И он четким голосом зачитал:
– Железнов Ростислав Любомирович, пятьдесят пятого года рождения, родился в селе Новоалексеевка Староалександровского района. Окончил училище тыла, служил в Чечне. Вышел на пенсию по состоянию здоровья. Место работы – Областной фонд ветеранов чеченской войны. Характеризуется как человек спокойный, непьющий, хороший семьянин, во всех отношениях положительный.
– Так, значит, мы туда и направляемся? – спросила я.
– В Фонд ветеранов?
– Да, – отрезал Арсентьев и откинулся на спинку сиденья.
– А где это? – уточнила я.
– Советская, пятьдесят шесть, – коротко ответил Арсентьев, и я, кивнув, стартанула с места.
Фонд ветеранов чеченской войны располагался в многоэтажном здании, на втором этаже. Я поразилась, с какой отточенностью движений, с какой эффектностью Арсентьев достал свое удостоверение и неуловимым жестом расрыл его перед лицом дежурного. Я даже подумала, что он, скорее всего, много тренировался. Он не утруждал себя произнесением слов, а лишь молча ждал реакции дежурного, предоставив ему любоваться удостоверением, свидетельствовавшим о том, что предъявитель сего является оперативным работником районного управления внутренних дел.
На дежурного удостоверение не произвело ожидаемого впечатления, и он, довольно небрежно взглянув на него, кивнул Арсентьеву и сказал:
– Проходите.
Арсентьев, широким жестом убрав свой документ, первым прошел в кабинет Железнова. Я проследовала за ним.
За столом сидел и очень эмоционально разговаривал по телефону круглолицый коренастый крепыш, с коротко стриженными светлыми волосами. Он доказывал собеседнику свою правоту четкими, по-армейски рублеными фразами. Я подумала, что этот человек может великолепно найти общий язык с Арсентьевым. А может, и наоборот, этот кабинет превратится в берлогу, в которой двум медведям будет тесно. Ростислав Любомирович был в сером костюме, в котором он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он постоянно крутил шеей, дергал за ворот рубашки и ослаблял узел галстука, словно находился в тисках. Он еще с минуту разговаривал по телефону, бросая на нас удивленные взгляды. Затем он наконец положил трубку и обратился к нам с Арсентьевым:
– Слушаю вас.
– Капитан Арсентьев! – гаркнул Арсентьев в знак приветствия. – Кировское УВД.
– Иванова Татьяна Александровна, – выступила вперед я, слегка сжимая руку Арсентьева, чтобы тот не переусердствовал в своем подчеркнутом солдафонстве.
– Слушаю вас, – повторил Железнов и добавил, покосившись на меня: – Садитесь.
Арсентьев опустился на стул и, придав своему лицу максимум серьезности, поиграл желваками, побуравил глазами Ростислава Любомировича, а затем выдал:
– Где вы были двадцать восьмого мая сего года?
Я в этот момент поняла чувства подполковника Мельникова по отношению к Арсентьеву. Я ожидала какого угодно начала, только не этого. Пришлось тут же вмешаться и срочно исправлять ситуацию.
– Нам нужно просто кое-что выяснить, – успокаивающе сказала я. – Это обычная проверка.
– Я не совсем понял: а что именно вы проверяете? – обращаясь исключительно ко мне, спросил Железнов.
За меня ответил, однако, Арсентьев.
– Автомобиль «Ланчия», – жестко произнес он, обличающе.
– Мой автомобиль? – уточнил Железнов, по-прежнему обращаясь ко мне.
– Мы хотим узнать, – начала я, – где находилась ваша машина двадцать восьмого мая нынешнего года? Мы понимаем, что это было довольно давно, но все же постарайтесь вспомнить.
– Да, лучше вспомнить, – буркнул Арсентьев, слегка обиженный невниманием старого военного к его персоне. Вид у капитана был такой, будто он уже готовит для Железнова наручники.
– На этот вопрос мне не составит труда ответить, – неожиданно улыбнулся Железнов. – Я просто не знаю этого.
– Как это – не знаете? – воззрился на него Арсентьев.
– То есть вы хотите сказать, что не помните? – уточнила я.
– Нет, я просто не знаю. Дело в том, что двадцать восьмого мая у меня еще не было этой машины, я купил ее только в июне. Пятнадцатого числа. Если интересно, я могу показать документы, они у меня при себе.
Не дожидаясь ответа, он раскрыл лежавший на столе органайзер и достал оттуда бумаги.
– А теперь все же разрешите узнать, в чем дело? – спросил он меня, когда я развернула документы Железнова на машину. Через мое плечо, словно не доверяя, прищурившись, смотрел Арсентьев.
– Автомобиль «Ланчия» красного цвета, точнее, его владелец, замешан в серьезном преступлении, – ответила я. – что ж, мы рады, что им оказались не вы…
– А что за преступление? Неужели улика – только машина? Владельца-то должны помнить…
– Там сложная ситуация, – махнула рукой я, не вдаваясь в объяснения, но тут встрял Арсентьев.
Сверля Железнова пронизывающим взглядом, он начал говорить так, словно делал доклад своему начальству:
– Совершено изнасилование в тяжкой форме, плюс надругательство. В итоге человек стал инвалидом. Единственное, что он смог показать, это машина. Мы проверяем всех, уже отработали половину.
– Что ж, значит, виновник в оставшейся половине, – сделал вывод Железнов. – Это выходит, женщину так изуродовали?
– Девушку, – сказала я.
Железнов неожиданно вздрогнул и полез за сигаретами.
– Кошмар какой, – выдохнул он. – Выродки. Таких к стенке – и все! Без разговоров!
– Еще бы найти их, – вздохнула я и протянула документы Железнова Арсентьеву.
– Запишите, пожалуйста, все данные как можно точнее, – попросила я.
– Какие данные? – недоумевающе спросил капитан.
– Предыдущего владельца, – пояснила я и тут же обратилась к Железнову: – А вы, Ростислав Любомирович, хорошо знакомы с тем человеком, у которого купили машину?
– Ну так… – пожал тот плечами. – Недавно я с ним познакомился, когда в Тарасов переехал.
– А что вы можете о нем сказать? – продолжала я.
– Да ничего, нормальный парень вроде. Лет тридцати, может, помоложе.
– А почему он продал машину, не знаете?
– Долги, – коротко пояснил Железнов. – К тому же свадьба у него была как раз летом. В общем, деньги нужны были, как он объяснил.
– А сам он чем занимается?
– Да бизнесмен какой-то, я не уточнял, – хмуро сказал Железнов, выпуская дым в сторону, а потом посмотрел на меня: – Простите… А сколько лет той девушке, о которой вы говорите?
– Восемнадцать только исполнилось, – ответила я.
На лице Железнова появилась болезненная гримаса.
– Выродки, – еще раз сказал он и посмотрел на часы.
– У вас мало времени? Мы уже уходим, – понимающе проговорила я.
– Да, у меня встреча запланирована, – ответил Железнов.
В этот момент зазвонил телефон на столе, Железнов снял трубку и коротко сказал:
– Железнов!
Он, видимо, нечаянно нажал на кнопку громкой связи, и я услышала ровный мужской голос, который показался мне знакомым…
– Ростислав Любомирович, добрый день, как самочувствие? Это Каменков. Простите, но сегодня наша встреча, увы, не состоится…
Железнов тут же переключил аппарат в другой режим, но мне было достаточно услышанных фраз, чтобы понять, что он разговаривал не с кем иным, как с Романом Каменковым, молодым, но весьма
