— Вы нашли Соню? — с порога спросила она.
— Да, нашла, — сказала я как можно спокойнее.
— Вы не будете возражать, если я закурю?
— Курите на здоровье, — ответила я плоской шуткой и поставила перед ней пепельницу. И подумала при этом, что надо бы сразу достать водку: уж больно нервный предстоял разговорчик. Она сидела напротив меня, и взгляд ее был полон тревоги. Неужели она что-то предчувствовала?
— Вы считаете себя мужественным человеком?
— Но почему вы так спрашиваете? С Соней что-нибудь случилось?
— Случилось.
— Она… она… хотя бы жива?.. — Руки Александры затряслись, она смотрела на меня и ждала моего последнего слова. Но я лишь покачала головой.
— Она утонула?
— Нет, а почему вы так решили?
— Потому что она не умела плавать… Не молчите, — она сжала кулачки, затем взяла из пепельницы тлеющую сигарету и затянулась, — я готова выслушать всю правду… Значит, Сонечки нет в живых?
— Вам сейчас надо будет съездить в центральный морг, знаете, где это находится?..
— Знаю.
— Вы опознаете свою сестру и позвоните мне, хорошо?
Я подождала, пока она уйдет, после чего позвонила ее мужу, Эдуарду Александровичу Васильеву, отметив про себя, что Саша почему-то отказалась взять фамилию мужа и предпочла оставаться Коробко.
— Эдуард Александрович? Вас беспокоит частный детектив Татьяна Иванова. Нам необходимо с вами встретиться.
— Что-нибудь случилось? — услышала я низкий и чуть хрипловатый мужской голос.
— Я все расскажу вам при встрече. Вам как будет удобнее, если я приеду к вам или вы сами ко мне подъедете?
— Если вас не затруднит, то приезжайте сами… У меня здесь люди, и как раз через полчаса я освобожусь. Вы знаете, где находится мой офис?
— В блокноте вашей жены есть название фирмы, которую вы возглавляете… Мало кто в городе не знает «Терминал»…
Я приехала, поднялась на лифте на восьмой этаж и попросила секретаршу доложить о моем приходе.
— Он ждет вас, — сказала она, откровенно рассматривая меня.
Эдуард Александрович сидел за большим столом, заваленным бумагами, и разговаривал с кем-то по телефону. Я решила сразу же взять быка за рога.
— Скажите мне, чем вас так раздражала Соня? Что за драки вы устраивали у себя дома, вы, достойный и известный в городе человек… Вы что, упрекали ее в куске хлеба? Неужели вы сами, такой влиятельный человек, не могли помочь ей трудоустроиться? Это же бред! Вы занимаете три этажа здания и хотите сказать, что у вас были с этим проблемы? Да ни за что не поверю. Вам, очевидно, доставляло удовольствие издеваться над ней…
В ответ на мою тираду Эдуард Александрович только улыбнулся.
— Хотите кофейку?
— Хочу. Только вы не уходите от ответа.
Он позвонил секретарше и попросил два кофе.
— Понимаете, это она сама во всем виновата. Она не хотела, чтобы я ее устраивал. Ненормальная какая-то. А что касается того, что я упрекал ее, как вы изволили выразиться, в куске хлеба, это не так. У нас случались порой обычные стычки, как это бывает у людей, которые долгое время живут бок о бок… У нас были простые отношения. Мы не то что дрались, а скорее дурачились… Она была вспыльчива, задириста…
— А почему вы говорите о ней в прошедшем времени? Вам что-нибудь уже известно?
— Конечно. Мне только что, еще до вашего звонка, позвонила Саша и все рассказала…
Значит, она позвонила ему прямо из автомата в подъезде. Опередила меня.
— Да, кстати, вы можете забрать большую часть аванса, поскольку дело обернулось вот таким, печальным, образом…
— Нет-нет, об этом даже не может быть и речи… Вы же нашли ее, а это было единственной нашей целью.
— Но ведь в любом случае вам сообщили бы о смерти вашей свояченицы… Хотя хозяин — барин, так ведь? Ответьте мне, пожалуйста, не было ли у вас попыток соблазнить Соню?.. Я понимаю, что мой вопрос звучит не очень-то корректно, и все же…
— Нет. Никогда, — жестко ответил он. — Это не в моих правилах.
— Мне очень жаль… Да, кстати, а ваша жена сказала вам, от чего умерла Соня?
— Нет… Вот черт, а я и не спросил… Расстроился, знаете ли…
— Вашу свояченицу убили.
— Соньку? А я почему-то подумал, что она утонула.
— Почему вы так подумали?
— Потому что она плохо плавает, вернее, практически совсем не умеет плавать.
— Ее убили выстрелом в спину. А труп ее нашли утром в церковном скверике, возле набережной. Вы не знаете, кому это понадобилось? Что такого могла сделать Соня, за что ее могли бы убить?
— Не имею представления.
Я подумала, что было бы естественным в этой ситуации нанять меня, чтобы найти убийцу, но Эдуард Александрович поступил по-другому.
— Послушайте, вы сегодня сильно заняты вечером?
— Конечно, у меня много работы.
— И все-таки не могли бы вы выкроить для меня пару часов? Мы бы поужинали вместе, помянули Соню, поговорили, покатались на машине…
Дежурный набор охмурения. Это меня-то он решил покатать на машине? Да я сама кого хочешь покатаю и накормлю ужином. Но отказываться от встречи я не стала. А вдруг в приватной беседе с этим Эдиком я узнаю что-нибудь важное. Найти убийцу бедной девушки стало для меня просто делом чести.
— Хорошо. Подъезжайте ко мне часов в восемь, устроит?
— Я и сам хотел предложить в восемь. Отлично. Послушайте, Таня, я много слышал о вас, но не подозревал, что вы такая…
— Я обыкновенная.
Мне надо было возвращаться домой, потому что вот-вот должна была позвонить Саша.
Я успела как раз вовремя: телефон в моей квартире надрывался.
— Да, я слушаю.
— Это она, — услышала я подавленный голос Саши Коробко. — Это ужасно. Нам необходимо встретиться.
— Тогда подъезжайте. Только поторопитесь, у меня сегодня много дел.
— Буду минут через двадцать. — И она повесила трубку.
Я легла и закрыла глаза.
Итак, в последние пару дней убито трое:
1. Виталий Болотников — электронщик.
2. Неизвестная женщина (с хвостом и отрубленной головой).
3. Соня Коробко — безработная.
Что общего у этих людей? Знакомы ли были они? Кому была выгодна их смерть? И связаны ли эти три убийства между собой? На первый вопрос я могла бы ответить так: они некрасивы. Пока это все. Не густо.
Раздался звонок. Он привел меня в чувство, и я пошла открывать.
Но это была не Саша. Это пришел Сергей.
