не поеду.
— Этого и не потребуется, — сказала я. — У меня тоже есть машина.
Роман все еще лежал на земле, но уже принялся громко стонать.
— Мы бросим его на дороге? Вы так сильно его ударили… — шмыгнула носом Ольга. — Ему, наверное, очень больно.
— Ничего страшного. Через пару минут он придет в себя, — заметила я, уводя девушку к своей машине.
Мы сели в «Фольксваген», я запустила двигатель и вырулила с обочины.
— Если хотите, я сообщу милиции о том, что он застрял по дороге. Хотя зачем ему милиция? Пусть о
